Чтение 48–й страницы книги ~Натан мудрый~

Незадолго до того

Скончалась мать; отец же должен был

Уехать в Газу, кажется, куда

Ребенка взять не мог с собой, понятно,

Вот почему он к вам его отправил;

И я догнал в Даруне вас, не так ли?

Натан

Все верно, все!

Послушник

Легко могла бы память

Меня и обмануть. Служил я многим

Достойным господам - всех не упомнишь;

У этого же пробыл я недолго -

Он смерть себе нашел под Аскалоном.

А господин он, право, был хороший.

Натан

О да! О да! За многое его,

За многое благодарить я должен!

Не раз меня спасал он от меча.

Послушник

Хвала ему! Так тем охотней, значит,

Вы приняли к себе его дочурку?

Натан

Легко понять.

Послушник

Ну, где ж она, скажите?

Не умерла? Нет, нет! Пускай живет!

И если тайну вы сберечь сумели,

Тревожиться вам нечего, надеюсь.

Натан

Тревожиться?

Послушник

Доверьтесь мне, Натан!

Я, видите ли, вот как рассуждаю:

Когда с добром, которое задумал

Я совершить, большое зло граничит,

То лучше мне добра не совершать:

Все злое нам достаточно известно,

Но доброе - далеко нет. Вполне

Естественно, что раз вы захотели

Дать девочке такое воспитанье,

Какое вам казалось наилучшим,

То воспитать ее вы постарались

Как дочь свою родную. И за это,

За всю любовь, за все заботы ваши,

Такое предстоит вам воздаянье?

Вот с чем я примириться не могу.

Вы сделали умнее бы, конечно,

Когда бы воспитанье христианки

На стороне христианам поручили;

Но ведь тогда любили бы вы разве

Дитя того, кто был вам верным другом?

А детям в этом возрасте любовь -

Хотя бы зверя дикого любовь -

Нужнее христианства. Христианству

Пришла б еще пора. Когда на ваших

Глазах ребенок вырос и здоровым

И нравственным, то и в очах господних

Чем был, тем и остался он. И будто

Все христианство не на иудействе

Основано? Досадно и обидно.

До слез обидно мне, когда я вижу,

Как забывать способны христиане,

Что сам-то ведь господь наш был еврей.

Натан

Вам, добрый брат, придется быть моим

Заступником, когда и ложь и злоба

За мой поступок - ах! - за мой поступок

Восстанут на меня. И только вам

Да будет он известен! Но с собою

Возьмите в гроб его! Еще ни разу

Тщеславие меня не соблазнило

Кому-нибудь поведать этот случай.

Вам одному поведаю его,

Одной благочестивой простоте

Поведаю. Она понять лишь может,

Как побеждать себя способен тот,

Кто господу чистосердечно предан.

Послушник

Что с вами? Вы растроганы? В слезах?

Натан

Дитя от вас я получил в Даруне,

А перед тем... Едва ли вам известно,

Что в Гате христиане перебили

От мала до велика всех евреев;

Едва ли вам известно, что при этом

Лишился я жены и семерых

Цветущих сыновей: у брата в доме

Я спрятал их - и все они сгорели.

Послушник

О боже правосудный!

Натан

Перед вашим

Прибытием лежал я трое суток

В золе, в пыли, - лежал и плакал. Плакал?

Нет, мало: бесновался, проклинал,

И господа хулил, и к христианству

В непримиримой ненависти клялся.

Послушник

Ах, верю вам!

Натан

Но, наконец, ко мне

Рассудок постепенно возвратился,

И услыхал его я кроткий голос:

"Ведь есть над нами бог! И в этом только

Исполнилось его определенье!

Теперь - на новый путь! Яви в делах.

Что уж давно постигнуто тобою:

Кто хочет, для того осуществить

Что-либо не труднее, чем постигнуть.

Вставай! Иди!" - И вслед за тем я вижу,

Вы сходите с коня и мне дитя,

Завернутое в плащ, передаете.

Что я тогда сказал, что вы сказали,

Я позабыл; одно лишь твердо помню, -

Что взял дитя, унес его в палатку,

Стал целовать его, пал на колени

И с воплем произнес: "О боже! Боже!

Из семерых детей моих - одно