в пору Канадского восстания), когда для них это оказалось единственным
средством передвижения. Он сам и его корабль снискали всеобщее уважение как
у себя на родине, так и у нас; и ни один человек, пользующийся в своей
области общим признанием, не заслужил бы его больше и не держался бы
достойнее, нежели этот джентльмен.
в тот же вечер зашли в Берлингтон, красивый городок, где мы простояли около
часа. В Уайтхолл, конечный пункт нашего плавания, мы прибыли в шесть часов
на следующее утро, - а могли бы прибыть и раньше, но пароходы ночью здесь
стоят на якоре несколько часов, так как озеро в этой части очень узко и
плыть по нему в темноте небезопасно. В одном месте оно настолько сужается,
что корабль тащат на канате.
большой шумный город, куда мы прибыли в шестом часу вечера, после того как
весь день ехали по страшной жаре, так как снова было знойное лето. В семь
часов мы погрузились на большой пароход, до того забитый пассажирами, что
его верхняя палуба напоминала аванложу в театре во время антракта, а нижняя
- Тоттенхем-Корт-роуд в субботу вечером, - и поплыли по реке Норт к
Нью-Йорку. Спали мы, однако, крепко и на другое утро в начале шестого
прибыли в Нью-Йорк.
мы снова двинулись в нашу последнюю поездку по Америке. До отплытия в Англию
у нас оставалось еще пять дней, а мне очень хотелось посмотреть деревню
шекеров *, где живут приверженцы религиозной секты, по которой она и
получила свое название.
наняли "внерейсовую" карету, на которой и прибыли в Ливан, лежащий в
тридцати милях оттуда - конечно, не в деревню Ливан, где я ночевал, когда
ездил в прерию.
погода была прекрасная и на протяжении многих миль в голубой дали вставали
перед нами стройной грядой облаков высокие Каатскилские горы, где некогда в
памятный бурный день Рип ван Винкль * играл в кегли с призрачными
голландцами. На крутом склоне горы, у подножия которой проходит еще
недоконченная железная дорога, мы наткнулись на поселение ирландцев. Кругом
тут есть все необходимое для постройки приличного жилья, но просто
удивительно, до чего нескладны, примитивны и убоги их лачуги. Лучшие из них
еще могут с грехом пополам защитить от непогоды; худшие пропускают ветер и
дождь сквозь широкие бреши в крышах из волглой травы и в глиняных стенах; у
них нет ни двери, ни окон; иные еле стоят, кое-как подпертые кольями и
столбами; и все - обветшалые и грязные. На редкость безобразные старухи и
полногрудые молодые женщины, свиньи, собаки, мужчины, дети, грудные
младенцы, горшки, котлы, навоз, вонючие отбросы, гнилая содома и стоячая
вода - все смешано здесь в одну кучу, составляя неотъемлемую принадлежность
каждой темной и зловонной хижины.
ключами и большой гостиницей, несомненно превосходной по мнению тех
носителей стадного чувства, которые приезжают сюда развлечься или поправить
здоровье, но предельно неудобной. Нас провели в огромное помещение,
освещенное двумя тусклыми свечами - так называемую гостиную; оттуда,
спустившись на несколько ступенек, мы попали в другую обширную пустыню,
называемую столовой. Спальни наши находились в длинном ряду таких же
маленьких, беленных мелом келий, шедших по обе стороны мрачного коридора, и
были так похожи на тюремные камеры, что, улегшись в постель, я был почти
уверен, что меня сейчас запрут, и невольно прислушивался, не повернется ли
ключ в замочной скважине. Должно быть, лечебные ванны находились где-то по
соседству, так как я даже в Америке нигде не видел, чтобы так плохо обстояло
дело с умыванием; и вообще спальни были лишены самых простых удобств - в них
не было даже стульев; я бы сказал, что в них не было ничего, но этого не
скажешь, так как на утро я проснулся весь искусанный.
Покончив с ним, мы отправились к месту своего назначения, находившемуся
милях в двух отсюда, - дорогу к нему указывала дощечка с надписью: "К
деревне шекеров".
были широчайшие из широкополых шляп, а сами они казались во всех отношениях
до того деревянными, что вызвали у меня не больше симпатии и интереса, чем
фигурная резьба на носу корабля. Вскоре мы подъехали к деревне и, выйдя из
кареты у дома, где продавались изделия шекеров и где собирались старейшины,
попросили разрешения посмотреть на их обряды.
просьбу, мы прошли в угрюмую комнату, где несколько угрюмых шляп висело на
угрюмых крюках и где время угрюмо отстукивали угрюмые часы, которые тикали,
казалось, через силу и лишь нехотя, по принуждению, нарушали угрюмую тишину.
Вдоль стены выстроились в ряд семь-восемь жестких стульев с высокими
спинками, и они до того соответствовали угрюмой атмосфере, царившей вокруг,
что посетитель скорее согласился бы сесть на пол, чем хоть немного
затруднить один из них.
такими же неприятными, тусклыми и холодными, как большие круглые
металлические пуговицы на его пиджаке и жилете, - этакий смирный домовой.
Узнав, чего мы хотим, он достал газету, где совет старейшин, членом которого
он состоял, всего несколько дней назад поместил объявление о том, что они
решили на год закрыть свой храм для посторонних, так как приезжие ведут себя
непристойно и мешают выполнять обряды.
попросили дозволения приобрести кое-что из изделий шекеров и получили
угрюмое согласие. Тогда мы отправились в лавку, помещавшуюся в том же доме,
через коридор, где у прилавка восседало нечто живое в рыжем футляре, что, по
словам старейшины, было женщиной и, должно быть, в самом деле было, хотя я
бы этого никогда не заподозрил.
большими окнами и зелеными ставнями, похожее на большую дачу. Поскольку
доступ в молельню был закрыт, мне не оставалось ничего иного, как обойти и
осмотреть его снаружи, а заодно и другие строения (все по большей части
деревянные, окрашенные в темно-красный цвет, как английские сараи, и
многоэтажные, как английские фабрики), и я могу сообщить читателю только те
скудные сведения, которые почерпнул, пока делал покупки.
трястись (англ.).} по их религиозному обряду - пляске, исполняемой мужчинами
и женщинами всех возрастов; перед началом ее мужчины снимают шляпы и пиджаки
и торжественно вешают на стенку, потом перевязывают руки повыше локтя -
лентами, точно готовясь к кровопусканию. Построившись затем в две шеренги,
мужчины против женщин, они принимаются заунывно мычать и, то наступая друг
на друга, то отступая, пляшут, смешно подпрыгивая, до полного изнеможения.
Говорят, это выглядит до крайности нелепо и, судя по имеющейся у меня
литографии, на которой запечатлен этот обряд и которая, по словам очевидцев,
побывавших в храме, точно отображает действительность, должно быть,
необычайное и уродливое зрелище.
неограниченной властью, хотя при ней и существует совет старейшин. Живет
она, говорят, в строгом затворничестве, в покоях над храмом, и никогда не
показывается непосвященным. Если она хоть немного похожа на ту даму, что
восседает в лавке, то держать ее под затвором великое для нее благодеяние, и
я самым решительным образом высказываюсь за такую милосердную меру.
ведают старейшины. Поскольку они завербовали в свою секту немало богатых
мирян и сами бережливы и расчетливы, то надо полагать, что их фонд в
цветущем состоянии, тем более что они сделали большие земельные
приобретения. Добавлю, что колония шекеров возле Ливана не единственная; их,
по-моему, есть еще три, если не больше.
высоко ценятся. "Семена шекеров", "травы шекеров", "настойки шекеров" вам
часто предлагают в магазинах поселков и городов. Они добры и милосердны к
животным и умеют выводить породистый скот, который ценится на рынке и почти
всегда находит быстрый сбыт.
столом. Супружеской жизни у них не существует: каждый шекер, будь то мужчина
или женщина, дает обет безбрачия. На этот счет ходят всевозможные слухи, но
здесь я опять-таки сошлюсь на даму из лавки и скажу, что если многие
сестры-шекерши похожи на нее, я эти слухи считаю клеветой, лишенной всякого
правдоподобия. А вот что они обращают в свою веру совсем молоденьких юношей
и девушек, которые сами не знают чего хотят и еще неспособны принять твердое
решение по этому, да и по любому другому вопросу, - я могу подтвердить на
основе собственных наблюдений: в той партии шекеров, которую я видел за
работой на дороге, было несколько совсем юных пареньков.
сделках и даже при продаже лошадей способны отрешиться от тех мошеннических
наклонностей, которые, по неизъяснимой причине, неразрывно связаны, как
видно, с этой отраслью торговли. Во всех делах они спокойно следуют своим
путем, живут своей унылой молчаливой общиной и не проявляют большого желания
вступать в сношения с другими людьми.
симпатизировать шекерам, благосклонно смотреть на них или сколько-нибудь
терпимо к ним относиться. Мне так претит, так ненавистен этот дурной дух,
каким бы классом или сектой он ни насаждался, дух, который отнимает у жизни
ее здоровые радости, крадет у юности ее невинные утехи, отбирает у зрелого и
преклонного возраста всю их прелесть и отраду и превращает жизнь в узкую,
ведущую к могиле тропу; этот мерзкий дух, который, дай ему свободу и позволь
распространиться по земле, выхолостил бы и обесплодил фантазию наших великих
Березин Федор
Орлов Алекс
Корнев Павел
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Глуховский Дмитрий