Чтение 48–й страницы книги ~Большой шухер~

их тогда от души выполнял?), но ведь сейчас никто таких поручений не дает. А
материальный интерес самый мизерный. Пенсия Олега - ерунда по сравнению с
однодневным заработком Эли в "Береговии". Квартира могла бы ей перейти лишь
после брака, а она о росписи и речи не ведет. Ладно, Эля, может, выжидает. А
эти две маломерки, чего они здесь тусуются? Неужели в городе нет парней с
руками и с ногами? Или тоже квартиру нацелились разделить? Давно пора бы
понять, что без толку с Элей соревноваться. Но они, похоже, и не очень
соревнуются. Они хоть и взбрыкивают, хоть и огрызаются, но непримиримости в
этом не чуется. Покричали, потопали ножками - и опять все тихо, не разлей
вода.

Олег прислушался. В квартире было тихо. Эля должна была сегодня идти на
ночное дежурство в больницу. Обычно в таких случаях за нее оставались Лида с
Ларисой. Сегодня он заснул довольно рано, когда Эля еще не ушла. Все трое
сидели на кухне, пили чай и рассказывали анекдоты. Под их хохотунчики он и
заснул. Надо снова попробовать заснуть.

Но сон не шел. Да и не хотелось Олегу туда, в забытье, где может
привидеться всякое, живое и мертвое, смешанное в кучу, а оттого еще более
страшное. Например, тот бородач, которого он сегодня уже видел в кошмаре,
или двое растерзанных взрывом солдат, с которыми он всего за минуту до того
мирно беседовал.

Тошно, больно и противно было все это вспоминать, ворошить, бередить
недавнее. Олег даже застонал как-то непроизвольно, хотя физически ничего уже
не болело.

В соседней комнате сразу отреагировали. Заскрипел диван, чьи-то ноги
зашаркали по полу, отыскивая шлепанцы, потом послышались шаги. На пороге
Олеговой комнаты появилась Лида, запахнутая в коротенький халатик.

- Олежек! - позвала она. - Тебе плохо?

- Сон дурной увидел. И вообще не то что-то...

- Водички попить не дать?

- Не надо, а то утку... - Олег постеснялся продолжать, но Лида и так
догадалась. Забрала, вылила, ополоснула, хотела подложить на место. Но Олег
остановил:

- Не надо. Лучше побудь со мной.

- Олег, два часа ночи. А мне завтра с Лариской к восьми на работу.

- Ты просто приляг рядышком. Мне страшно одному... Честно.

- Отчего страшно?

- Да все кажется, будто совсем один.

- Что ты! Нам Элька сказала, чтобы с тобой сидели, пока она не придет.

- Лариска тоже здесь?

- Да куда она денется! Тут, дрыхнет, конечно...

Как раз в этот момент зашаркали шаги и появилась Лариса.

- Ничего я не дрыхну. Ты, Лидка, когда слезаешь с кровати, обязательно
меня пяткой задеваешь. Тут подрыхнешь...

- Ну и что? Повернулась бы на другой бок и сопела бы дальше во все дырки,
- явно неприязненно произнесла Лида. - Чего пришла?

- Захотела - и пришла. Тебе-то что не спится?

- Олежка стонал, я думала, помочь надо.

- Знаем мы, чем ты ему помогать собралась, - хмыкнула Лариса.

- Девчонки, - сказал Олег, - у вас разговор какой-то чудной. Как будто
меня нет и я ничего не слышу. Вы скоро совсем как Элька станете.

- А что Элька? Элька вся в деньгах. Мы получку по три месяца ждем, то
пол-"лимона", то триста тыщ, а она за один вечерок больше гребет, - сказала
Лариса.

- Чего ж вы с ней не пойдете?

- Мордами не вышли, ноги толстоваты и коротковаты, - хмыкнула Лида. - Да
и вообще деревня.

- Пошли спать, - зевнула Лариса, - скоро три часа. А нам в семь вставать
надо.

- Иди, - сказала Лида, - а я здесь останусь. Меня Олежка просит рядом
полежать. Ему страшно.

- Ладно, - с заметным раздражением произнесла Лариса. - Стереги. Все
равно завтра в семь подниму.

И, сердито посапывая, удалилась в соседнюю комнату. Скрипнул диван,
улеглась, стало быть. А Лида осторожно, скинув халатик, залезла под одеяло к
Олегу.

- Тепленькая... - прошептал тот, ощутив обрубком левой ноги пухлость
девичьего бедра сквозь тоненькую шелковую ночнушку. - Даже горяченькая...
Знаешь, я ведь никогда с девчонками не спал. Никогда!

- И с Элькой?

- С Элькой тоже. Думали ведь, что поженимся, только целовались. Хотели,
чтобы после свадьбы, после венчания, чтобы не просто... А получилось все не
так. И уже не переиграешь.

- А теперь тебе хорошо с ней? - полюбопытствовала Лида, теснее
придвигаясь к Олегу.

- Приятно... Но это не то. Это ее каприз, прихоть.

- Конечно, она ж немного не в себе. Она чем-то колется иногда.

- Правда?

- Ну, это я наверняка не знаю, - Лида испугалась, что говорит лишнее. -
Просто иногда она бывает такая, будто под кайфом.

Олег потянулся к ней култышками рук, Лида порывисто привлекла его к себе,
прильнула всем телом, припала к губам. Надолго...

- Сердечко бьется, - прошептал Олег, ощущая, как жаркие волны катятся по
телу, заставляя забыть и об увечьях, и о болях душевных. Губы-то не отняли у
него! И он торопливо, будто боялся, что отнимут, стал целовать Лицу. В
глаза, нос, щеки, уши, шею, плечи...

- Сумасшедшенький... - прикрыв ресничками глаза, прошептала она. -
Жадненький...

А Олег пытался подцепить "клешнями" бретельки ночнушки, спустить их с
округлых плечиков, добраться до нежных и упругих грудок. Они лежали на боку,
и сделать это ему было не так-то просто.

- Подожди, - шепнула Лида, - я сама сниму...

- Не-ет... - прохрипел Олег. - Я сумею!

- Тогда давай сядем, так сподручнее...

Олег уперся одним локтем в подушку, уцепился другой "клешней" за одеяло и
со скрипом зубовным сел, опершись спиной на стену. Лида уселась напротив и
помогла ему просунуть культи под подол ночной рубашки. Олег потянул его
вверх, Лида подняла руки, и шелковая ткань, соскользнув с тела, упала во
тьму.

- Какая ты! - пробормотал Олег, прижимая к себе всю эту ласкающую наготу.

- Ага-а... - тихо пропела Лида. Пальцы ее рук проползли за резинку
Олеговых трусов. Сперва со спины, потом погрузились ниже. Нежно прикоснулись
к бокам, передвинулись к животу... Затем ладошки мягко, сразу с двух сторон,
прижались к тому, что крепло и набирало силу с каждой секундой.

- Большой-пребольшой... - шепнула она, целуя Олега в губы и прижимаясь к
нему грудками. - С ума сойду... Сладенький мой!

Неожиданно быстрым рывком Лида сдернула с Олега трусы, нагнулась,
возбуждающе пощекотав его прической, и стала пробовать на вкус...

- Обалдеть! - пробормотал Олег, осторожно поглаживая обрубками рук ее
гибкую спину и дотягиваясь до крупненькой выпуклой попки, на которой были
почти незаметны узенькие трусики-треугольники. Концами своих "пальцев" он
сумел подцепить их за резинку и спустить с бедер до колен.

- Не чмокай ты так, дура бесстыжая! - донесся из-за стены возмущенный
голос Ларисы.

- Хочу и буду! - огрызнулась та. - Чего слушаешь? Заткни уши!

- Психованная! - Лариса в соседней комнате интенсивно заворочалась, диван
заскрипел. - Вторая Элька, блин!

Лида выдернула ноги из трусиков и обхватила ими Олега, прижав его лицо к
своей груди.

- Зараза! - пробормотала она, разумеется, в адрес Ларисы. - Суется еще...

- Плевать, - прорычал Олег, потираясь щеками о гладкие припотевшие
грудки, - на все плевать! Я живой, живой...

Лида жадно провела ему руками по спине, плавно потянула на себя,
опускаясь на кровать... Глаза ее уже закрылись, тело горело жаром, губы
бормотали что-то полубессвязное, стыдное:

- Иди, иди сюда... На животик ко мне... На сисечки... О-ох! Дай, дай
ручками поправлю... Толкни немножечко! Так!

- Ага-а! - восторженно взвыл Олег. - Там! Ух! Ух! Ух! Я сам! Сам могу!

- Сам, сам, родненький! Все сумеешь! Ты сильный!

- Вы хоть бы орали потише! - взбешенно прокричала Лариса из-за стены. -
Совсем обесстыжели!

- Завидно?! Завидно?! Завидно?! - уже во весь голос отозвалась Лида в
такт ритмичному кроватному скрипу.

- Психи, точно психи! - проворчав это, Лариса на какое-то время
примолкла. Должно быть, вслушивалась в возню Олега и Лиды.

Олегу немного мешало отсутствие одного колена, наверно, будь у него в
прошлом опыт такой работы, он чувствовал бы больше неудобств, но тут все
было в новинку, и он быстро приспособился.

- Ох, Лидусик! - хрипел он сдавленно. - Как же хорошо!

- Да-а... Да-а, миленький... Еще! Еще крепче! Так! Еще! Еще! Быстрее!

- Еще сильнее? Еще?! А так?! А так?!

- Ой! Ой, как здорово! Нажми! Нажми! Нажми-и-и-и!

Лида изо всех сил стиснула Олега руками и ногами, липкая и горячая
теплота выплеснулась где-то там, в глубине ее тела, омыла плоть Олега.

- Родненький! Солнышко! Миленький! Олеженька-а! - судорожно гладя Олега
по спине, Лида целовала его лицо. У нее даже слезки из глаз катились.

- Чудненькая! - проводя губами по влажной, солоноватой коже ее плеч и
шеи, прошептал Олег. - А я не кончил...

- Давай дальше! Люблю тебя! Люблю!

Вновь пошел кроватный скрип, азартный и буйный. Олег как бы позабыл о
всех своих увечьях и ранах, о беспомощности и бесполезности.