Чтение 48–й страницы книги ~Предел бесконечности~

- Да, милый?
- Помнишь, как мы ездили на озера?
- Помню, - узкие длинные ногти нежно скользнули по худой почти безволосой
груди.
- Как нам было хорошо там вдвоем...
- Я помню, Филипп, - она прильнула к его плечу.
- Сколько лет назад это было? Пять? Шесть?
- Не важно, милый. Мы помним, значит - не важно.
Филипп закрыл глаза и откинулся на подушки.
- Когда я закончу свою работу, мы поедем на озера снова... Ты обижаешься
на меня?
- За что, милый?
- Я уделяю тебе слишком мало внимания. А ты такая прекрасная... Почему ты
осталась?
- Я люблю тебя. Я буду ждать, когда ты достигнешь своей великой цели.
- Осталось немного, Аза. Я почти, почти у цели! Сегодня я понял нечто
кардинальное! Нечто фундаментальное! Потерпи, дорогая. Скоро я буду твой
весь полностью... Как сейчас!
Он обхватил женщину за талию и крепко прижал к себе...

Успокоить Тамару оказалось непросто. Стоило ей задремать, как кошмарные
сны вцеплялись в хрупкое сознание, и девочка с криком вскакивала на
кровати. Орион не стал применять медицинские препараты. Она нуждалась не в
лекарствах, а в простом человеческом тепле, но как ни старался индивид
приласкать ребенка, ничего кроме неуклюжих фраз у него не получалось. И не
мудрено. В его собственной голове поселился такой сумбур, что в пору было
лечь и вырубить все мыслительные процессы на неопределенный срок.
Филипп трижды вызывал индивида, но Орион игнорировал "звонки". Четвертый
сигнал пришел от Стаса. Выслушав сбивчивые объяснения, он бросил в ответ
всего одну фразу: "Отдохни. Потом поговорим". Орион смекнул, что Стас
связан присутствием босса. Собравшись, он ровным голосом подтвердил
полученное распоряжение и выключил терминал. Впрочем, отдыхать он не
планировал. Предстояло найти Анну. Он настроился на трудный разговор. Если
девушка догадалась, о чем твердила перед экраном Тамара, беседа получится
короткой. Если нет... он усилием воли приглушил логический вывод.
Ближе к полудню, когда Тамара, наконец, крепко заснула, индивид
перепрограммировал дверную панель и быстро вышел, заблокировав замок.
Теперь в комнату девочки могли попасть только ее хозяйка и сам Орион.
Личный код доктора Жулавского индивид исключил из базы доступа с особой
тщательностью.
Знакомый волнующий голос доносился из столовой. Орион остановился возле
настежь распахнутых дверей. Анна сидела за столиком и непринужденно
пересмеивалась с местным компьютерным гением, именовавшим себя "Старик
Юникс". На базе его хвастливые байки знали наизусть, и перед новой
слушательницей парень изощрялся пуще прежнего.
Заметив молодого помощника Филиппа, Анна встала, отмерила "Старику Юниксу"
положенную дозу улыбки и, извинившись, выскользнула вон.
- Я тебя искала, - она взяла Ориона за руку. - Ты такой странный сейчас.
Ты успел отдохнуть?
- Немного.
Она не догадалась, - с грустью подумал индивид. - Я для нее все еще
человек.
- Что с тобой? Что тебя тревожит? Ты переживаешь из-за девочки? -
продолжала Анна, увлекая Ориона за собой.
- Тамара успокоилась и уснула. Я переживаю за тебя.
Анна остановилась у перил длинного узкого балкона, опоясавшего
зал-оранжерею. Внизу зеленели искусственные посадки, и лениво журчал по
имитированной горке безликий фонтан.
- Ты мне сказала по телефону. Помнишь? - Орион осекся, не решившись
повторить вслух навсегда запечатленную памятью фразу.
На лицо девушки легла тень тоски.
- Я не знаю, почему я так сказала. Нет, Орион! Это, наверное,... наверное,
правда! У меня было несколько мужчин, я думала, что любила их. Но ты... ты
особенный.
У него перехватило дыхание.
- А Глеб? - произнес он.
- Что Глеб? - удивленно вскинулась Анна. - Он друг детства, и вс". К тому
же...
Орион видел, как она борется с сомнениями. Действительно, журналистка и
влюбленная женщина воевали сейчас в ее рассудке. Слова то подкатывались к
горлу, то отступали под натиском профессиональной скрытности.
- Глеб - индивид?
- Тамара сказала? - Анна почувствовала облегчение. Журналистка и женщина
остались каждая при своем. - Его создал мой отец незадолго до краха. Глеб
был честным парнем. Благородным, как рыцари, - она усмехнулась. - Я его не
понимала...
Орион не смог определить, что именно породило в ее тоне грустные нотки:
воспоминание об отце, ощущение непонимания или... потеря близкого друга.
- Орион. Ты отдал приказ его убить?
Тот поспешно качнул головой.
- Он жив, Анна.
Пусть лучше у меня на дороге встанет соперник, чем новая ложь! - Орион
отчаянно атаковал рассудком "второй источник" и опешил: ничего, кроме
второго источника в сознании больше не было.
- Ты наврал Филиппу, что ли? - отреагировала Анна самым что ни на есть
банальным образом. Глаза ее восторженно заблестели.
- Да, как-то так... - промямлил Орион и отважился продолжить: - Анна, Глеб
дорог тебе?
Она отодвинулась слегка. Думать больше не хотелось. Душа жаждала ухватить
невесомую цепь удивительных чувств, зревших в сердце, притянуть к себе,
запутаться в обворожительной паутине, забыться, прикоснуться к мифическому
образу любви, поднимающемуся из праха древности.
- Это не то, что ты считаешь, - неловко высказалась она. - А я сама ничего
уже не понимаю. Все носятся с собственными целями, топчут других, сами
попадают по ноги, толкутся на месте, бегают по кругу. Весь мир
превращается в сумасшедший дом! И вот появляешься ты, - румянец выступил
на бледных щеках, - и я не знаю: то ли люблю тебя, то ли преклоняюсь, как
перед идолом любви. Орион, я хочу сбежать куда-нибудь, где нет лжи и
лицемерия. Где мне не придется постоянно помнить о выгоде, скрывать себя
от себя самой! Иногда мне кажется, что я хочу стать индивидом, и, как
Глеб, услышать голос земли. И жить с этим голосом в сердце. Или забыть про
все на свете, спрятаться, исчезнуть... Но ты! Я смотрю на тебя и хочу
любить!
- Анна, - он тронул ее плечо, но тут же отдернул руку. - Я не имею права
лгать тебе. Я решил сегодня, что обязан сказать...
В ее влажных глазах замерло ожидание.
- Я... ты мне очень дорога. Я, наверное... люблю тебя. Но я... - он
выпрямился, одним махом отбросив неуверенность. - Я - индивид доктора
Жулавского. Твой брат создал меня.
Анна побелела. Ладони потянулись к лицу и застыли, прижав приоткрытые алые
губы.
- Боже... - голос затерялся в воздухе. - Орион, нет!
- Я говорю правду, Анна. Прости меня.
Она стремительно отвернулась. Взгляд уперся в живую зелень растений в
искусственном саду.
- Простить за правду? - прошептала она. - Господи, что же творится в нашем
мире!
Орион отступил на шаг, но Анна, не раздумывая, бросилась ему на грудь,
стиснула плечи, обняла и отчаянно прижалась к нему всем телом.
- Я тебя люблю! Я тебя все равно люблю, Орион! Неужели мы стали настолько
пустыми, что только у индивидов осталась настоящая душа. Боже, что я
говорю... - она вздрогнула и попятилась.
- Анна!
- Я не имею права тебя любить, - слезы потекли по ее щекам. - Ты такой...
чистый. А я пустая, я даже не умею верить сердцу!... Прости, я не могу
сейчас. Я должна разобраться с собой. Прости, Орион!
Каблучки застучали по пластиковому полу. Орион шагнул следом за девушкой,
но ноги сковало и невидимые гири потянули вниз. Что-то сжалось и ухнуло в
груди, отчаянно завертелись перед глазами стены и пол. Он уцепился за
перила и с ужасом ждал, когда поднявшийся изнутри жар поглотит его целиком.
- Орион, - теплая рука, опустившаяся на затылок, показалась ледяной. - Что
она тебе наговорила?
Появление Стаса стало нежданным спасением. Холодный пот остудил тело. Буря
затаилась на дне единственного источника.
Стас настойчиво развернул Ориона к себе и посмотрел в глаза.
- Парень, ты себя нормально чувствуешь? - на лице опекуна отразился страх.
Орион попытался ответить, но только глотнул ртом воздух и не выдавил ни
звука.
- А ну пошли со мной, - Стас решительно взял его под руку и повел в жилое
крыло.
Ровное дуновение кондиционеров перемешалось с горячими всплесками
неизвестного происхождения. Орион сфокусировал взгляд на человеке и вдруг
догадался, то слышит его испуганное дыхание.
- Не бойся, я, кажется, еще не умер.
Бестолковая реплика нисколько не успокоила Стаса.
- Заткнись, бога ради, - буркнул он.
Орион оказался в своей постели. К губам прижали скользкий стакан, и вода
просочилась в пересохшее горло. Время, звуки и абрисы предметов поплыли в
тумане.
- Малыш, ты меня слышишь? - Стас наклонился над подопечным. - Отлично.