Здесь два шнура, чтобы шмотье по фигуре можно было подгонять. Один снизу, а
второй на уровне пупа. Хорошие шнуры, крепкие. В бушлатах такие же имеются, но
бушлаты у нас сразу отобрали. По правилам, эти шнуры у арестованных положено
выдирать, а дежурный по губе прозевал. Прапор, что с него взять! Голова совсем
другим занята... Вот Витька шнуром и воспользовался. Ночью дело было, пока я
спал.... Витьку на дембель в цинковом гробу отправили, а я крайним оказался.
Говорят мне следователи: твой соучастник фактом самоубийства признал свою вину.
Теперь, дескать, очередь за тобой. Колись, салага, пока живьем не сгнил! Этих
гадов тоже понять можно. Если вдруг выяснится, что Витька безвинным повесился,
их ведь по головке не погладят... Крепка меня в оборот взяли. И в наручники на
целые сутки заковывали, и пить не давали, и дубинками каждый день, утюжили.
Понял, что долго так не выдержу. Тоже стал о самоубийстве подумывать. Да только
под рукой ничего подходящего нет. Даже ложку отобрали, а про шнуры и говорить
нечего. Решетку, к которой Витька петлю привязал, железным щитом прикрыли. Ну
ладно, думаю, веревку я сделаю. Белье на полосы порву. А за что ее зацепить?
Стал я по камере шарить и вдруг замечаю, что из штукатурки шляпка гвоздя
торчит. Ржавая вся. Я за нее кое-как ухватился и стал туда-сюда раскачивать.
Когда выскочил гвоздь, вместе с ним и кусок штукатурки отвалился. А там доски.
Оказывается, тут раньше окно было. Когда ремонт делали, его с двух сторон
досками забили и заштукатурили. Доски гнилые, я их с первого удара вышиб. Сразу
свежим воздухом потянуло. Тут уж на меня какое-то помрачение нашло. Очнулся
только в лесу. Без шапки, без шинели. Хорошо хоть в кармане спички нашлись.
Нам, подследственным, курить разрешалось. Вот так до самого снега в лесу и
прожил. Шалаш построил. Картошку на колхозных полях воровал. Когда картошку
убрали, на капусту и свеклу перешел. Грибы осенние собирал - зеленки,
подзеленки... А куда деваться? Домой вернусь - поймают. В части срок ждет.
Друзей надежных нет. В деревню зайду - меня первый же участковый задержит.
Воровать не умею да и не хочу. В декабре простудился. Несколько дней с
температурой лежал, потом побрел куда глаза глядят. Добрался до какой-то дачи.
Влез через окно, печку затопил. В подвале варенье нашел. Там меня тепленького и
взяли. Месяц от пневмонии лечили. Еще полгода в следственном изоляторе суда
ждал. Ребята, которые со мной призывались, давно уже все на гражданку
вернулись. Судили меня за побег с гауптвахты и кражу с дачи. Дали три года. И
что интересно - про старое дело даже не вспомнили. Как будто бы ни склада этого
проклятого не было, ни Витькиного самоубийства. Вот так я и загремел в дисбат.
поинтересовался Синяков.
ее знать не положено. Я хоть и дезертир, но не предатель. А что, если ты
какую-нибудь лажу нашим ребятам готовишь! Потому и выведываешь всякие
подробности. Уязвимые места ищешь.
своего разыскивает. Тот вроде тоже где-то здесь должен быть.
надо было такому заморышу. - Как его фамилия? В какой он роте?
зайти с другого конца. - Он еще на мотоцикле ездит.
под корень извести. Бесы его как огня боятся. Ох, силен мужик! Натуральный
колдун! Как начнет всякую нечисть заклинать - мороз по коже!
тратит. Ты хоть об этом знаешь?
нормальный мир вернуться, да не можем. А что ему прикажешь делать? Должность
такая. То, что Архангел сволочь, я не отрицаю. Но видел бы ты его в деле! Орел,
а не мужик! Спуска бесам не дает. И своего в беде никогда не бросит. Хотя если
поперек его воли пойдешь - в порошок сотрет.
демонстративно перевернул пустую кружку кверху дном. - Да я об этом и не жалею
ничуть. Что у нас там за жизнь была! Жрали холодную кашу с сухарями. Спали
прямо на земле, да и то не вволю. Каждый день жизнью рисковали. Осточертело
все. Да и тяга у меня к побегам осталась. Дай, думаю, к бесам переметнусь.
Авось не съедят...
Скитаюсь по разным забегаловкам. Многие меня уже за своего принимают. Если ты и
в самом деле человек - присоединяйся. - Это уже относилось к Синякову.
еле живой.
выпрямился. - Вурдалаки проклятые! За сладкую ягодку меня здесь держите? Да еще
подбиваете дорогу в наше расположение показать! Думаешь, я не понимаю, для чего
этот разговор затеяли? - он гневно уставился на Синякова. - Сыночек, видите ли,
у него пропал! И я за кружку бормотухи должен объяснить, где его искать!
Выложить все подробности! А вокруг сто ушей! Даже вон та падла мордатая нас
внимательно слушает! - Леха указал рукой на привратника.
которыми громко гомонила нетрезвая публика, тот на слова Лехи отреагировал
незамедлительно.
в их сторону.
заметившая приближающегося шакала.
вместо ногтя имелся устрашающего вида кривой коготь, ткнул сначала в Шишигу, а
потом в Синякова. - Только рассчитаться не забудьте!
затесался, пусть он и рассчитывается.
уже торопливо пробирающегося к выходу, а лично его самого.
поднимается занавес. Все сидевшие поблизости пялились на их столик. Еще
оставалось неясным, какое именно представление здесь сейчас разыграется -
трагедия или фарс, - но главным действующим лицом в нем (наряду с привратником,
конечно), предстояло быть Синякову.
вляпался в очень даже скверную историю.
речь), а из оружия имелась только одна волшебная иголка. Уж если она в свое
время вывела из строя такого опасного противника, как Дарий, то и против
чересчур распоясавшегося беса должна помочь.
сунул руку в карман, однако там уже шарила лапа привратника. Была она хотя и
тяжелой, но какой-то мягкой, рыхлой, словно вылепленной из теста.
в их короткой вялой борьбе верх одержал привратник, и причина тут крылась не в
силе беса, а в слабости человека.
расслабляющую дурноту, словно не пива перед этим выпил, а какого-то
парализующего зелья. Не было сил ни шевельнуться, ни даже открыть рот.
рассматривал изъятую у Синякова иголку. - Вещь, конечно, завидная, да только
здесь от нее никакого проку нет. Она в мире людей делалась и только там силу
имеет.
сильно затуманенного), а привратник уже вложил иголку обратно в его беспомощную
ладонь:
полоснул своим когтем, острым, как бритвенное лезвие, по запястью Синякова.
аденоме простаты, и привратник ловко подставил под нее пустую кружку.
Синяковым. - И, главное, ничего не бойся. Подохнуть мы тебе не дадим. Вы ведь
своих дойных коров тоже не режете.
словно шестеренки в изрядно заржавевшем механизме, - засунут меня сейчас в
какой-нибудь чулан и постепенно выпьют всю кровь по капельке. Начхать бесам на
это пиво. Им совсем другого напитка хочется..."
пальцем и принялся шумно лакать кровь. Публика с нескрываемой завистью
зашумела. Послышались реплики типа: "Куда тебе все одному, пиявка толстопузая!"
и "Поделись, вахлак, с нами, а не то лопнешь!"
глаза его сразу замаслились, а под носом нарисовались багровые усы. - Не про
вас это угощение!
привратник - тем более. Уходя, он, по-видимому, запер входную дверь на
задвижку, потому что она вдруг с оглушительным грохотом слетела с петель. В
Земляной Андрей
Свержин Владимир
Русанов Владислав
Березин Федор
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий