Поэтому я должен подготовить их к тому, что новые книги - это действи-
тельно новые книги. То, чего они раньше не читали. Для этого нужна
статья. А может быть, и не одна. Журналист приходил к тебе?
ной матери, и в этом была его ошибка. Он все испортил.
ничего мне не рассказывал.
журналист растрепал ей про то, что у Лени есть неизданные рукописи и что
я продаю их издателям за очень большие деньги. Догадываешься, что было
дальше?
право на часть гонораров. Она, видите ли, претендует на наследство. Я
держалась, сколько могла, хотела кончить дело миром, но она не унима-
лась, и мне пришлось сказать ей правду. Неприятную, надо признаться,
правду. Но у меня не было другого выхода. Сейчас ты поймешь, что я имею
в виду. Видишь ли, Нугзар, все романы, которые вы издавали под именем
Леонида, на самом деле написала я. Ты - опытный издатель, и тебе я могу
не объяснять, почему мы взяли Ленино имя. Я думаю, тебе и так понятно.
напротив женщину. Боже мой, что она такое говорит? Романы написала она,
а не Ленька? В это не так уж трудно поверить, то-то все удивлялись, что
молодой мужчина оказался таким тонким знатоком женской психологии. Но
ведь если это правда, это в корне меняет все дело. Тогда Светлана - это
золотая жила, это курица, несущая золотые яйца, и при правильном обраще-
нии из этого родника можно качать воду, в смысле деньги, еще много лет.
Ах ты, черт возьми!
словно не замечая, в какое оцепенение впал ее собеседник, - потому что
моя свекровь наверняка не останется единственным хранителем этой тайны.
Она собирается подавать на меня в суд и доказывать, что я лгу, поэтому в
дело будут посвящены и адвокат, и судья, и секретарь судебного заседа-
ния, и еще Бог знает кто. И поскольку ты заплатил мне за рукопись
столько, сколько я попросила, ты имеешь право требовать, чтобы я не на-
носила тебе удар в спину. Лучше, если о подлинном авторстве этих книг ты
узнаешь сразу и от меня, чем позже и из скандальной хроники, да еще вдо-
бавок в извращенном виде.
донью тонкие пальцы женщины, нервно крутящие позолоченную зажигалку.
скрывается нечто фантастическое, - начал он задушевно. - Я чувствовал,
что в тебе таятся какие-то невероятные глубины, но никогда не мог точно
определить, что же меня так волнует в тебе. Теперь все сделалось понят-
ным, все встало на свои места. Я даже не очень удивлен, я все время ждал
чего-то подобного.
очень разрушает твои финансовые планы?
планов можно построить новые. Сейчас задача номер один - придумать лов-
кий и оригинальный рекламный ход, чтобы почитательницы Леонида не были
разочарованы, не почувствовали себя обманутыми и дружно перешли к новому
имени. Я подумаю, как это можно сделать. Ты можешь не забивать себе этим
голову, если, конечно, у тебя самой нет никаких идей. Если же есть, то я
с радостью их выслушаю.
плохо смыслю в рекламе, и маркетинге. Но я хочу, Нугзар, чтобы ты отда-
вал себе отчет: в том, что случилось, виноват ты сам. Ты послал журна-
листа к Лениной матери, не посоветовавшись со мной, ты рассказал ему про
то, какие гонорары я требую за новые книги, и вот результат. Если бы Га-
лина Ивановна не узнала про то, что за две рукописи мне заплатили
шестьдесят тысяч долларов, она бы не стала поднимать шум, и моя тайна
еще какое-то время оставалась бы тайной. Разумеется, со временем я отк-
рыла бы ее тебе, потому что Ленин архив не может быть бездонным, рано
или поздно он бы иссякнул. Но у тебя было бы время перестроить маркетин-
говую политику в отношении этих книг, и появление нового имени прошло бы
безболезненно. Ты вспомни, что произошло с Незнанским и Тополем. Сначала
у нас вышли книги, написанные Незнанским единолично, потом пошли те, ко-
торые они написали в соавторстве, а потом они рассорились и снова начали
писать поодиночке, но отличные книги, которые они написали вместе, сде-
лали свое дело, создали этим авторам репутацию, и их по-прежнему с удо-
вольствием покупают, хотя поодиночке они пишут намного хуже. И в моем
случае ты мог бы придумать что-то подобное, заказать несколько статей в
популярных изданиях, где рассказать читателям, что свои романы Леонид
писал в соавторстве со мной, придумать душераздирающую историю о том,
почему я скрывала свое авторство и свое лицо, такую историю, чтобы жен-
щины-читательницы прослезились. После этого они прекрасно покупали бы
книги, подписанные моим именем. Более того, убедившись в том, что новые
книги ничем не отличаются от предыдущих" что они не стали хуже оттого,
что одного из соавторов не стало, они проникнутся постепенно приятным
чувством, что женщина все-таки оказалась талантливее мужчины. Но, повто-
ряю, все это было бы возможным, если бы ты поступил умно. А ты, Нугзар,
поступил глупо. И сам вырыл себе яму. И если Галина Ивановна действи-
тельно подаст на меня в суд, мне придется тратить время, нервы, силы, а
также, между прочим, деньги на адвоката, и все это по твоей милости. Ты
врешь, Нугзар, когда говоришь, что видел и чувствовал во мне некие ин-
теллектуальные глубины. Ничего ты не видел и не чувствовал. Ты держал
меня за безмозглую дуру, которую можно обвести вокруг пальца с завидной
легкостью и веселыми смешочками. В противном случае ты никогда не стал
бы заказывать и готовить рекламную статью о Леониде за моей спиной.
придумали, что и как должно быть в этой статье, чтобы не перекрыть себе
путь отступления и дальнейшего отхода к моему авторству. И ты бы, несом-
ненно, сделал именно так, если бы считался с моим мнением и полагал, что
у меня в голове есть хоть капля серого вещества. А ты, как и большинство
кавказцев, считаешь женщину недочеловеком, хоть и вырос в Москве.
слышал ни волнения, ни возмущения, ни гнева. Он понял, что она тщательно
подготовилась к разговору и произносит сейчас фразы, которые уже произ-
несла мысленно и, может быть, не один раз.
женщина, прикуривая сигарету. - Я признаю, что поступил не подумав. Но
мне и в голову не могло прийти, что этим я нанесу тебе такой ущерб, что
из-за этого у тебя будет столько хлопот и неприятностей. Я готов иску-
пить свою вину, только скажи, что я должен сделать. Хочешь, я возьму на
себя все судебные издержки, если твоя свекровь подаст на тебя в суд?
хожие на маслины глаза Нугзара.
жены не появится ни одной фразы, не согласованной со мной. Ни одному
журналисту ты не будешь заказывать рекламные публикации, не поставив ме-
ня в известность. Более того, поскольку твоего слова мне недостаточно, я
хочу, чтобы об этом был заключен письменный договор по всей форме. И ес-
ли ты, Нугзар Бокучава, посмеешь его нарушить, я предъявлю тебе иск в
судебном порядке.
торому все-таки стало не по себе. Он понял, что совершенно не знает этой
непредсказуемой женщины, не чувствует ее, а это означает, что прогнози-
ровать ее поступки он пока не может. Да, справиться с ней будет непрос-
то. - Каждый журналист вправе писать на любую тему, и его нельзя заста-
вить делать что-либо в угоду лично тебе.
на. - Я же буду иск предъявлять не им, а тебе, Нугзар. За нарушение ус-
ловий соглашения. А может быть, и им, например, иск о защите чести и
достоинства, или о клевете, или об оскорблении. А в приватной беседе
разъясню им, что ты должен был их проинструктировать, поэтому виноват в
их неприятностях только ты один. Запомни, дорогой, в жизни Леонида и в
моей жизни есть множество того, о чем нельзя писать со слов посторонних
людей без риска нарваться на неприятность. Писать о нас можно только с
моих слов. Ты понял, Нугзар? Только с моих. Тогда ты и твои приятелижур-
налисты могут быть гарантированы от ошибок. Если они попытаются насоби-
рать развесистую клюкву на чужих болотах, а ты их не остановишь, что ж,
пеняй на себя.
знать не знаю, сам захочет написать о Параскевиче. Мало ли что он там
накарябает, что же, мне и за него отвечать?! - возмутился Бокучава.
как все это делается. Какому независимому журналисту может быть интере-
сен автор женских романов? Депутат Думы, министр, президент, крупный
банкир - это да, на этом можно сделать материал, после которого о тебе
заговорят. Если повезет, еще и прославишься, как Поэгли. А Параскевич?
Нет уж. Если про писателей и пишут, то только потому, что книгоиздатели
за это платят, вкладывая деньги в рекламу. Поэтому без твоего ведома эти
статьи не появятся, так что не делай мне тут невинные глазки.
только я. Новый роман выйдет через месяц у Павла, он же тоже может на-
чать рекламную кампанию. И у Анечки, я знаю, еще несколько месяцев
действует общее право на переиздание двух книг, она тоже может предпри-