приказ полковника Тулупьева?
тарелку и поднес ее Полынову, чтобы тот использовал ее вместо пепельницы для
отряхивания сигары. Проделав это, Полынов ответил Таирову:
пушка, которую можно таскать на привязи. Она обязана оставаться на своем
посту, ибо отсутствие прогноза погоды на Сахалине нарушит работу не только
ученых обсерватории в Петербурге, но и наших шанхайских коллег в Китае.
улыбалась юная кокетка. - Я просто не знаю, кто вы такой и как мне к вам
относиться.
принадлежу к очень редкой породе преступников. Я, извините меня великодушно,
давний романтик каторги!
сказал, как револьвер будто сам по себе выскочил из его руки, а сам капитан
Таиров, кувыркаясь, как цирковой клоун, вылетел далеко за пределы
метеостанции. Следом за ним воткнулся дулом в сугроб его револьвер.
учел и это. Тряся бессильным оружием, Таиров погрозил слепым окнам
метеостанции:
нас, офицеров, уже и за людей не считаете. Я тебя запомнил... ты у меня еще
в ногах изваляешься.
долго звучал переливчатый женский смех. Таиров продул ствол револьвера от
забившего его снега.
того, что творится в стране, какие дела на фронте, и, найдись тогда человек,
который бы сказал, что Токио уже взят русскими войсками, ему бы, наверное,
поверили.
Она затеплила свечи. Сунув ноги в валенки, прикрытая одной шалью, прямо с
постели, разморенная сном, горничная выбежала на крыльцо, где ее сразу
окружил слепящий снеговой вихрь. Ляпишев едва выбрался из саней упряжки, он
был весь закутан в меха, его борода примерзла к воротнику тулупа. Конечно,
путь через льды Амурского лимана труден для человека в его возрасте. Он
сказал Фенечке:
Александровска разогнал по деревням, чтобы японцы, если появятся, сидели без
света в потемках.
Александровск, и без того нерадостный, теперь напоминал обширную загаженную
деревню, оставленную жителями, которые побросали все как есть и спасались
бегством. В губернаторском доме было теперь неуютно, что-то угнетало, даже
страшило. Михаил Николаевич вызвал Тулупьева, с ним явился и Бунте, который
сразу отошел в угол, как наказанный школьник.
покинули побережье? Почему гарнизон выведен из города? Почему прямо посреди
улиц брошены пушки? Наконец, почему русский полковник оказался таким
дураком?
голос, что не эвакуировались только типография и метеостанция, а телеграф
опечатан.
телеграммы, адресованные даже родственникам в России, чтобы в Японию не
просочились шпионские сведения.
мелькали пушистые хвосты собак, влекущих за собой нарты через Татарский
пролив. В полном изнеможении он рухнул в кресло, а Бунте, не покидая угла,
тихим голосом разделывал "под орех" полковника-узурпатора:
гражданскою частью, осмелюсь заметить, что по финансовым сметам у нас теперь
не хватает средств для обеспечения каторжных и ссыльных достаточным
питанием. Ляпишев дунул на свечи, и стало совсем темно.
оно горячо, статский советник Бунте. - Однако полковник Тулупьев щедро
награждал гарнизон "подъемными", которые вконец обезжирили наши финансы, и
без того постные.
воодушевить войска...
всякие там расходы... непредвиденные.
возвещавший, что те каторжане и ссыльнопоселенцы, которые пожелают принять
участие в обороне Сахалина от нашествия японских захватчиков, сразу же
получат амнистию.
каторжане, звеня кандалами, как в колокола от беды. - Ура! - перекатывалось
над извечной юдолью убогих сахалинских поселений, утопавших в глубоких
сугробах.
потому, размышляя, он сказал ей:
сражаться не за свою тюрьму, а будет отстаивать свое право на свободу. Вот и
получается, милая Фенечка, что штабс-капитан Валерий Павлович Быков
оказался, прав...
каком он сохранился в памяти ссыльного армянского революционера Соломона
Кукуниана: "Каторжникам, которые захотят записаться добровольцами против
врага, считать один месяц каторги за один год. Тем же из каторжников,
которые уже перешли в крестьянское сословие ссыльнопоселенцев и запишутся в
дружины Сахалина, предоставить после войны право на казенный счет вернуться
на родину и селиться где угодно по всей России, даже в ее столицах".
11. ПОЛЮБУЙТЕСЬ, КАК Я ЖИВУ...
страстно хотел бы прикончить Глогер.
слов о погоде, о делах поспешной эвакуации и общем беспорядке на Сахалине он
обратился к Волохову:
оружие, чтобы стать на защиту Сахалина.
самодержавия, страдающие здесь под его гнетом, можем следовать призыву царя,
помогая ему угнетать нас?
на пожар, разгоревшийся на другом берегу реки, когда люди бессильны помочь
пострадавшим. Демонстративно отвернувшись от женщины, он обратился к
мужчине:
вступившему в сахалинское ополчение?
возмущением. - Я вас знать не знаю. А если и знаю, то исключительно с самой
дурной стороны. Ваше политическое лицо расплывчато, как на неудачной
фотографии. Зато ваши криминальные доблести могут быть высоко оценены в
камере для уголовных рецидивистов. Но никак не здесь!
нисколько не повысив голоса:
самых лучших целях. Вы сейчас только оскорбили меня. Но разве ответили на
мой вопрос?
- Для нас вы посторонний человек.