Чтение 48–й страницы книги ~Буря столетий~

здесь был бы видна сбегающий к причалам склон, на пролив и на материк.
Сейчас окна темны... до техпор, пока Линож не поднимает трость и не
показывает на них головой волка.

Окна полны ярким голубым светом. Островитяне поражены, испуганы,
некоторые буквально закрывают глаза рукой.

-- Смотрите! -- требует Линож.

Камера наплывает на центральное окно. Голубое небо... внизу облака...
клиновидный строй птиц (может быть, уток? ) держит свой путь над облаками.
Только это неутки... не гуси... это... это...

В "детском углу" зала заседаний вскакивает на ноги Энди Робишо, не
открывая глаз от сияющего окна. На его лице - смятение.

-- Гарри... о Господи, это Гарри!

Он оборачивается на спящего сына, видит, что мальчик не исчез, и снова
поворачивается к окну. Рядом с ним возникает Энджи.

--Бастер! Джек, это Бастер там!

-- Это все они там, -- говорит Линож прямо в камеру.

И мы видим ту же картину - Линож летит во главе клина за летящей
тростью. Он держит за руки Пиппу иРальфи, как и прежде, и остальные дети
вытянулись за ними, составляя клин. Дети смеются, радуются, счастливые до
крайности. Пока...

-- Но если я их брошу там... -- звучит голос Линожа...

Линож в небе отпускает руки Ральфи и Пиппы, и выражения счастья на их
лицах сменяется ужасом. С криками расцепляясь, все восемь детей кувыркаются
вниз, и их поглощает густое облако.

-- ... они погибнут здесь, -- говорит Линож в камеру.

"x x x"

Стоящий на помосте Линож опускает трость, и яркая голубизна окна
пропадает - они снова становятся черными. Островитяне потрясены до самой
глубины души. Естественно, более всех потрясены родители.

-- И вы увидите, как это будет, -- говорит Линож. -- Они погаснут...

Он надувает губы, чуть поворачивается влевои дует. Несколько свечей на
стене (точнее, ровно восемь) гаснут.

-- ... как свечи на ветру, -- заканчивает Линож с улыбкой.

Урсула Годсо вскакивает на ноги. Когда-то красивое, ее лицо искажено и
состарено горем. Она качается, чуть не падает, но Мелинда подхватывает ее и
не дает свалиться. Урсула молит от всего сердца, заливаясь слезами.

-- Только не трогайте мою Салли, мистер! У меня она теперь одна
осталась! Мы дадим вам то, что вы хотите, клянусь вам, дадим, если у нас
этоесть. Правда ведь? -- Она поворачивается к собранию.

Кэт Уизерс... Санни... Делла Биссонет... Дженна Фримен... Джек, Люсьен
и Алекс Хабер, виновато сбившись в кучку... все кивают исогласно бормочут.
Да, они отдадут Линожу то, что он хочет. Они к этому готовы.

-- Так что же это? -- встает Хэтч в первом ряду рядом со своей женой.
-- Скажите нам.

-- Я долго живу на свете, -- говорит Линож. -- Тысячи лет. Но я не из
богов, и я не бессмертный.

Он берет свою трость за середину, поднимает ее над головой и
поворачивает горизонтально перед своим лицом. Едва заметная тень от свечей
ложится на его лицо от лба и ниже. При этом сильное и красивое лицо человека
лет под сорок меняется... стареет. Это морщинистое иобвисшее лицо человека
не старого- древнего. И глаза выглядывают из-под опухших век, а под ними
висят мешки.

Аханье и говор в зале. И снова камера выхватывает лица из толпы,
показывая их реакцию. Вот Энди Робишо, сидящий рядом со своим сыном, держит
его за руку, поглаживая.

-- Итак, вы видите, какой я на самом деле. Старый. Больной. Фактически
на краю могилы.

Линож снова поднимает трость, и тень уходит с его лица, и возвращается
его молодость. Он пережидает говор взале.

-- Если считать сроками ваших жизней-поденок мне жить еще долго. Я буду
ходить поземле и тогда, когда все вы, кроме самых юных - может быть, Дэви
Хоупвелла или Дона Билза...

Перебивка. Сидящий рядом с родителями Дэви Хоупвелл и спящийДон.

-- ... уйдете вземлю. Но по моим меркам, мне мало остается времени. Вы
спрашиваете меня, чего я хочу?

"x x x"

Камера показывает Майка и Молли Андерсонов. Майк ужепонял, и в лице его
ужас и негодование. Когда он начинает говорить, голос его возвышается от
шепота до вопля. Молли сжимает его руку.

-- Нет, -- говорит Майк. -- Нет, нет, нет...

Линож продолжает, не обращая внимания на Майка.

-- Мне нужен кто-то, кого я воспитаю и выучу; кто-то, кому я передам
все, что знаю и умею, кто будет выполнять мою работу, когда сам я этого
делать уже не смогу.

Майк вскакивает, увлекая за собой Молли.

-- Нет! Нет! Никогда!

Линож по-прежнему не обращает внимания на Майка.

-- Мне нужен ребенок. Один из тех, кто спит там, в углу. Кто - неважно;
они одинаковы в моих глазах. Дайтемне то, что я хочу- дайте по собственно
воле, - и я уйду.

-- Нет! -- кричит Майк. -- Никогда не отдадим мы тебенаших детей!
Никогда!

Он вырывается из руки Молли и бросается к лестнице на помост, явно
собираясь расправиться с Линожем. В его ярости исчезли любые сомнения,
сможет ли он возобладать надсверхъестественной силойЛиножа.

-- Держите его! -- кричит Линож. -- Если не хотите, чтобы я сбросил
детей с неба! А я брошу! Клянусь, брошу!

"x x x"

В детском углу дети заворочались на койках и застонали, безмятежность
их лиц нарушилась страхом... или чем-то случившимся далеко-далеко или
высоко-высоко.

-- Держите его! -- кричит в ужасе Джек Карвер. -- Остановите его! Бога
ради, остановите!

Преподобный Боб Риггинс обхватывает Майка за плечи раньше, чем Майк
успевает добежать до ступеней. Хэтч присоединяется раньше, чемМайк мог бы
стряхнуть с себя Риггинса, который хотя человек крупный, но скорее жирный,
чем сильный.

-- Нет, Майк! -- говоритХэтч. -- Мы должны его выслушать - хотя бы
выслушать...

-- Нет! -- кричит Майк, вырываясь. -- Пусти меня, Хэтч! Черт тебя
возьми...

Он почти вырвался, но его перехватывают Люсьен, Санни, Алекс и Джонни.
Это ребятаздоровые. Они сажают его обратно на сиденьев первом ряду. Мы
видим, что при этом они испытывают неловкость, но настроены все равно
решительно.

-- Майк Андерсон, ты спокойно посидишь, пока он скажет свое слово, --
говорит Джонни. -- Мы его выслушаем.

-- Так надо, -- добавляет Люсьен.

-- Вы не понимаете, -- говорит Майк. -- Слушать его - это самое худшее,
что мы можем сделать!

Он оглядывается на Молли за помощью и поддержкой, и то, что он видит,
заставляет его оцепенеть. Это- смесь неуверенности и отчаяния.

-- Молли? Молли? -- в ужасе зовет Майк.

-- Я не знаю, Майк. Я думаю, лучше его выслушать.

-- Выслушать - это ведь не повредит, -- говорит Мелинда.

-- Он припер нас к стенке, -- добавляет Санни.

Они поворачиваются к Линожу.

Все глаза повернуты к нему. Все ждут главныхслов.

И Линож начинает говорить. И камера медленно на него наплывает до
крупного плана.

-- В деле, подобном этому, я не могу взять сам... хотя могунаказывать,
в этом я вас уверяю. Отдайте мнеодного ребенка из тех, что спит вонтам, дабы
я воспитал его как своего - и я оставлю вас в покое. Он или онапроживет
долго, и когда остальные спящие уже умрут, он или онавсе еще будет жить, и
многое увидит. Дайте мне то, что я хочу - и я уйду. Откажите мне - и те сны,
что вы видели прошлой ночью, станут явью. Дети упадут с неба, а вы все
пойдете в океан пара за парой, и когда кончится буря, этот остров будет
таким, как был после бури Роанок. Пустой. Покинутый. Я даю вамполчаса.
Обсудите вопрос... для чего же еще существуют городские собрания? А потом...

Он замолкает. Камера доходит до максимально крупного плана.

-- Решайте.

Затемнение. Конец акта четвертого.

"Акт пятый. "

У здания мэрии ветер все так же кружит поземку, но снегопад перстал.
Буря столетий - по крайней мере та, что создана Матерью-Природой, -
окончена.