этого невежественного по внешнему виду человека такие сложные
представления о мире? Мир наш создан дьяволом? У меня мороз пробегал по
коже. Мир, наполненный церковным пением и фимиамом!
плодородные долины Стримона, цель нашего похода. Непреодолимые трудности
еще ждали впереди на нашем пути. Но василевс пылал огнем мщения. Этот
человек незначительного роста и мало чем примечательный по внешности
обладал душою героя.
кручи, мы думали со страхом о предстоящем сражении. Как птенцы во время
бури, мы окружали Василия и шептали молитвы. Здесь были все делившие с ним
в течение стольких лет опасности воинских трудов: Константин Диоген,
Василий Трахомотий, Феофилакт Вотаниат, Давид Арианит, Лев Пакиан, Никифор
Ксифий, ставший некоторое время тому назад доместиком, и поседевшие на
войне Николай Апокавк и Никифор Уран, руки которого уже дрожали от бремени
лет. С нами не было Варды Склира, великого тактика. Но не было также и
многих сребролюбцев и лизоблюдов. Над нами проносилась буря истории, ее
тяжкие крылья потрясали воздух, и этим льстецам нечего было делать в
македонских ущельях.
стал чертить на песке план сражения. Мы обступили его со всех сторон.
Старик Никифор Уран тоже смотрел воспаленными глазами на линии,
начертанные на песке, и бормотал:
пройдут воины...
но видно было, что он не улавливал мысль василевса. Это был представитель
старой тактики, когда на полях сражений больше всего ценился сильный
лобовой удар, а не охват левым или правым крылом.
бесполезной. Эти закованные в железо всадники не могли продвигаться по
узким тропам. Вся надежда была на пеших воинов. Приходилось использовать
опыт армянской войны и сделать попытку обойти засеки, одновременно
поднимаясь на кручи перед лицом врага, хотя это движение и было связано с
большими потерями. Но, взволнованный своими соображениями, Василий сказал:
были произвести обход, но наткнулись на упорное сопротивление болгар и
отхлынули назад, неся большие потери. Царская власть подобна секире,
лежащей у корней древа. Царь волен посылать людей на гибель. Пусть будет
так, как он нашел нужным сделать, хранитель постановлений вселенских
соборов и защитник сирых и убогих. Не напрасно его возненавидели владетели
богатых имений.
стрел и сбрасывали заранее приготовленные камни. Сила их падения с горы
невероятна. Огромные глыбы, неуклюже вращаясь, сокрушали человеческие
кости, как былинки. В воздухе стоял гул криков и стонов. Василевс тронул
коня рукой и подъехал к месту битвы. Мы последовали за ним.
сползали с воем с горы и умоляли о помощи. Тела убитых лежали сотнями. С
засек на нас летели со свистом стрелы. Христолюбивых воинов уже готово
было охватить смятение - настолько неприступными представлялись эти горы.
житницы. Высоко над валом мы увидели вдали Самуила. Ветер развевал его
бороду. Он что-то кричал воинам и показывал рукой в нашу сторону.
сердца. Но благочестивый ничего не сказал.
ждать.
спустятся вниз? Нам не выдержать их напора. Ты ведь знаешь, воин,
спускающийся с горы, равен трем воинам на равнине.
ничего не слышал.
большими потерями заставляли нас скатываться вспять. В четвертый раз
ромейские воины почти дошли до гребня, но варвары снова сбросили их вниз.
Потери наши были очень велики. Ромеи уже начинали роптать, ложились на
землю, так как у них не хватало дыхания, и некоторые бросали в отчаянии
оружие: и таких на месте расстреливали безжалостно стрелами. Только такими
мерами можно было заставить воинов подниматься на убийственные кручи. Ни
для кого не тайна, что это сражение мы выиграли только благодаря
случайности, но отчасти и вследствие огромного напряжения всех наших сил.
василевса. Тогда к нему приблизился Никифор Ксифий, доместик схол:
попытаться пробраться с ними горными тропами в тыл врага. За ночь мы
успеем обойти горы.
святого Димитрия Солунского, Никифор и его воины пошли в обход горы
Беласицы. Пробираясь сквозь тернии, над зияющими пропастями, переходя во
мраке страшные высоты, теряя людей в бездонных провалах, Ксифий медленно
всходил, подобно новому Ганнибалу, на вершины.
вот мы заметили, что в рядах врагов происходит большое движение. До нас
донеслись крики:
когти в тело жертвы. Болгарские воины оставили в замешательстве засеки и
метались в горных ущельях, не зная, с какой стороны последует нападение.
Василий, сияющий, как в пасхальный день, кричал экскувиторам, которых вел
в битву патрикий Феофилакт Вотаниат:
попал в наши руки. Но мужественный сын бросился к отцу на помощь и вырвал
его из когтей смерти. Понимая, что в этом сражении уже нельзя ждать
возврата воинского счастья, Самуил покинул поле битвы и с остатками своих
отрядов скрылся в наступающей темноте. Он нашел прибежище за неприступными
стенами Прилепа. Опустошив все вокруг, Василий не решился преследовать
врагов, так как опасно нападать на раненого медведя в его берлоге.
мира, а василевс запятнал свою победу неслыханной жестокостью. По его
приказанию пересчитали пленников. Их оказалось четырнадцать тысяч человек,
многие из которых были ранены в сражении. Пленных загнали в ущелье, чтобы
безопаснее стеречь.
были зажжены костры, на которых войны стали обжигать заостренные колья и
раскалять на огне железные прутья. Когда все было готово, схоларии
извлекли из теснины несколько безоружных пленников и повели к кострам. Для
несчастных готовилось нечто ужасное, но они еще не знали о том, какая их
ждет участь, и покорно шли, куда им было приказано. И вот нечеловеческий
вопль огласил равнину. То ослепили первого пленника.
залитое кровью из глазниц, а потом стал на колени и простирал руки к
небесам, как бы взывая к ним всем своим страданием. Но уже к кострам
тащили других варваров. Даже закаленные в битвах воины боялись за свой
разум при подобном зрелище.
над всем этим каменное лицо Василия. Я отвел глаза в сторону и не смотрел
на него. Пусть он даст ответ в этом на последнем суде, а моя христианская
душа не могла приять такую жестокосердость. Лицемеры! Мы произносим в
церквах проповеди о милосердии, а сами способны на всякую жестокость и
коварство, когда дело касается нашей выгоды.
заволновались. В ответ на вой ослепляемых раздался рев запертых в теснине,
как звери в клетке, тысяч людей. Они бросались на стражей, предпочитая
умереть, чем потерять зрение. Некоторые погибли от меча, а прочих смирили
и повлекли к кострам.
оставляли один глаз, чтобы кривые могли привести товарищей к Самуилу и
поразить его сердце ужасом. Страшными вереницами, цепляясь друг за друга,
ведомые одноглазыми поводырями, слепцы пустились в путь по трудным горным
дорогам. Они спотыкались с непривычки, падали, плакали кровавыми слезами,
проклиная немилосердные небеса, допустившие такое злодеяние. Многие
погибли в пути или уморили себя голодом, других разорвали волки. Остальные
с трудом добрались до болгарских селений. Жители выходили на дорогу и
выносили слепцам воду, козье молоко и всякую пищу, утешали несчастных, а
ведь эти люди напоминали им о проигранной войне. А когда слепцы пришли
наконец в Прилеп и наполнили весь двор перед дворцом Самуила, старый лев