Чтение 48–й страницы книги ~Кровь нерожденных~

Света.

- Я вообще-то красивый, - сверкнул опухшим глазом Арсюша, - мы с вами,
Светлана, были бы замечательной парой. Я ведь еще и талантливый. Хотите,
стихи почитаю?

- В другой раз обязательно почитаешь. А сейчас я тебя отведу к себе. Ты
примешь душ, выпьешь две таблетки аспирина и ляжешь спать на диванчике в
кухне. К телефону не подходить, ни в какие разговоры с хозяйкой не вступать.
***

В ресторане "Йестедей" маленький оркестрик играл музыку "Битлз". У
молодой чернокожей певицы был низкий, глубокий голос.

Оказалось, что и Лена, и Света страшно голодны. Они в момент расправились
с огромными английскими бифштексами и, к удивлению Стивена, не отказались от
яблочного пирога на десерт.

- Я понимаю, Лена ест за двоих. Но вы, - обратился он к Свете, - как в
вас все это влезает?

- Сама удивляюсь! - усмехнулась Света, запивая кусок пирога крепким чаем.

- Что же произошло с вашим Арсюшей, скажите мне честно?

- Он обварил руки кипятком, а потом свалился с лестницы, - объяснила
Лена.

- Помнится, он однажды уже падал с лестницы и ломал ногу.

- Ну вот, - кивнула Лена, - это уже стало хорошей традицией.

Света посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго. Они не заметили,
как просидели в ресторане почти два часа.

- Скажите, Стивен, есть какая-нибудь программа криминальных новостей по
Нью-Йорку?

- Конечно. В половине второго ночи, потом в три часа. Девятый канал. А
что, вы хотите услышать комментарии к падению с лестницы великого русского
поэта Арсюши?

- Именно, именно, - Света закурила, - такое случается хоть и часто, но
ведь не каждый день! Есть у вас телевизор? - обратилась она к официанту,
который как раз поднес зажигалку к ее сигарете.

- Да, в баре, в соседнем зале. Но там сейчас смотрят большие соревнования
по регби. Если вам очень нужно, я поговорю со старшим менеджером. Телевизор
есть в его кабинете.

Через пятнадцать минут они вдвоем сидели в кожаных креслах в кабинете
старшего менеджера. Стивен отказался пойти с ними. Он был ветераном Второй
мировой, воевал в пехоте, и от вида окровавленных трупов на экране ему
становилось не по себе. Криминальные новости он никогда не смотрел.

После заставки на экране возникло хорошенькое личико корреспондентки.

- Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич. Этот район считается одним из
самых спокойных в Нью-Йорке. Однако сорок минут назад здесь произошла
настоящая бойня.

В половине первого в ресторан "Очи черные" ворвались четверо в
бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся в
ресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.

Один из менеджеров, думая, что имеет дело с грабителями, предложил им
денег. Но он ошибся и был тут же убит. Затем неизвестные перестреляли в
затылок выборочно девять посетителей и двух официантов. Все убитые были
молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось, каждый из них
был вооружен.

Одновременно трое в камуфляже ворвались в офис оздоровительного центра
"Доктор Никифорофф", где убили четырех охранников, двух менеджеров и трех
врачей. Интересно, между прочим, зачем скромному оздоровительному центру
четыре охранника?

И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшей фотомодели
Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар Исмаилов,
также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно он являлся
владельцем ресторана "Очи черные" и оздоровительного центра "Доктор
Никифорофф".

Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо в постели, в
тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне, обнаружены
трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.

Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении. Никтоле видел
машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать - лица были
закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестными
полицейскими. Вот сержант Кросби.

В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.

- Скажите, сержант, - обратилась к нему девушка, тыча микрофон в лицо,
есть какие-нибудь предварительные версии?

- Без комментариев! - рявкнул сержант, отстраняя микрофон.

- Ну что ж, - весело продолжала корреспондентка, - попробуем обратиться к
кому-нибудь еще.

Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появился обаятельный
молодой человек.

- О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? - обрадовалась
корреспондентка.

- Детектив Снейк, - представился молодой человек. - Мы полагаем, что
случившееся - террористический акт, связанный с национальными проблемами.

- Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с разделом сфер
влияния крупных преступных группировок?

- Я уже ответил на ваш вопрос! - В голосе обаятельного детектива
прозвучало раздражение.

- Секунду сэр, - корреспондентка не унималась, - а как насчет пожара,
случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тоже было два
трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли это
отношение к тому, что вы называете "террористическим актом"?

- Откуда у вас сведения про трупы? - На лице детектива было написано
неподдельное удивление.

- Работа такая, - хохотнув, объяснила девушка, - так вы можете ответить
на мой вопрос?

- Я все сказал, - Снейк стал так же мрачен, как его коллега-сержант,
расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.

- Ну что ж, - девушка подмигнула в камеру, - наша доблестная полиция и
городские власти утверждают, что никакой организованной преступности на
Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.

Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.

- Да, - кивнула Лена, - большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.

Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица, закрыв глаза,
пела песню "Имеджен".

Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.

- Я уже заплатил, - сообщил он.

- Но ведь я вас пригласила! - возмутилась Света.

- Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня "мужской шовинистической
свиньей", как говорят теперешние феминистки, но я - человек старой закалки.
Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.

По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:

- А хибару-то зачем подожгли?

- Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели дым. Мы
даже не знали, что именно горит.

- Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А кто второму голову
пробил?

- Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а
потом запер в сортире.

***

Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал, свернувшись
калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принять душ и
лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.

Она вышла из ванной с мокрыми волосамя, босиком, в длинной белой
футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизу вверх
неподбитым глазом, голубым и хитрым.

- А где мой "собачий пакет"?

- В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил для тебя половину
своей отбивной и кусок яблочного пирога.

- Я бы не отказался поужинать.

- Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочу спать.

- Отлично. Давай спать вместе.

- Ну ты даешь! А если я против?

- Тогда сопротивляйся.

Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялась.

Глава 25

О разгроме Доктора Вейс узнал из вечерних новостей радиостанции "Свобода"
из Вашингтона. Хозяйка одолжила ему свою старенькую "Спидолу", и от нечего
делать он крутил ручку настройки, ловил новости и слушал все подряд.

Вейс не поверил своим ушам. Завтра утром собирался ехать в Москву и
звонить в Нью-Йорк с Центрального телеграфа. Ему не терпелось услышать, что
Полянскую наконец убили.

"Кто? - стучало у него в голове. - Кто мог Доктора и его людей
перестрелять, как воробьев?"

Выстроенная, выстраданная им, Вейсом, конструкция, сложная, разумная,
безупречная, развалилась за несколько дней, будто смерч снес все, что
создавалось многолетним, кропотливым трудом. Нет, не смерч, не бессмысленная
стихия! Виной всему - красивая, тридцатипятилетняя беременная женщина -
Елена Николаевна Полянская. С нее начался весь этот кошмар, ею и закончился.
Она, судя по всему, жива-здорова и скоро преспокойно возвращается в Москву.

Вейс вышел на крыльцо, выкурил сигарету, немного успокоился и возразил