в нем бывшего воина-интернационалиста, верного партийца и следователя райотдела
милиции. В его манерах, и в лексиконе, и даже во взгляде появилось что-то
криминальное, свойственное скорее Зяблику. При всех своих твердокаменных идеях
Смыков смог бы выжить в любую эпоху, при любом режиме и в любой ипостаси.
были высечены стихи арабского поэта Абу-аль-Аттахи, оплакивающие бренность
всего земного) стал скапливаться праздный люд. Однако ставок никто не
предлагал, даже самых мелких. Идея того, что никудышный апельсин, бегающий
между трех самодельных стаканчиков, может сделать тебя обладателем одной из
этих действительно замечательных вещиц, должна была сначала вызреть в умах хоть
и азартных, но прижимистых кастильцев.
проинструктированный Цыпф и, сильно смущаясь, согласился сыграть. Против
пистолета (кстати сказать, своего собственного) он поставил чудом сохранившийся
во всех перипетиях последних дней томик хроник Альфонса X, чем вызвал опасливое
уважение зевак: надо же, книгочей, а может, еще и чернокнижник!
поднять глаза, отошел в сторонку.
Удача человеку подвалила! А вы боитесь! Вот он, апельсинчик, здесь лежит!
Теперь туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда! Где он? Справа? Правильно! Извольте
полюбоваться!
плите, некогда запечатлевшей печальную мудрость, а ныне тешившей постыдный
порок, уже проталкивался коренастый кастилец, судя по роже, простолюдин, но
разодетый, как кабальеро, короче говоря, местный нувориш, разбогатевший на
бартере с Отчиной - туда вино и свинина, обратно пустые бутылки и самосад.
ладонь Смыкова семь серебряных монет с вензелем короля Педро на аверсе.
Смотри. Накрываю. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Где?
время глаз не сводил.
лабазам, где хранился непроданный товар. Люди вокруг Смыкова уже стояли так
плотно, словно собрались пообедать им.
чесноком, человек хороший. - Смыков сдвинул все стаканчики вместе, и они
быстро-быстро закружились в народном танце племени ватусси "поменяйся местами".
- Туда-сюда, туда-сюда. Где?
пресловутой мошны. Кастилец не сразу понял, какая беда с ним приключилась, и
еще долго умолял непреклонного Смыкова вернуть деньги, грозясь как небесными,
так и земными карами.
периодически допускать мелкие проигрыши. По-крупному он залетел только однажды
- засмотрелся на рослую, чрезвычайно пикантную арапку, хладнокровно справлявшую
малую нужду прямо возле ворот. (Это же надо иметь такую тонкую талию при всех
остальных столь пышных женских снастях!)
апельсином ускользнул из-под контроля Смыкова, и какой-то чумазый нехристь
сгреб в свой пояс чуть ли не полсотни реалов. Впрочем, довольно скоро он
вернулся в сопровождении толпы соплеменников, и под их сначала восторженные, а
затем негодующие вопли спустил не только весь предыдущий выигрыш, но и двух
своих сменных коней в придачу.
лопались от монет, а вокруг громоздились мешки овечьей шерсти, рулоны
златотканой материи, стопки юфти, гирлянды подков, битая птица, копченая
свинина и бурдюки с вином. Какой-то разнесчастный идальго даже проиграл свой
клинок - очень хороший, толедской работы, но, к сожалению, не кривой, а потому
для Толгая несподручный.
пистолет, уже заряженный, сдерживал разгул мстительных страстей. От стражников
он откупился ненужным барахлом, степнякам вернул коней, а в ораву калек и
нищих, многозначительно пялившихся на него, швырнул пару пригоршней серебра.
Опаснее всех были свои же ребята из Отчины, не скрывавшие намерения погреть
руки на успехе земляка, но кто-то из них узнал Смыкова. Это сразу охладило пыл
корыстолюбцев, ведь где-то рядом должны были ошиваться и другие члены его
ватаги. (Пистолет Зяблика и сабля Толгая были достаточно хорошо известны в
народе, чтобы кто-то отважился подставить под них свою башку.)
для Зяблика, самый кривой из попавшихся на глаза клинков для Толгая, что-то
засахаренное и залитое сиропом для Лилечки, новые очки для Цыпфа и вдоволь
патронов для себя самого. Не остался без подарка и Артем, которому приглянулся
аккордеон, почти такой же, как тот, что остался в квартире Лилечки, только чуть
поновее.
так, словно его неоднократно пытались пропустить сквозь мясорубку, вставляя в
шнек то головой, то ногами, то задницей. Самым невероятным образом прихрамывая,
горбясь до самой земли, выворачивая кривую шею и подергиваясь в такт одному ему
слышимой зажигательной мелодии, калека затараторил на пиджике:
Единственное, чего оно не может, так это оживить мертвеца. Только благодаря ему
я остался жить на этом свете! Полюбуйтесь!
одного сплошного, долго и неравномерно заживавшего шрама.
даром. А когда убедитесь в моей правоте, приходите за остальным, - он протянул
бархатный мешочек, крохотный, как деталь кукольного туалета.
Смыков.
Смыкова за брючный карман. - Все, до последней монеты.
парировал калека.
тут каждый знает. - Калека резко свернул в сторону и сразу затерялся в толпе.
базарный гул.
болью и беспрерывно постанывал, как человек, вздернутый на дыбу. Мрачный Толгай
беспомощно топтался поблизости, а Верка время от времени стряхивала слезинку с
уголка глаза.
почки не выдержат. Вы все достали, что я просила?
должно хватить.
лекарства. - Хотелось бы, чтобы это помогло. Только я не представляю, как у
него кожа на подошвах зарубцуется. Там же все до костей сожжено.
раны, кроме заведомо смертельных.
порошком с довольно неприятным запахом. Попадались в нем какие-то соринки,
зернышки и даже крылышки насекомых.
глаза.
средство, лично у меня вызывает доверие.
первому попавшемуся шарлатану.
обратили внимание, какую форму имела его грудная клетка, особенно с левой
стороны? Насколько я разбираюсь в медицине, в свое время он получил жесточайшую
травму грудины. Вряд ли при этом уцелела хоть одна кость. Такие раны
смертельные, ведь переломанные ребра протыкают легкие и даже сердце. Этот
человек должен быть мертв не на сто, а на сто пятьдесят процентов.
попробуем...
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Быков Василий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Березин Федор