тему, но Катерина не отступала.
потом ты повела войска в атаку. Жанна, не искушай провидение. Дай мне слово,
что больше не будешь ходить в атаку, а если это уж так необходимо, пусть
идут другие. Я трепещу от страха. Обещай мне, что ты будешь беречь себя.
Обещаешь?
сидела молча, а потом спросила:
эти войны! Воюем, воюем... Когда же конец?
потом все пойдет легче, без особого кровопролития. Да, через четыре дня
Франция одержит такую же победу, как и под Орлеаном. Это будет второй важный
шаг на пути к свободе.
Жанну, повторяя про себя: "Четыре дня, четыре дня". Наконец, тихо, с
благоговением спросила:
знаешь.
на исходе четвертого дня еще один удар. - Она замолкла. Удивленные, мы
сидели окаменей. С минуту Жанна смотрела на пол и беззвучно шевелила губами,
потом чуть внятно произнесла: - И от этого удара английская власть во
Франции так пошатнется, что им не восстановить ее и через тысячу лет.
была в экстазе, как некогда на лугу в Домреми, когда предсказывала
деревенским ребятам их судьбы в войне, а затем забыла о своем предсказании.
Я видел: она была вне себя. Но Катерина, ничего не подозревая, радостно
воскликнула:
нами всю жизнь. Ты будешь в почете. Мы будем тебя так любить, так любить!..
промолвила:
Катерина и не вскрикнула, хотя я хорошо видел, что она готова была закричать
от ужаса. Я шепотом попросил ее выйти из комнаты и никому не говорить о
случившемся. Я сказал, что Жанна заснула и бредит во сне. Катерина шепотом
ответила:
пророчество.
горестно заплакал, предчувствуя, что нам суждено ее потерять. Очнувшись,
Жанна вздрогнула, осмотрелась и, увидев меня в слезах, вскочила со стула и
бросилась ко мне, полная жалости и сострадания. Положив руку мне на голову,
она проговорила:
меня не было. Я схватил со стола какое-то старое письмо, написанное бог
знает кем и бог знает о чем, и сказал, что оно только что получено от отца
Фронта, который сообщает, что наше Волшебное дерево срубил какой-то негодяй
и что...
рассматривать, вертя перед глазами и так и этак. Крупные слезы катились по
ее щекам, и, громко всхлипывая, она проговорила:
больше нашего милого Волшебного Бурлемонского бука! Как мы, дети, любили
его! Покажи мне то место, где это написано.
роковой странице. А она, глядя на них сквозь слезы, говорила, что это
противные, гадкие слова, написанные противными, гадкими буквами.
французской армией с донесением!
Глава XXIX
не могу. Несомненно, до того, как она просила короля воспользоваться ее
услугами, утверждая, что ей осталось жить немного - всего лишь один год. В
то время я не догадывался об этом, но сейчас твердо убежден, что именно
тогда и явилось ей Волшебное дерево. He подлежит сомнению, оно сообщило ей
приятную новость, иначе она не была бы такой жизнерадостной и веселой, как в
эти последние дни. Предвестие о скорой кончине нисколько не испугало ее.
Смерть для нее была сокращением срока изгнания, разрешением уйти на покой.
пророческих слов, сказанных королю, и для этого, несомненно, была причина:
никто не хотел принимать их всерьез. Все старались выбросить их из головы,
забыть о них, не желая рисковать своим спокойствием и благополучием. И все
забыли. Все, за исключением меня. Один я должен носить в себе ни с кем не
разделенную, страшную тайну. Какая горечь, какая тяжесть на душе! Сердце
разрывается при мысли об этом. Ей суждено умереть - и так скоро! Я не мог
этого даже представить! Ведь она, как весенний цветок, украшала наш бренный
мир, и каждый прожитый день умножал ее права на безмятежную, почетную
старость. В то время старость казалась мне чем-то значительным, - не знаю,
почему я так думал. Должно быть, все молодые люди так думают и, будучи
неопытными и полными предрассудков, верят этому.
вспоминались старинные стихи:
тишину, и мечты мои рассеялись. Все вскочили на коней и собрались в поход.
Нам еще предстояли кровавые дела.
Оставив небольшие силы для охраны моста, на следующее утро наша армия
двинулась на Божанси, где укрепился свирепый лев Тальбот, гроза французов.
Увидев нас, англичане отступили и заперлись в замке, а наше войско
расположилось в покинутом ими городе.
запоздавшего Фастольфа и его пятитысячное подкрепление.
Неожиданно поступило сообщение, что к нам на помощь движутся войска Ришмона,
коннетабля Франции. Он долгое время находился в немилости у короля из-за
грязных интриг и козней де ла Тремуйля и его сторонников. Жанна очень
нуждалась в помощи, особенно теперь, когда Фастольф был уже недалеко. Ришмон
хотел присоединиться к нам еще тогда, когда мы впервые выступили на Орлеан,
но глупец король, послушный раб своих бездарных советников, запретил Ришмону
приближаться к нему и отверг всякое примирение с ним.
Жанне новые необычные качества: не только исключительную находчивость, но и
государственную мудрость. Удивительно, непостижимо, откуда такое обилие
талантов у необразованной деревенской девушки семнадцати лет? Но тем не
менее, она обладала ими.
Гир, юные братья Лавали и многие военачальники. Лишь генерал-заместитель
герцог Алансонский упорно противился, заявляя, что у него есть строжайший
приказ короля не признавать Ришмона и, если с его мнением не посчитаются, он
туг же уедет из армии. Это было бы тягчайшим ударом. Но Жанна решила сама
убедить герцога в том, что спасение Франции выше частных интересов и даже
приказов венценосного осла. Ей удалось достигнуть цели. Она уговорила
герцога не подчиниться королю в интересах народа, примириться с графом
Ришмоном и протянуть ему руку. Вот это и есть государственная мудрость
самого высокого класса. Что бы вы ни называли великим, обратитесь к примеру
Жанны д'Арк, и вы найдете это великое в ней.
со своим пополнением приближаются к нам. Барабаны забили тревогу, и мы сразу
же отправились навстречу англичанам, оставив Ришмона с отрядом охранять
замок Божанси и держать в осаде его гарнизон. Вскоре противник был уже у нас
на виду. Еще до встречи с нами Фастольф пытался убедить Тальбота отступить,
не ввязываться на этот раз в бой, в разместить новых рекрутов по английским
крепостям вдоль Луары, чтобы помешать нам захватить важные пункты, а затем
вооружиться терпением и ждать дополнительных подкреплений из Парижа. Он
предлагал ежедневно и систематически изнурять армию Жанны мелкими, стычками.
И, наконец, выбрав удобное время, напасть врасплох на ее ослабевшие войска и
сокрушить их. Старый Фастольф был умным и опытным полководцем. Но
разъяренный Тальбот и слышать не хотел об отсрочке. Его бесило, что Дева
смогла нанести ему поражение под Орлеаном. "Клянусь богом и святым Георгием,
я рассчитаюсь с ней, если даже мне придется сражаться один на один!" -
таковы были его слова. Фастольф вынужден был уступить, хотя и предупредил,
что они рискуют потерять теперь все, что завоевано англичанами ценой
многолетней борьбы и трудов.
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Свержин Владимир
Махров Алексей
Суворов Виктор
Сертаков Виталий