щурясь. Гладкое желтоватое лицо с опухшими веками черных глаз, длинные
баки и длинные черные ресницы придавали лицу контрразведчика нечто
опереточное. - Где-то здесь вы попали в засаду?
склон, справа - откос вниз, к виноградникам. У самой воды несколько белых
домиков. Тихо, только воет ветер.
не за рулем.
построением фраз, Коля чувствовал подвох и допрос.
конец бакенбарда.
полковник, - сказал Коля.
глаз, - улыбнулся Баренц так, словно сейчас скажет: я пошутил!
солдаты - было их человек до тридцати - быстро и уверенно разделились на
две шеренги и пошли по обеим обочинам шоссе.
груженная мешками, - татарин ехал на базар в Ялту. Татарина согнали с
дороги, Баренц быстро прошел туда и, пока солдаты копались в мешках,
разговаривал с татарином. Тот отрицательно качал головой. Баренц
настаивал, грозил. Татарин стал показывать вперед и выше дороги, и Коля
понял, что он подтверждает: на поляне были люди. И тут Коля испугался даже
больше, чем ночью. Тогда все произошло быстро и неожиданно, а сейчас будет
бой, и в этом бою у него, Беккера, есть задача - неприятная и неизвестно
как выполнимая - убить Ахмета, чтобы он не назвал Колю настоящим именем.
Мысль о том, что ему необходимо убить школьного приятеля и соседа, была
тошнотворной - хотелось отогнать ее, и Коля стал смотреть на то, как идут
солдаты. Это их, солдатское дело - стрелять и убивать.
видно, желая обойти поляну с тыла.
платана, срубленного еще недавно, - листья только чуть пожухли.
понадобится. А то еще угодите под пулю...
ее.
хотел присутствовать при событиях. Но хоть чувство мести к татарским
бандитам в нем не угасло, он понимал, лучше будет, если здесь никого не
найдут и не будет стрельбы.
воображал себя Лермонтовым при Валерике, Александром Марлинским, а может,
безымянным героем кавказских войн, сосланным на Кавказ за тайную дуэль, за
роман с Великой княгиней...
еще долго, раздался гортанный предупреждающий крик, потом выстрел, потом
было сразу много выстрелов, и они звучали не только впереди, но и вокруг
Коли, и ужас их заключался в том, что ни врагов, ни друзей не было видно.
Коля отступил за толстое дерево и прижался к нему всем телом. Перед
глазами, в пяти сантиметрах, была серая кора, и можно было различить
каждое ее волоконце.
перестрелка.
санитар перевязывал ему руку. Солдат ругался, а его товарищ, наклонившись
к нему, протягивал зажженную цигарку.
на поляне не было.
Ахмета, потому что тогда получилось бы, что он предал товарища по
гимназии. Но оба бандита были ему незнакомы. И Коля пожалел, что Ахмета
среди них не было.
- Я уж за вами людей посылал.
которое устраивало засады на верных слуг его превосходительства, нами
уничтожено в отчаянном бою.
придерешься, не скажешь: зачем вы меня обижаете? <Я? Вас? - скажет Баренц.
- Да вы с ума сошли>. И все вокруг будут смеяться.
вокруг был чужой лес. И если Ахмет наблюдает за ними из леса, он может
выстрелить. И скорее всего в Колю.
поправлять его, потому что оговорка Баренца была не случайной.
скудному еще базару тянулись телеги и повозки, груженные перезимовавшим
или тепличным товаром, с моря поднимались рыбаки, несшие корзины с
пойманной на заре серебряной добычей. Немногочисленные покупатели
собрались к площади перед беленым каменным входом рынка. Движение в другом
направлении происходило ближе к городскому Совету. Грузовик контрразведки
проехал неподалеку от Совета, и Коля увидел, как перед домом строится
отряд красногвардейцев, состоящих из солдат, гимназистов и цивильных
бездельников, многие из них с винтовками, а в стороне от толпы в окружении
группы солдат стояли два пулемета-<максима>.
полагая, что это подкрепление, но когда грузовик не изъявил желания
остановиться - над его бортами торчали папахи с кокардами, а в кабине
можно было различить офицеров в шинелях с погонами, каковые были
непопулярны среди революционеров, - то советские поняли, что едут их
противники, и стали ругаться им вслед. На ступеньки Совета выбежал одетый
в длинную серую шинель и в немецкой каске с шишаком сам Елисей Мученик,
поднял кулак, грозя грузовику, и Коле захотелось вернуться, чтобы
расстрелять Мученика. Но он понимал, что это не в его власти и даже не во
власти Баренца, - куда важнее было успеть к Дюльберу прежде, чем Романовы
будут арестованы.
грузовику, и выстрел далеко разнесся над Ялтой. Коля подумал, что он может
разбудить Лидочку, и почувствовал к ней острую нежность. Вчерашний день
был глуп и нервен, а сегодня он понял, что, несмотря на все, юношеское
чувство не прошло бесследно.
Солдаты ждали, не вылезая из кузова. Баренц приказал Коле взять одного из
солдат и дойти до караульного поста - узнать, что творится во дворце. В
случае чего - два выстрела.
Колю знали караульные и Джорджилиани.
реальные картины засады у входа в Дюльбер, которой приказано уничтожать
любого офицера, приближавшегося к дому императрицы. И его подозрения
усилились, как только он увидел, что у ворот, которым положено быть
запертыми, не было обычного часового. Ворота были приоткрыты, а вокруг
было пусто.
Беккера, и тому это показалось забавным. Он засмеялся и пошел вперед. Если
тебе отводят место храбреца, его приходится занять.
можно было отпрыгнуть в сторону при любом необычном звуке - щелканье
затвора, окрике, даже выстреле...
женский смех. Его перебивал мужской голос.
Татьяна и поручик Джорджилиани. Держась за руки, встрепанные, будто только
что из стога, они прошли мимо Коли и обалдевшего солдата. Джорджилиани
попытался отдать Коле честь, но рука не добралась до виска, потому что
вновь упала на плечо Татьяны.
вас происходит?
Орловский Гай Юлий
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк