- А что это за зверь?
держать грызунов.
капибара не может причинить вреда коровам; больше того, это животное
съедобно и если не зоологически, то во всяком случае гастрономически может
быть приравнено к коровам.
ночь, и мы пошли обратно к пансиону. Меня душил хохот, но усталый и
раздраженный Смит не желал видеть ничего смешного в этой истории. Когда,
измотанные, мы наконец добрались до пансиона, залитый лунным светом
палисадник безмолвствовал. Капибара лежала в углу клетки и дрыхла без задних
ног. Она спала без просыпу до самого утра, и, как видно, сон весьма освежил
ее, а мы, спустившись вниз, принялись за наш обычный дневной труд зевая и с
мешками под глазами.
мрачным предчувствием принял трех малюток, которых привез нам Фрэнсис. На
другой день они вполне освоились с обстановкой и принялись уничтожать
огромные количества овощей и фруктов, попискивая друг на друга.
и пятью большими бразильскими черепахами. Броненосцы были еще детеныши,
каждый примерно в фут длиной, с тупыми свинячьими рыльцами и большими
розовыми ушами. Эти прелестные зверьки не доставляли нам никаких хлопот и
довольствовались той же пищей, что и муравьед; ели они с жадностью, громко
чавкая и сопя. Черепахи были очень красивы - продолговатые панцири, ноги и
головы в сургучно-красном крапе. Вскоре после этого другой индеец доставил
нам семь речных черепах, тех самых, яйца которых нам так понравились. Самую
большую из них можно было поднять лишь вдвоем. Эти злюки каждую минуту
норовили цапнуть тебя зубами, и самая крупная при случае легко могла
отхватить тебе палец.
соткавшего свою огромную паутину из шнуров и веревок. Жертвами этой паучьей
сети были капибары, броненосцы, черепахи и муравьед. Отсутствие клеток
начинало все больше меня беспокоить: я понимал, что, когда за нами прилетит
самолет, пилоты едва ли согласятся взять на борт кучу животных, спутанных
кое-как веревками и шнурами. Мак-Турк посоветовал мне связаться по
радиотелефону со Смитом и попросить его прислать несколько ящиков самолетом,
который прилетит за нами. Смит обещал это сделать и в свою очередь спросил
меня, есть ли на Рупунуни крупные кайманы; один английский зоопарк прислал
нам заказ на крупный экземпляр, если можно такой добыть. Я легкомысленно
отвечал, что кайманов тут полно в реке прямо перед домом и поймать каймана
не составит труда. На этой оптимистической ноте разговор закончился, и я
пошел совещаться с Мак-Турком. Он сказал, что можно попробовать подманить
каймана к петле тухлой рыбой - по его словам, это лакомство действует на
кайманов совершенно неотразимо.
вернулись с пирайями, которых разложили на солнышке для ускорения процесса
гниения. Наутро рыбы совершенно недвусмысленно заявили о своем присутствии,
так что даже муравьед, привязанный в непосредственной близости от них, начал
раздраженно пофыркивать. Вечером мы с Бобом пошли проверить приманку.
спросил Боб, прикрывая платком нос.
знает. Признаться, они действительно чуточку попахивают.
поджидаючи каймана?
пахнуть.
пойдем глотнем свежего воздуха.
лодки, связанные носом к корме, составили мост чуть ли не до самой середины
реки. Рыб мы подвесили с борта лодки, а к сиденью привязали толстую веревку
с петлей, которую подвесили над водой на развилке. Затем мы сели и стали
ждать. Курить было нельзя, и уже минут через двадцать, когда воздух
пропитался запахом тухлой рыбы, дышать стало трудновато. На воде серебрились
лунные блики, стая москитов с проникновенно-ликующим пением набросилась на
нас, а запах тухлой рыбы крепчал и крепчал; казалось, что вся округа
пропитана им.
прошептал Боб.
пока в каждом всплеске волны нам не начал мерещиться кайман. Три часа спустя
кайман и вправду показался и даже подплыл к нам на расстояние тридцати
футов, но мы, должно быть, пошевелились, так как он резко отвернул, и больше
мы его не видели.
свете, мы ушли с реки и рассказали Мак-Турку о своей неудаче. Он подумал,
пообещал помочь и исчез в направлении реки.
Оказывается, он соорудил чрезвычайно простую и хитроумную ловушку. Я
прямо-таки воспрянул духом, увидев ее. Он наполовину вытащил из воды две
длинные лодки и в узкий проход между ними опустил петлю, так что всякому
животному, подплывающему по проходу к приманке - тухлой рыбе на шесте,
пришлось бы просунуть в петлю голову. Тронув приманку, животное сбрасывало
шнур, который удерживал в согнутом положении молодое деревцо, деревцо
распрямлялось и затягивало петлю. Конец веревки, на которой была сделана
петля, Мак-Турк привязал к суку дерева, стоявшего на небольшом утесе над
бухтой.
творение своих рук. - Сегодня ночью проверим.
сказал, что если кайман вообще попадется, то это случится лишь поздней
ночью, а потому мы с Бобом решили в последний раз прогуляться по саванне,
проветрить легкие, насквозь пропитавшиеся запахом тухлятины. Зеленое, цвета
яшмы, небо было подернуто бледно-розовыми облаками, на его фоне, словно
черные выпуклые спины резвящихся дельфинов, проступала далекая линия гор. В
высокой хрусткой траве, словно музыкальные шкатулки, перекликались
кузнечики, а вдали, в приречном тростнике, хором квакали большие лягушки.
Из-под самых наших ног вспорхнула пара земляных сов; бесшумно отлетев шагов
на тридцать, они сели на землю и с достойным видом принялись ходить кругами,
вертя головами и настороженно наблюдая за нами. Мы легли на красную землю,
горячую, как плита, и стали смотреть в небо. Солнце зашло за горизонт, небо
изменило свой цвет из зеленого в сизовато-серый, а потом вдруг окинулось
тьмой и зажглось огромными дрожащими звездами, которые висели так низко,
что, казалось, протяни руку - и наберешь целую пригоршню.
реке и повесить их между деревьями на берегу, чтобы не пропустить момента,
когда ловушка сработает. Найдя подходящие деревья и покурив, мы потихоньку
пошли обратно к реке. В теплом воздухе над нами чертили замысловатые
геометрические узоры с десяток небольших летучих мышей. Когда мы подошли к
реке, мне послышался какой-то шум.
реке. Выбежав на берег, я увидел, что веревка, привязанная к дереву, туго
натянута. В свете карманного фонарика веревка задергалась и ушла в воду, а у
подножия утеса раздался страшный шум - фырканье, плеск и какие-то глухие
удары. Я подбежал к краю скалы и глянул вниз.
разошлись, и в воде между ними лежал здоровеннейший кайман, каких мне только
приходилось видеть, с затянутой вокруг шеи петлей. Отбуйствовав, он лежал
спокойно, но, как только луч фонарика скользнул по нему, его гигантское тело
дрогнуло, он изогнулся дугой, распахнул свою огромную квадратную пасть и
хлопнул ею, как дверью, а его хвост так и заходил из стороны в сторону,
вспенивая воду и гулко молотя о борта лодок. Огромный зверь метался в
бурлящей воде между раскачивающимися лодками, лязгал пастью и бешено колотил
хвостом, веревка гудела и звенела, сук, к которому она была привязана,
зловеще поскрипывал. Дерево стояло здесь же на скале, я положил руку на его
ствол и ощутил, как оно дрожит и трясется от рывков зверя. При мысли, что
кайман порвет веревку или сук сломается и, словом, великолепный экземпляр
ускользнет от нас, я до того ошалел, что сделал нечто столь бессмысленное и
опасное, что до сих пор не понимаю, как я мог дойти до такого безрассудства:
я перегнулся через край утеса, обеими руками ухватился за веревку и потянул
ее на себя. Почувствовав натяжение, кайман вновь заметался, забился и в свою
очередь рванул веревку на себя, так что меня потащило вперед и я повис на
веревке головой вниз, под углом в сорок пять градусов, в десяти футах над
качающимися лодками и разъяренным, лязгающим зубами кайманом, лишь пальцами
ног оставаясь на краю скалы. В конечном счете я непременно свалился бы в
Шилова Юлия
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс