Чтение 48–й страницы книги ~Николай II~

достаточное время тоже сижу наверху у детей..."

Мирная жизнь в любимом Царском. Но... жизнь арестантов.

"21 марта... Сегодня днем внезапно приехал Керенский, нынешний министр
юстиции. Прошел через все комнаты, пожелал нас видеть, поговорил со мною
минут пять, представил нового коменданта дворца и затем вышел... Он приказал
арестовать бедную Аню и увезти ее в город вместе с Лили Ден".

Прощание подруг. Все тот же камердинер Александр Волков привез в кресле
Аликс, она обняла Подругу. Почти силой их оторвали друг от друга. Но Сана
успела сказать возвышенное:

- Там, - она указала на небо, - и в Боге мы навсегда вместе.

Аню увезли на моторе.

Подруга будет оглядываться назад, на исчезающий за деревьями дворец.
Царскосельский парк, пруды, белые статуи, Феодоровский собор - все теперь
станет воспоминанием, сном. Дом этой Семьи... В течение 12 лет он был и ее
домом. Она будет вспоминать большое полукруглое окно - кабинет Государя. Так
она будет теперь называть Ники. И Сана тоже исчезнет - останется Государыня,
удостоившая ее дружбой.

Вот она маленькой девочкой видит Государыню в Ильинском: высокая, с
золотистыми густыми волосами, доходившими до колен...

Вот Государыня в Зимнем дворце, на "Историческом балу" - как она была
хороша в старинном костюме московской царицы! Первые дни их знакомства:
высокая фигура Государыни в темном бархатном платье, опушенном мехом, в
длинном жемчужном ожерелье. За стулом арап в белой чалме...

А вот уже война. Плат сестры милосердия. Лицо Государыни строго и
царственно, тонкие губы царицы сжаты, серые глаза скорбны...

Подругу увезли в тюремный замок.

И еще одно событие, ужасное для Аликс: разнесся слух, что солдаты,
искавшие драгоценности, сумели найти под часовней могилу Распутина.
Царскосельский гарнизон постановил: удалить труп Распутина из Цар-ского.
Бедная Аликс умолила одного из охранников, поручика Киселева, отправиться
отговаривать солдат. Одновременно она сделала невозможное: начальник охраны
полковник Кобылинский связался с Временным правительством и упросил
запретить раскапывать могилу.

Она была на грани безумия. И Керенский, все больше симпатизировавший им
(вечное чувство революционных владык к настоящим царям), послал броневик -
охранять злосчастную могилу. Но броневик прибыл поздно.

На грузовике уже стоял гроб с телом Распутина. Снятая крышка валялась у
колес, и жуткое подкрашенное лицо, всклокоченная борода "Старца" глядели в
небо.

Рядом с гробом у грузовика шел митинг. Выступал солдат большевик Елин. К
восторгу собравшихся, он показал деревянный образок, вынутый из гроба. На
оборотной стороне образка были начертаны инициалы всей Царской Семьи.

А потом грузовик с гробом тронулся в путь из Царского Села. На Выборгском
шоссе, на пустыре, где когда-то стоял роскошный особняк друга Распутина
тибетского врача Бадмаева (особняк был сожжен разъяренной толпой),
остановился грузовик с гробом...

Был разложен огромный костер. В костер бросили цинковый гроб и облитое
бензином тело Гришки... Вынутый образок отправили в Петроградский Совет.

Все слышнее был голос этого Совета. Голос "нового мира".

Вскоре после сожжения "Старца" она увидела сон. Куда страшнее, чем тот,
об отрезанной руке, о котором она когда-то писала Ники.

Григорий пришел во дворец - все тело было в ужасных ранах. "Сжигать вас
будут на кострах. Всех!" - прокричал он. И комната тотчас полыхнула огнем.
Он поманил ее бежать, и она бросилась к нему... Но было поздно. Вся комната
- в пламени. Огонь уже охватил ее... и она проснулась, захлебываясь криком.

В коридорах Петроградского Совета рабочих и солдат-ских депутатов
толпятся серые солдатские шинели и черные бушлаты матросов в пулеметных
лентах.

В Советах руководят крайне левые партии. Они опираются на страшную,
темную стихию русского бунта. Советы, как эпидемия, распространяются по
стране... Комиссары, назначенные в провинцию Временным правительством,
оказываются бессильны перед грозными Советами. В стране - двоевластие:
Временное правительство и Советы.

Сандро (великий князь Александр Михайлович), живший в это время в своем
имении в Крыму, записал не без мстительного удовольствия:

"Матросы (из Совета. - Авт.) не доверяли комиссару (Временного
правительства. - Авт.). Комиссар с ужасом смотрит на ручные гранаты,
заткнутые за их пояса... Матросы не скрывают презрения к нему и даже
отказываются встать при его появлении..."

В апреле 1917 года из Швейцарии через Германию вместе с тремя десятками
большевиков-эмигрантов возвращается в Россию Ленин.

Воевавшая с Россией Германия разрешает Ленину и его сподвижникам
беспрепятственно проехать через свою территорию. Разрешение на эту поездку
добился некий Александр Парвус - совершенно фантастическая личность:
социал-демократ, бредивший всемирной революцией и оказавший огромное влияние
на Троцкого, и одновременно... агент немецкой и турецкой спецслужб, и еще -
гениальный коммерсант, владелец миллионов, дворца под Берлином и замка в
Швейцарии, где в оргиях, напоминавших Древний Рим, участвовали самые
блестящие кокотки Европы. Таков был загадочный человек, благодаря которому
Ленин смог выехать в Россию.

Вместе с Лениным в вагоне ехали: его жена Надежда Крупская, Инесса Арманд
и ближайшие сподвижники Ленина - Зиновьев, Радек, Шляпников... (почти все
обитатели этого вагона через 20 лет будут уничтожены Сталиным). Но тогда,
счастливые нежданной победой революции, торопились они в Россию
воспользоваться ее плодами.

С начала войны Ленин и его сторонники были "пораженцами", считали, что
поражение их родины в этой войне принесет благо - приведет к крушению
государственного строя и долгожданной революции в России. Они мечтали
превратить войну с немцами в войну гражданскую, когда солдаты повернут
оружие и вместо немцев начнут убивать своих сограждан - "эксплуататоров"...
Вот почему Парвусу удалось убедить немецкие власти разрешить большевикам
проехать через территорию Германии.

В поезде Ленин и Крупская беспокоились: найдут ли они извозчика на
вокзале в этот поздний час...

На вокзале Ленина встречают тысячные толпы солдат и матросов,
представители Петроградского Совета. Опьяненный встречей, стоя на броневике,
Ленин произносит свою речь...

Еще недавно не веривший в возможность революции в России при жизни своего
поколения, едва сойдя на петро-градскую землю, Ленин бросает в толпу призывы
к новой революции - социалистической. Власть должна перейти к Советам.

Правда, Ленин провозглашает мирный путь этой новой революции: Временное
правительство должно добровольно передать власть Советам.

Но провозглашает он эти мирные лозунги, стоя на броневике. И с вокзала в
особняк Кшесинской, в штаб большевиков, его доставляет броневик с
вооруженными матросами.

И уже в июле, демонстрируя силу большевиков, в город пришли матросы из
Кронштадта.

Из тюремного замка Подруга с ужасом наблюдала эту стихию: "Никто не спал
в эту ночь, по нашей улице шествовали процессии матросов, направляясь к
Таврическому дворцу. Чувствовалось что-то страшное... Тысячами шли они,
пыльные, усталые, с озверевшими ужасными лицами, несли огромные плакаты -
"Долой Временное правительство", "Долой войну". Матросы, часто вместе с
женщинами, ехали на грузовых автомобилях с поднятыми на прицел винтовками. В
арестном доме в ужасе метался генерал Беляев и заключенные флотские офицеры.
Наш караульный начальник объявил, что если матросы подойдут к арестному
дому, караул выйдет к ним навстречу и сдаст оружие, так как он на стороне
большевиков..." И хотя Временное правительство подавило июльское
выступление, в этой грозной стихии уже можно было разглядеть будущее.

Но в Царском Селе всего этого не видели.

Мирная жизнь. Он "возделывал свой сад", как учил Руссо. Чистил дорожки,
засыпал канавы, сжигал павшие деревья. Это было возвращение в детство.
Когда-то он так же работал с отцом в саду. Теперь рядом с ним работали его
дети.

"6 мая мне минуло 49 лет, недалеко и до полсотни".

Но ненависть "нового мира" все чаще прорывалась за решетку дворца.

"3 июня... Допиливал стволы деревьев. В это время произошел случай с
винтовкой Алексея: он играл с ней, а стрелки, гулявшие в саду, увидели ее и
попросили офи-цера отобрать и отнести в караульное помещение... Хороши
офицеры, которые не осмелились отказать нижним чинам!"

В Петрограде распространялись слухи, что царь и Семья - сбежали.

В Царское явился представитель Совета эсер Мстиславский. Приехал один, в
грязном полушубке (именно так положено революционерам являться в проклятые
царские дворцы), с пистолетом, торчащим из кобуры. Показав мандат,
потребовал предъявить ему императора, ибо слухи о бегстве "Николая
Кровавого" (так все чаще теперь его называли) тревожат рабочих и солдат.

Охрана возмутилась: "Да что ж, мы пустые комнаты стережем? Император во
дворце". Но Мстиславский неумолим: предъявить Николая. Ему нужен этот новый
революционный театр: пусть царь предстанет перед ним, эмиссаром
революционных рабочих и солдат, как когда-то при поверках в царских тюрьмах
представали арестованные революционеры. Иначе революционные солдаты прибудут
во дворец.

Совету уступили. Было решено: Мстиславского введут во внутренние покои
дворца, он встанет на перекрестке двух коридоров и Николай пройдет мимо