приходской церковной школе при лютеранской церкви, а Лестер об этом и
слышать не хотел.
рассказала ему о заветном желании старика. Скажи ему, пусть оставит ее в
покое.
семилетнюю школьницу. Зажав ее между коленями, он принимался выворачивать
на изнанку простые истины, наблюдая, как сознание девочки воспринимает его
парадоксы.
пьем", - удивленно раскрывал глаза и продолжал допытываться: - Хорошо, но
что это такое, не знаешь? Чему вас после этого учат в школе?
может быть, она тебе скажет.
химические элементы, и Веста, смутно подозревая что-то иное за внешней
оболочкой знакомых предметов, стала даже побаиваться его. Утром, перед
уходом в школу, она приходила показаться Лестеру, потому что он очень
придирчиво относился к ее внешности. Он хотел всегда видеть ее нарядной, с
огромным голубым бантом в волосах, велел обувать ее то в туфельки, то в
высокие башмачки, смотря по сезону, и, одевая ее, выбирать оттенки,
подходящие к ее цвету лица и характеру.
нее ничего темного.
часто говорила дочери:
прогулку, он всегда сажал ее между собой и Дженни; он настоял, чтобы
девочку отдали учиться танцам, и Герхардт был вне себя от горя и ярости.
Танцевать ей нужно! К чему? Чтобы из нее вышла какая-нибудь вертушка,
чтобы мы же потом ее стыдились?
Школа очень хорошая. Лестер говорит, что Весте полезно поучиться.
в карты играет, виски пьет!
Лестер хороший человек, ты сам это знаешь.
Веста делала с ним что хотела.
щеке, и Герхардт таял. Он был бессилен перед ее лаской, что-то подступало
у него к горлу и душило его.
самой надоедало шалить. Герхардт обожал девочку и выполнял малейшее ее
желание. Он был ее покорным рабом.
39
образом жизни, продолжало расти. Родным было ясно, что рано или поздно
неизбежен скандал. Уже носились зловещие слухи. Казалось, всем все
известно, хотя открыто никто ничего не говорил. Кейн-старший просто диву
давался, - как мог его сын бросить такой вызов обществу! Будь еще женщина
исключительно интересна, будь это какая-нибудь известная актриса,
художница, поэтесса, - увлечение Лестера можно было бы объяснить, если и
не оправдать; но по описанию Луизы это весьма заурядная особа, не блещущая
ни красотой, ни талантами, - непонятно, совсем непонятно!
жизнь по-человечески. В Цинциннати он нравился многим женщинам. Взять хотя
бы Летти Пэйс. Вот на ком ему нужно было жениться. Красива, умна, и сердце
у нее доброе. Старик Кейн горевал и сетовал, а потом ожесточился. Стыдно
Лестеру так обижать отца! Его поведение противоестественно,
непростительно, наконец, неприлично. Арчибалд Кейн долго терзался этой
мыслью и наконец почувствовал, что так продолжаться не может, хотя
затруднялся бы сказать, в чем должна выразиться перемена. Лестер сам себе
голова и не потерпит замечаний. Выходит, ничего сделать нельзя.
злополучной поездки в Чикаго вышла замуж, и дом стариков опустел, разве
что наезжали погостить внуки. Лестер не был у Луизы на свадьбе, хотя и
получил приглашение. Потом умерла миссис Кейн, и в связи с ее смертью
старому Арчибалду пришлось изменить свое завещание. Это потребовало
присутствия Лестера. Лестер приехал, угнетенный сознанием, что в последнее
время так мало виделся с матерью и причинил ей столько горя, но о своих
делах не обмолвился ни словом. Отец хотел было поговорить с сыном, но
потом передумал, - очень уж мрачно тот был настроен. Лестер уехал к себе в
Чикаго, и на несколько месяцев все опять затихло.
потому что наибольшей отрадой для него на старости лет были внучата.
Роберт теперь держал в руках все дела фирмы, хотя окончательное разделение
капитала могло состояться лишь после смерти старика. Рассчитывая в конце
концов стать главою всего предприятия, Роберт, не жалея сил, угождал отцу,
сестрам и их мужьям. Неправильно было бы сказать, что он к ним
подлаживается, просто это был холодный расчет дельца, куда более хитрого,
чем мог предположить Лестер. Личное состояние Роберта уже вдвое превышало
состояния остальных детей, но он держал это в тайне и делал вид, будто
располагает весьма скромными средствами. Ом знал, что зависть
родственников может ему повредить, и вел спартанский образ жизни, до поры
до времени делая главную ставку на незаметные, но надежные наличные
деньги. Пока Лестер плыл по течению, Роберт трудился, трудился не покладая
рук.
руководства фирмой, не имело особого значения, поскольку старик Кейн после
долгих размышлений над чикагской жизнью Лестера сам пришел к заключению,
что передать ему сколько-нибудь значительную долю капитала было бы
неразумно. Видимо, он переоценил Лестера. Лестер, может быть, и умнее и
сердечнее брата - по части эстетических запросов и успеха в обществе тот и
в сравнение с ним не идет, - но у Роберта отличная деловая хватка, он
умеет без шума добиваться своего. Если Лестер сейчас не подтянется, то
чего же и ждать? Не лучше ли оставить капитал тому, кто сумеет им
распорядиться? И Арчибалд Кейн уже готов был дать своему поверенному
распоряжение изменить завещание таким образом, чтобы Лестер, если он не
исправится, не получил в наследство ничего, кроме ничтожного годового
дохода. Однако он решил дать Лестеру еще один шанс - потребовать, чтобы
тот отказался от греховного образа жизни и занял подобающее ему место в
обществе. Может быть, еще не поздно. Ведь у него такие прекрасные виды на
будущее. Неужели он сам себе враг? Старый Арчибалд написал Лестеру, что
хотел бы поговорить с ним, когда тому будет удобно, и не прошло и полутора
суток, как Лестер уже был в Цинциннати.
старик, - хоть это мне и нелегко. Ты знаешь, что я имею в виду?
вмешиваться в личные дела моих сыновей, но с годами мое мнение на этот
счет изменилось. На примере моих деловых знакомых я увидел, насколько
благоразумный брак помогает человеку, и тогда мне очень захотелось, чтобы
мои сыновья женились как можно удачнее. Я тревожился за тебя, Лестер,
тревожусь и по сей день. Твоя нынешняя связь доставила мне много тяжелых
минут. И матери твоей она до самой смерти не давала покоя. Ничто другое
так не огорчало ее. Не думаешь ли ты, что всему есть предел? Слухи
достигли даже нашего города. Насчет Чикаго не знаю, но полагаю, что там
это ни для кого не секрет. А это, безусловно, вредит интересам нашего
чикагского отделения. И вредит тебе. Это тянется уже так долго, что сейчас
вся твоя будущность поставлена под угрозу, а ты по-прежнему упорствуешь.
Почему?
ее любил, ты бы с самого начала на ней женился. Не стал бы ты жить с
женщиной годами, позоря ее и себя и только уверяя на словах, что любишь.
Может быть, это страсть, но уж никак не любовь.
Лестер. Ему интересно было, как отец воспримет такую возможность.
возможно, женюсь на ней.
сделать такую глупость. Да где у тебя голова, Лестер? После стольких лет
Флинт Эрик
Буджолд Лоис
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Соломатина Татьяна
Круз Андрей