подвергался в темнице, его сестру Матильду. Эта принцесса, действительно,
всегда ненавидела брата и продолжала преследовать до конца его дней. Она
умерла вскоре после него, и все считали ее смерть справедливой карой за
такие неестественные чувства.
Рожер возымел было намерение отделаться от них, опасаясь, как бы,
возмужав, они не пожелали отомстить за отца и не возродили старой партии,
которая была еще не совсем подавлена и могла поднять новую смуту в
государстве. Он поведал об этом намерении своему министру, сенатору
Леонтио Сиффреди, но тот не одобрил его и, желая отвратить государя от
смертоубийства, взял на воспитание старшего принца, Энрико, а младшего,
Пьетро, посоветовал доверить коннетаблю Сицилии. Рожер, убежденный, что
эти сановники воспитают племянников в должном подчинении его власти,
предоставил им обоих мальчиков, а на себя взял заботы о своей племяннице
Констанце. Она была единственной дочерью принцессы Матильды и в одном
возрасте с Энрико. Рожер приставил к ней прислужниц и наставников и не
жалел ничего для ее воспитания.
местности, именуемой Бельмонте. В этом-то замке министр прилагал всяческие
старания, чтоб сделать Энрико со временем достойным преемником
сицилийского трона. Он сразу обнаружил у принца такие высокие душевные
качества, что привязался к нему всем сердцем, словно сам не имел детей, -
а между тем у него были две дочери. Старшая, которую звали Бианка и
которая была моложе принца на год, отличалась совершенной красотой;
младшая же, по имени Порция, причинившая своим рождением смерть матери,
находилась еще в колыбели. Бианка и принц Энрико воспылали друг к другу
любовью, как только стали способны испытывать это чувство. Хотя они и не
пользовались такой свободой, чтоб встречаться наедине, однако же принц
ухитрялся иногда обойти этот запрет и сумел даже так хорошо использовать
драгоценные минуты, что убедил дочь Сиффреди разрешить ему осуществление
одного своего замысла. Случилось так, что как раз в это время Леонтио
принужден был совершить, по приказу короля, поездку в одну из
отдаленнейших провинций острова. В его отсутствие Энрико приказал
проделать отверстие в стене, отделявшей его покой от спальни Бианки. Это
отверстие было замаскировано открывавшейся и закрывавшейся деревянной
дверцей, так ровно прилегавшей к панели, что глаз не мог заметить обмана.
Искусный архитектор, которого принц привлек на свою сторону, выполнил эту
работу столь же старательно, сколь и секретно.
злоупотреблял ее расположением к нему, Если она и совершила
неосторожность, позволив ему тайно являться в ее покои, то сделала это
только после его заверений, что он никогда не потребует от нее ничего,
кроме самых невинных милостей. Однажды ночью он застал ее в большой
тревоге. Она узнала, что Рожер очень болен и что он вызвал к себе Сиффреди
как великого канцлера королевства, чтоб сделать его хранителем своего
духовного завещания, Она уже видела на троне своего милого Энрико и
боялась, что высокий сан отнимет у нее возлюбленного. Этот страх вызвал в
ней страшное волнение, и у нее даже были слезы на глазах, когда Энрико
предстал перед ней.
вас застаю?
Король, ваш дядя, вскоре покинет мир и вы, займете его место. Когда я
думаю о том, насколько ваше новое высокое положение отдалит вас от меня,
то, признаюсь, испытываю тревогу. Монарх смотрит на вещи иными глазами,
чем влюбленный, и то, что было предметом всех его желаний, пока он
признавал над собой другую власть, перестает его увлекать, когда он
всходит на трон. Виною ли тому предчувствия или рассудок, но я испытываю в
сердце такое волнение, что даже доверие, которое я обязана питать к вашей
любви, не в силах его успокоить. Я не сомневаюсь в постоянстве ваших
чувств, я сомневаюсь в своем счастье.
оправдывают мою привязанность к вашим чарам; но те крайности, до которых
вы доходите в своих сомнениях, оскорбляют мою любовь и, смею сказать,
нарушают уважение, которое я вправе от вас ожидать. Нет, нет! И не думайте
о том, что моя судьба может быть отделена от вашей. Верьте, что только вы
одна будете всегда моим счастьем и моей отрадой. Оставьте же напрасные
страхи: к чему омрачать столь сладкие мгновения?
подданные могут потребовать, чтоб королевой стала принцесса, которая
насчитывает в своем роду длинный ряд королей и блестящий брак с которой
присоединит к вашим землям новые владения. Возможно, увы, что вы уступите
их желаниям, нарушив даже самые сладостные обеты.
времени и изображаете будущее в мрачном свете? Если небо захочет прибрать
к себе короля, моего дядю, и сделать меня властелином Сицилии, то даю
клятву обручиться с вами в Палермо в присутствии всего двора. Клянусь
всем, что есть святого между нами.
их вертелась вокруг болезни короля. Энрико обнаружил при этом свою
природную доброту: он скорбел об участи дяди, хотя и не имел особых
оснований для печали; узы крови заставляли его жалеть властителя, смерть
которого приносила ему корону.
однажды в замок Бельмонте по каким-то важным делам, коннетабль Сицилии
увидел ее, когда она выходила из апартаментов отца, и был поражен ее
красотой. На следующий же день он попросил ее руки у Сиффреди, который дал
свое согласие; но из-за болезни короля, приключившейся в это самое время,
брак был отложен, и отец ничего не сказал о нем Бианке.
вошедшего в его покой в сопровождении Бианки.
принес, будет для вас тягостно, но сопровождающее его утешение должно
умерить вашу скорбь. Король, ваш дядя, скончался: с его смертью вы
наследуете скипетр. Сицилия вам подвластна. Вельможи королевства ждут
ваших повелений в Палермо: они поручили мне принять их из ваших уст, и я
явился, ваше величество, со своею дочерью, чтоб оказать вам первые
искреннейшие знаки преданности, которая составляет долг ваших новых
подданных.
подтачивавшей его болезнью, не удивился этому известию. Однако, пораженный
внезапной переменой, происшедшей в его собственном положении, он
почувствовал, что в сердце его зарождаются тысячи смутных переживаний.
Некоторое время он пребывал в задумчивости, а затем, прервав молчание,
обратился к Леонтио со следующими словами:
Вменяю себе во славу пользоваться вашими советами; вы будете больше
царствовать в Сицилии, чем я.
и, взяв чистый лист бумаги, подписал внизу свое имя.
Энрико.
вам даю над своей волей.
завишу от отца и прошу вас не гневаться на то, что передам эту бумагу в
его руки, дабы он сделал из нее то употребление, которое подскажет ему его
благоразумие.
заметил то, что до сих пор ускользало от его проницательности. Он
разобрался в чувствах принца и сказал:
его доверием...
злоупотребить. Как бы вы ни использовали этот документ, я заранее одобряю
его назначение. А теперь возвращайтесь в Палермо, - продолжал он, -
распорядитесь относительно приготовлений к коронации и скажите моим
подданным, что я еду вслед за вами, чтоб принять от них присягу в верности
и высказать им свое расположение.
дочерью отправился в Палермо.
более озабоченный своей любовью, нежели троном, на который собирался
вступить. Как только его завидели в городе, раздались бесчисленные клики
радости; среди приветствий толпы вступил он во дворец, где уже все было
приготовлено для церемонии. Там он встретил Констанцу, одетую в длинные
траурные одежды. Она казалась очень огорченной смертью Рожера. Им
полагалось выразить друг другу сочувствие по поводу кончины монарха, с чем
оба справились вполне успешно, однако Энрико с большей холодностью, чем
Констанца, которая, несмотря на семейные распри, относилась к принцу без
всякой ненависти. Он уселся на трон, а Констанца поместилась рядом с ним в
кресле, стоявшем несколько пониже. Вельможи королевства расположились по
бокам в соответствии со своим рангом. Церемония началась, и Леонтио в
качестве великого канцлера и хранителя королевского завещания вскрыл этот
акт и принялся читать вслух,
наследником старшего сына Манфреда с тем, чтоб он сочетался браком с
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Махров Алексей
Никитин Юрий
Маккарти Кормак
Чернецов Андрей