передать?
смех, и Митин урчащий, ласковый голос. Его мама неправильно положила трубку,
и Ксюша вместо коротких гудков услышала раздраженный крик:
девочками!
"Баррикадной", перешла на "Краснопресненскую". Там ей посчастливилось сесть
в темный вагон. Она забилась в уголок и страшно долго ездила по кольцу, пока
на "Киевской" не сообщили: "Поезд дальше не пойдет, просьба освободить
вагоны". У нее не было сил подняться, тетка-обходчица рявкнула на нее,
решив, что она пьяная или под наркотиком. Ксюша вышла и тут же рухнула на
ближайшую скамейку. Она уже не плакала, просто сидела как каменная. Поезда
подъезжали, мимо валили толпы людей, в основном приезжих, с огромными
полосатыми баулами. В дверях то и дело возникала давка. Уезжал очередной
поезд, несколько минут было тихо, опять наваливала толпа.
полуночи платформа почти опустела. В голове у нее сложилась четкая схема
последующих действий. Как только забрезжит белый огонь в туннеле, она
встанет, подойдет к краю платформы, закроет глаза и сделает всего один шаг,
потому что невозможно жить, когда так больно. Поезда не было долго, наконец
загудели рельсы, брызнул свет. "Давай!" - скомандовал внутри нее чужой,
властный голос.
Пьяный бомж хотел сесть на лавку рядом, но промахнулся. Ксюша рефлекторно
оттолкнула его, и старик грохнулся на каменные плиты платформы. Под его
головой стало растекаться кровавое пятно, тут же подбежали дежурная, двое
милиционеров. Старика подняли, половина его лица была залита кровью. Он
бормотал что-то матерное, тяжелым пьяным басом. Ксюша смотрела, как его
уводят, точнее, уносят, как он перебирает ногами по воздуху и во всю глотку
матерится.
дрожь, а в голове ни с того ни с сего завертелись непонятные числа. Она
что-то пыталась подсчитать, и только выйдя на улицу, в ясную лунную ночь,
поняла, что у нее задержка три недели.
правду в глаза, и тараторила, не умолкая, втаптывала Ксюшу в землю
уничтожала и пьянела от восторга.
в какой-нибудь мусульманской стране и носить паранджу. Это я тебе говорю для
твоей же пользы, чтобы ты не воображала себя королевой, это со стороны
выглядит дико смешно, над тобой все смеются, ты, знаешь об этом? И очень
советую тебе, не звони больше Мите, ты ведь достала его. Вчера мы с ним
встретились во дворе, он мне так и сказал: знаешь, говорит, эта уродка меня
уже достала.
Но теперь она оказалась беззащитной и вдруг поняла, что это на всю жизнь. У
нее хватило сил выгнать Наташку вон, но жуткий монолог застрял в памяти
надолго и всерьез.
отделение, чтобы договориться со знакомой врачихой об аборте, и только
хотела открыть рот, как в ординаторскую ввалилась толпа студентов. Это были
первокурсники Медицинской академии, она тут же увидела Митю, рядом с ним -
яркую высокую брюнетку в бриллиантовых сережках, крикнула:
наполненном вороньим криком, словно это было кладбище, она вдруг подумала,
что ей сейчас так худо вовсе не из-за Мити, не из-за роковой брюнетки. Ей
жалко расставаться с крошечным существом, которое растет изо всех сил и уже
любит ее, бестолковую, униженную, какую угодно, просто любит, и все.
Семеновна явилась знакомиться с Ксюшей.
улыбаясь его элегантной мамаше, которую все отделение называло миллионершей,
- вот и замечательно".
на лужайке? - Изольда Ивановна вскинула руку, указывая на полотняные
шезлонги.
пятьдесят, но выглядела она значительно моложе. Высокая, крепкая, с
ярко-голубыми глазами и пышными пшеничными локонами, с ямочками на круглых
румяных щеках, Изольда Ивановна светилась здоровьем и оптимизмом. Все в ней
было соразмерно, правильно, добротно, широкие плечи, царственный бюст,
массивный зад. Яркие пухлые губы, жемчужные ровные зубы. В тоталитарные
времена такими персонажами было принято украшать стенды наглядной агитации и
официальные праздники, при буржуазной демократии их можно использовать для
рекламы маргарина и стирального порошка.
тому же на улице качество записи всегда значительно хуже, - произнес гость,
мягко грассируя.
а я обожаю свежий воздух, если бы не комары, я бы спала в саду.
последовал за хозяйкой в гостиную. Там после яркого солнца казалось почти
темно. Корреспондент растерянно огляделся, гостеприимная хозяйка тут же
предложила ему сесть в одно из огромных кожаных кресел у журнального столика
и спросила с любезной улыбкой, что он предпочитает, чай, кофе или бокал
белого сухого вина. Было заметно, что эта дама привыкла принимать у себя
корреспондентов, в том числе иностранных. Звонок с просьбой об интервью ее
нисколько не удивил. Она с удовольствием согласилась рассказать в очередной
раз о своем уникальном творении.
облизнув губы: - Сегодня очень жарко.
контральто прокричала: - Лариса!
волосами.
журнала, господин... - хозяйка повернулась к гостю с виноватой улыбкой.
словно смакуя иностранное имя, повторила хозяйка, - а это моя Ларисонька, -
она ласково взъерошила рыжие патлы.
иностранца совсем не похожи.
сильвупле.
заложив руки в карманы широких приспущенных джинсов, удалилась в темноту
коридора.
глядя на гостя.
щиколотку уложила на левое колено. Взгляд гостя примерз к этим шикарным
ногам, идеально гладким, длинным, с круглыми коленями и широкими ступнями,
не меньше тридцать девятого размера.
Ивановна после некоторой паузы, как бы давая гостю оправиться от восхищения,
- только "р" выдает француза. Я учила ваш язык в школе, но у меня никогда не
получалось грассировать.
же, Изольда, давайте начнем. Ох, простите, я обратился к вам без отчества, у
нас так принято, а в России считается невежливым, - он достал диктофон,
проверил кассету, нажал "запись" и тихо произнес: - Ун, де, труа...
нет, погодите, не включайте, я не совсем поняла, кто вам дал мой телефон?
голову набок.
надо смотреть в оба. Телефон я узнал в редакции журнала "Фам". Собственно,
благодаря статье в этом журнале я к вам и приехал. Прочитал о замечательной
русской женщине, которая усыновила шестерых сирот, и, получив командировку в
Москву, решил встретиться с вами, взять интервью.
один. Старший мальчик Анатолий, ему уже двадцать, младшая девочка Люся, ей
недавно исполнилось пятнадцать. Интересно, где загуляла Ларочка? Сколько
можно ходить за водой? Лариса!
гостиной и встала, прислонившись плечом к притолоке.
мизинец, поковыряла, потом поднесла ноготь к глазам и сощелкнула то, что
выковыряла.
обещала нам минералку принести.
Доставалов Александр
Корнев Павел
Гуль Роман Борисович
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман