опускать головы. Они прошли уже не меньше пятнадцати тысяч локтей,
когда Пандион заметил легкое беспокойство проводника-ливийца. Ахми два
раза останавливал колонну, забирался, утопая по колени в песке, на
верхушки песчаных холмов, осматривая горизонт. На вопросы ливиец не
отвечал.
кончаются ли пески.
голову на северо-запад.
закрыто свинцовым туманом. Сумрачная пелена, поднимавшаяся ввысь,
побеждала исполинскую мощь солнца и сияние неба.
чистого металлического тона, как будто серебряные трубы начали за
буграми песков странную мелодию.
людей забились сильнее под влиянием бессознательного страха, который
несли эти серебристые звучания, ни на что не похожие, далекие от всего
живого.
руки к небу, он молился богам, просил защитить от ужасного бедствия.
Испуганные беглецы тесно сбились вместе в узком пространстве между
тремя песчаными холмами. Пандион вопросительно посмотрел на Кидого и
изумился - черная кожа негра стала серой. Молодой эллин впервые видел
своего друга испуганным и не знал, что так бледнеют чернокожие. Кави
схватил за плечо проводника и, без усилия подняв его на ноги, злобно
спросил, что случилось.
крупными каплями пота.
хрипло проговорил ливиец. - Идет песчаная буря...
поющего песка.
понимали силу грозящей опасности и тоже молчали.
свободную от песка: нужно успеть дойти до нее. Здесь смерть
неизбежна - всех засыплет песком, а там... может быть, кто-нибудь
спасется...
Вершины песчаных холмов зловеще задымились, дыхание ветра коснулось
воспаленных лиц роем мельчайших песчинок. Стало нечем дышать, воздух
точно пропитался жгучим ядом. Но вот расступились песчаные бугры, и
беглецы оказались на небольшом клочке каменистой почвы, почерневшей и
сглаженной. Вокруг нарастал грохот и гул несущегося издалека ветра,
багряное облако быстро потемнело снизу, будто черная завеса задернула
небо. Она вверху осталась темно-красной, бледный диск солнца скрылся в
страшной туче. Подражая более опытным, люди поспешно срывали с себя
набедренные повязки, тряпки, прикрывающие головы и плечи, укутывали
лица и падали ниц на неровную поверхность горячего камня, прижимаясь
друг к другу.
его ужасом. Все вокруг пришло в движение. По черной почве покатились
камни с кулак величиной, точно сухие листья, гонимые осенним ветром.
Холмы выбросили по направлению к беглецам толстые извивающиеся
щупальца, песок задвигался и быстро понесся, растекаясь кругом, точно
вода, выброшенная бурей на отлогий берег. Клубящаяся масса налетела на
Пандиона - юноша упал и больше ничего не видел. Сердце колотилось, и
каждый его удар отдавался в голове. Участившееся дыхание с трудом
прорывалось сквозь горло и рот, казалось, покрывшиеся твердой коркой.
несущегося песка, пустыня грохотала и ревела вокруг. В голове Пандиона
помутилось, он боролся с бесчувствием, куда погружала его душившая,
иссушающая буря. Отчаянно кашляя, молодой эллин освобождал горло от
песчаной пыли и вновь начинал учащенно дышать. Вспышки сопротивления
Пандиона повторялись все реже. Наконец он потерял сознание.
перекатывались по пустыне, как гигантские медные колеса. Каменистая
почва содрогалась ответным гулом, как металлический лист, а над ней
неслись тучи песка. Песчинки, насыщенные электричеством, вспыхивали
голубыми искорками, и вся масса движущегося песка катилась, полная
синеватых сверканий. Казалось, с минуты на минуту польется дождь и
свежая вода спасет иссушенных знойным воздухом, впавших в беспамятство
людей. Но дождя не было, а буря продолжала грохотать. Темная груда
человеческих тел покрывалась все более толстым слоем песка, скрывавшим
слабые движения, заглушавшим редкие стоны...
Кидого. Как потом узнал Пандион, негр долго хлопотал над безжизненными
телами друзей - молодого эллина и этрусков.
прислушиваясь к слабому трепету жизни в груди бесчувственных,
отодвигая в сторону погибших.
несколько негров ушли назад, к источнику в скалах. Кидого остался с
Пандионом, не в силах покинуть едва дышавшего друга.
человек пошли, держась друг за друга, с Кидого во главе, по следам
ушедших. Никто не думал о том, что им пришлось повернуть назад, может
быть, навстречу возможной погоне - в мыслях каждого была только мечта
о воде. Вода, оттеснившая волю к борьбе, погасившая все стремления, -
вода была маяком в смутной горячке распаленного мозга.
они отошли от источника не более чем на двадцать тысяч локтей, забыл
обо всем, кроме того, что надо держаться за плечи впереди идущего и
вяло ступать в такт товарищам. Примерно на середине пути они услышали
впереди голоса, показавшиеся необыкновенно громкими: Ахми и двадцать
семь человек, ушедших с ним, спешили навстречу, бережно неся
пропитанные водой тряпки и две старые тыквенные бутылки, найденные у
источника.
до оставшихся на месте катастрофы.
колодцу, силы убывали с каждым десятком шагов, тем не менее люди молча
пропустили группу водоносов и поплелись дальше.
некоторые падали, но подбодренные уговорами, поддерживаемые более
выносливыми товарищами, продолжали путь. Пятьдесят пять человек не
могли вспомнить последнего часа пути - люди шли почти бессознательно,
ноги их продолжали свои неверные, замедленные движения. И все же
путники дошли, вода вернула сознание, напитала их тела, позволила
сгустившейся крови вновь размягчить высохшие мышцы.
долге. Едва оправившись, они пошли назад, по примеру первых, неся
навстречу бредущим где-то в песках источник жизни - воду, капавшую с
мокрых кусков ткани. И эта помощь была неоценимой, потому что пришла
как раз вовремя. Солнце уже всходило. Последнюю группу оставшихся в
живых поддержала принесенная ливийцами вода. Люди остановились посреди
песков, будучи не в силах идти дальше, несмотря на уговоры, понукания
и даже угрозы. Мокрые тряпки дали людям еще час отсрочки - время,
оказавшееся достаточным для того, чтобы добраться до колодца.
четырнадцать - меньше половины вошедших в пустыню два дня назад. Самые
слабые погибли еще при первом переходе через пески, теперь страшная
катастрофа погубила множество отличных, мощных бойцов. Будущее
казалось уже гораздо менее определенным. Вынужденное бездействие
угнетало, силы для продолжения намеченного пути еще не вернулись,
оружие было брошено там, где застигла людей песчаная буря. Если бы у
мятежников была пища, то они скорее восстановили бы силы, но остатки
еды были разделены еще в начале прошлой ночи.
оставшихся на месте катастрофы, в которых еще теплилась жизнь, теперь
наверняка погибли.
вместе с теми, которых уже не было. Как и вчера, люди ждали вечера, но
уже не только убыли дневного жара, а наступления ночи, надеясь, что ее
прохлада даст возможность ослабевшим продолжать борьбу с пустыней,
стоявшей на пути к родине.
двигаться дальше, как вдруг услыхали вдали хриплый рев осла и лай
собак. Несколько времени мятежники надеялись, что это торговый караван
или отряд сборщика податей, но вскоре на сумеречной равнине показались
всадники. Знакомые уже крики "Дату!" огласили пустыню. Бежать было
некуда, сражаться нечем, прятаться бесполезно - злые остроухие собаки
разыскали бы беглецов. Несколько мятежников опустилось на землю -
последние силы оставили их, другие растерянно заметались среди камней.
Некоторые в отчаянии рвали на себе волосы. Один из ливийцев, совсем
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Самойлова Елена
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Флинт Эрик