что-то небесполезное - сегодня жрешь жареных жаб в "змеевнике" и тискаешь
Инессу.
теперь не подойду.
частую дробь..
вспоминать.
не иссяк, как бидон, из дырки в котором вытекла последняя капля воды.
в диком напряжении все эти дни, и теперь из него .как бы выдернули державший
его штырь.
проконсультировать.
- говорил Ушаков. - И смотри на все с лучшей стороны. Друзей уголовный
розыск в беде не бросает.
меры пресечения, начальник уголовного розыска откинулся в кресле и прикрыл
глаза. Ушакова этот двухчасовой разговор вымотал. Глаза слипались - опять он
не выспался со всеми делами. И на пять минут он выключился.
и ощущая, что пятиминутный сон помог сбросить усталость.
Глава 12
ДАЙТЕ КИЛЛЕРУ РАБОТУ
дощатый черный потолок.
сады, где росли яблони и груши, неухоженные, одичавшие, но каким-то образом
выжившие на протяжении нескольких десятилетий. До войны Полесская область
кормила всю Германию, и сады эти обильно плодоносили. Сейчас они вообще
никому не нужны - из Европы везут обработанные воском безвкусные яблоки.
"копейкой", - Пробитый спрятал в сарае, и никто не мог бы предположить, что
она стоит там. Сарай и сарай, покосившийся, замшелый.
Эту покинутую жителями лет пять назад деревеньку он присмотрел в позапрошлом
году, подобрал себе ветхий, но еще годный для жизни деревянный домик, привел
его в порядок. Электричества здесь не было давным-давно, но в колодце
имелась чистая вода, и, главное, до ближайших соседей километра два. Он еще
раньше запасся продуктами и несколько месяцев мог жить, не высовываясь на
улицу.
трех сопливых, худосочных парней с нагло-испуганными мордами и одной
девчонки - черные следопыты, рыскающие в лесах в поисках оружия, оставшегося
со времен Второй мировой войны. Этого железа здесь валялось немало, порой
попадалось промасленное, способное хоть сейчас к бою, не потерявшее более
чем за полвека своих убийственных свойств оружие. Его ремонтировали,
продавали, и оно исправно работало, продолжая уносить человеческие жизни.
домика и оглядывая насмешливо гостей, нацелившихся на его домишко.
Пробитому, понял - они действительно заехали не по адресу. Что гости узнают
его по изображению, растиражированному газетами и телепрограммой "Сирена", и
заложат - Пробитый не боялся. Для этой публики милиция - враг конкретный и
ненавистный, от которого она предпочитает держаться подальше.
убежище и дня. Но проходил день, за ним еще, и он все глубже погружался в
тину ничегонеделания и затянувшегося ожидания... А натура требовала
действия. Беспокойный, отчаянный, злой бес, в последнее время прочно
обосновавшийся в нем, жаждал развлечений. И иногда на Пробитого накатывало
раскаяние, тогда особенно неудобно становилось перед Иосиком, который вообще
ни за что пострадал, попал под горячую руку. И было жутковато от
воспоминаний о потерянном контроле в критический момент, когда не смог
сдержать палец на спусковом крючке. Но эти чувства проходили быстро.
Или двигать за границу, или пробираться в Россию, где легче затеряться и где
полно корешей.
недостаточно для того, чтобы чувствовать себя спокойно в новом качестве -
беглого преступника. Хорошо, конечно, иметь по-настоящему серьезные деньги -
они бы дали возможность сделать пластическую операцию, улететь в Южную
Америку и жить там поживать да кокаином торговать. Он знал, что со своими
способностями без труда нашел бы в тех благодатных краях свое место. Но
деньги! Где их взять столько?
кандидат в губернаторы одной области заказал киллеру губернатора другой
области. Сам факт Пробитого нисколько не удивил - страна такая, что
губернаторы с помощью киллеров выясняют отношений.
Да за такие деньги Пробитый перебил бы всю областную администрацию и еще УВД
прихватил бы. Семьсот тысяч долларов! Это цены! Это уровень!..
взял его, подержал и вернул на место. Время от времени возникало искушение -
взять эту пластмассовую коробочку, вдавить с силой кнопку, посмотреть на
загоревшийся дисплей и сделать несколько звонков. Он улыбался, представляя,
как засуетятся на том конце, как заерзают. Но пока не время. Пока он должен
гнить здесь и любоваться на неухоженный сад, посаженный еще немцами. Должен
лежать вот так на диване, изучая почерневший, влажный потолок.
учениях его приложило - попал он под взрыв случайно, почему-то какой-то
болван посчитал, что в этом секторе чисто, и навел туда артиллерию. После
госпиталя Пробитый стал страдать систематическими мучительными головными
болями, от которых хотелось лезть на стенку и выть. В такие моменты мир для
него отодвигался куда-то в сторону, покрывался клейкой массой, в которой
вязли звуки и цвета, все становилось нереальным, а реальной оставалась
только боль.
него не осталось. Своих девок, которые липли к нему репьем, он за людей
особо не считал. А потому в мире не числилось ни одного человека, за кого он
бы мог переживать. Однажды, обдумав свою жизнь, он решил, что никому ничего
не должен. В мире есть единственная величина, с которой стоит считаться, -
он сам. Все остальное - лишь фон для его существования. И он ощутил
могущество человека, который понял, что может делать все, что ему
заблагорассудится.
находил. Наоборот, ему это было даже приятно. Он ощущал себя хищником,
выходящим на охоту. Хищнику нужна кровь, поэтому моральная сторона дела его
волновала не больше, чем таяние ледяного покрова Антарктиды.
снова и снова. Походя, как таракана, раздавить человека - это настоящая
сила. Поэтому он и испытывал такой кайф, постреляв тех придурков в "Ручейке"
, а затем пустив пулю в Иосика...
поблек, стал второстепенным чувством, на которое можно и не обращать
внимания. С окружающим миром у бывшего морпеха отношения складывались все
более сложные, неопределенные, а головные боли донимали его в последнее
время слишком сильно, чтобы имело смысл чересчур цепко держаться за жизнь.
Хотя свою шкуру он ценил выше, чем все остальные шкуры мира, но мысль о том,
что в ней могут сделать несколько дырок, не очень-то страшила его. Сделают и
сделают. Пробитый был фаталистом. Как будет, так и будет. А чему не быть,
тому и не быть. Все очень просто. Если думаешь по-иному, то страх и
неуверенность рано или поздно толкнут тебя в могилу.
сейчас в гробу или сидел бы в камере. Тот мент у магазинчика на дороге
подстрелил бы его и сегодня уже орден прикручивал бы к кителю за поимку
страшного уголовника. Но вышел победителем опять он, Пробитый. Потому что
жил на рефлексах и за свою жизнь отлично научился искусству выживать... И
убивать...
время от времени это состояние нарушалось неожиданными резкими вспышками
Василенко Иван
Максимов Альберт
Маркеев Олег
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Свержин Владимир