одна, совершенно одна, как в своем страшном сне.
стояла лицом к дверному стеклу, чувствовать их рядом было приятно. За
стеклом, грохоча, струилась серая вогнутая поверхность бетона, текли черные
жгуты кабелей, внезапно распахивались светлые просторы станций - Войковская,
Сокол, Аэропорт, Динамо, - за спиной у нее толкались, кто-то расспрашивал,
как проехать в Фили, кого-то ругали за то, что он заставил чемоданами
проход, - и снова поезд проваливался в гремящую темноту туннеля. На
Белорусской Ника вышла, сама не зная зачем, перешла на кольцевую линию и
доехала до Комсомольской. Там она долго ходила по переходам, разглядывала
старинные керамические панно на стенах, где древние люди - строители первых
очередей метро, как однажды объяснил ей отец, - трудились ломами и лопатами
и катили странного вида тележки. Древние были одни в громоздких негнущихся
одеждах, другие - налегке, в майках, девушки в красных косынках, могучие, в
буграх мускулов, но веселые и явно жизнерадостные. Ника позавидовала им -
жизнь у них была простой и счастливой...
забыла: А что, спрашивали про меня?
дубленку? - Ренка ахнула и сделала большие глаза.
пошли, повеселимся, а?
свободная хата. Между прочим, твои ведь надолго укатили?
Ника. - Мне уже подыскали дуэнью.
сейчас-то ты свободна? Поехали вместе, правда!
куда угодно, лишь бы не возвращаться домой, в пустоту и одиночество. - А кто
там будет?
целая компания.
припрутся, увидишь... А, вот и он. И-и-го-о-орь! - завопила Ренка так
пронзительно, что на нее оглянулись сразу несколько человек. - Игорь, мы
зде-е-есь!!
Знаешь, лучшее качество в тебе - это полное отсутствие трудового энтузиазма.
Именно за это я тебя и люблю.
надолго. Дублон у тебя потрясный. Насколько я понимаю, ты с нами? Тогда
пошли. "Как хорошо быть ге-нералом, - запел он, - как хорошо быть
ге-нералом! Лучше работы! Я вам, синьора! Не назову!"
что занимал за теми, которые только что уехали, и уверять граждан в крайней
важности и спешности своих дел.
он, забыв всякий стыд, и показывал на хохочущую Ренату и Нику, которая
стояла в хвосте, старательно глядя в другую сторону. - Неужто вам не жаль
таких крошек, граждане!
дружинников, а Ника, потеряв терпение, крикнула, что немедленно уйдет, если
он не прекратит балаган. И оказалось, что хлопотать было не из-за чего,
машины подкатывали одна за другой, - не прошло и десяти минут, как Игорь
усадил девушек в новенькую голубую "Волгу" и сам важно развалился рядом с
водителем.
откажите в любезности доставить нас в тот район. К кинотеатру "Севастополь",
если уж быть точным до конца.
проходным дворам ловить не собираюсь.
хорошем обществе не принято говорить о деньгах!
молоко на губах еще не обсохло.
идеологический диверсант.
Аркадий Райкин нашелся!
у "Севастополя". - Граждане все попадаются какие-то жутко сознательные... и,
главное, без малейшего чувства юмора.
тау-китян...
старыми картинами комнате магнитофон гнусаво и неразборчиво выпевал что-то
томное, непонятно на каком языке. Две пары медленно танцевали, одна из
танцующих была босиком, с длинными прямыми - под Анук Эме - волосами,
опоясанная золоченой цепью с большими, в ладонь, круглыми звеньями; еще одна
пара сидела в маленьком атласном креслице, она у него на коленях, а на тахте
трое бородачей смотрели какой-то альбом, сблизив одинаковые лохматые головы.
Задвинутый в угол стол был сервирован а-ля фуршет, причем довольно скромно и
без большого количества выпивки - это успокоило Нику, в последний момент она
вдруг испугалась, что попадет на какую-нибудь пьяную оргию. А тут все было,
в общем, вполне прилично. Большинство из присутствующих - Ника насчитала
человек десять-двенадцать, свободно разгуливавших по квартире, - имело, как
ей объяснил один из бородачей, то или иное отношение к искусству. ВГИК,
ГИТИС, какие-то студии - Ника их все равно не знала.
бренди на донышке пузатой рюмки, микроскопический бутербродик с килькой,
кусочек сыра и маслину - все на крошечных пластмассовых вилочках, красной,
желтой и зеленой. Пить Ника не стала, а кильку, сыр и маслину съела в том
порядке, в каком это было предложено. Она вдруг почувствовала, что очень
голодна.
расчесанными на пробор волосами. "Все стали носить длинные волосы, -
обеспокоенно подумала Ника, - впрочем, у меня не пробор, а челка, это
все-таки не совсем то..." Вновь пришедшая имела вид высокомерный и
вызывающий; судя по шумным изъявлениям восторга, которыми был встречен ее
приход, она явно играла в этом кружке некую звездную роль. Через несколько
минут хозяин квартиры Вадик, не понравившийся Нике мальчишка с нагловатым
взглядом, зачем-то подвел блондинку к ней знакомиться. Оказалось, что ту
зовут Эрика, это тоже было очень противно. Чтобы что-то сказать, Ника
вежливо похвалила серебряную, под старину, бляху, которая на тяжелой цепи
висела у Эрики где-то пониже груди.
работа, судя по стилю...
знаете, я все-таки искусствовед... если уж на то пошло!
стиль, типичный для скифских украшений. Я уж не говорю о том, что это
никакой не подлинник. Вы когда-нибудь видели вещь, вынутую из раскопа?
бутербродик. - Одно из греческих поселений Боспора. Вместе с Игнатьевым.
мини-бутерброд, двинулась вдоль стены, окидывая взглядом картины. Они были
неинтересны - средняя жанровая живопись конца прошлого века; на видном месте
висели два Клевера, обычные зимние закаты того типа, что можно найти в любом
комиссионном.
этой чужой квартире, среди незнакомых и ненужных ей людей? Вокруг опять
танцевали. Ника поискала взглядом Ренку и, сделав прощальный жест,
ускользнула в прихожую, оделась и вышла.
было?
клеиться к Ренке, та - в рев, пришлось мне вмешаться. Ох, я ж ему и врезал!
- ликующе кричал Игорь. - Старуха, это надо было видеть!
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Акунин Борис
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс