корабля, только я тебя сразу узнал - встречались мы с тобой в конторе на
совещаниях, правда, не знакомились - а ты, похоже, меня не запомнил... Но
теперь нам прятки ни к чему, правильно? Давай, беги на дорогу, а то наши
уедут!..
событий, сказал Рамиров. - Не стоит нам раскрываться перед всякими там
патрульными. А если они меня укокошат без всяких разбирательств?.. Нет уж,
давай, брат, до конца соблюдать конспирацию.
останусь - счет потом тебе предъявлю.
воспользоваться ситуацией и продолжать играть с "Барсуком" в
кошки-мышки... Имею ли я на это право? А почему бы и нет, ответил
внутренний голос. Не "оракула" - его, Рамирова, собственный голос. В конце
концов, человек, которого ты спасал в заварухе, повинен в гибели четверых
людей. Потому что это он известил ЮНПИС о готовящемся налете на заставу.
Может быть, в этом и заключалось его задание? Вряд ли... Не может быть,
чтобы его заслали в Легион из-за какой-то паршивой заставы, это уж попутно
пришлось, сверх основного задания. А раз так, то, значит, он уже выполнил
это самое основное задание и собирался выйти из игры. М-да-а, грязное это
все-таки дело - агентурная работа, она во все времена была и будет
таковой...
засылать в Легион сразу двоих? Ну, насчет себя я еще понимаю... Но вот
ты-то что там делал?
потерял сознание.
хриплым. Видно, болевой шок и потеря крови давали о себе знать.
случай... передай руководству... что-то плохо мне... боюсь, не дотяну...
Бригадир... Я имел задание... узнать, кто он...
расстегнул воротник раненому и поднял его голову себе на колени.
себя, но так и не мог закончить фразу. - Узнал я... кто Бригадир... И где
они сидят, гадюки... В отеле "Шелтон", номер двадцать-двадцать один...
Только руководству... слышишь?
Бригадир? Где он, подонок, прячется?
небеса, а потом неподвижно застыло. Спутник Яна был мертв.
в этот момент "оракул" подал голос: "ПРИБЛИЖАЕТСЯ "СТИПРОВЕР"...
оказавшись в свете приближающихся фар, и поднял руку. Водитель
притормозил, наверное, с недоумением разглядывая возникшую перед ним
фигуру в пятнистом комбинезоне, потом попытался объехать Рамирова и,
прибавив скорость, удрать, но Ян вовремя преградил дорогу "стипроверу" и,
прыгнув на капот, выбил сложенными вместе ногами лобовое стекло. Машина
вильнула и едва не врезалась в дерево на обочине. В следующее мгновение
Рамиров, ерзая по капоту, на ощупь нашел и вырвал ключи из замка зажигания
и ударил водителя - судя по силуэту, мужчину средних лет - ребром ладони
под ухо. Тот ткнулся в руль, мотор, чихнув, умолк, и "стипровер" скатился
по инерции в пологий кювет.
уложил его на обочину. Потом сел за руль, завел двигатель и помчался к
Интервилю, выжимая из машины максимальную скорость, на которую она была
способна...
город. Несколько раз на перекрестках "стипровер" пытались остановить посты
дорожной полиции, но Рамиров только рычал себе под нос грязные
ругательства и гнал дальше. Сквозь выбитое лобовое стекло в лицо бил
упругий ветер, выдавливая слезы из глаз.
"стипровера" роскошные лимузины, и бросился к подъезду. Дверь перед ним
услужливо распахнулась, но зевающий швейцар в цветной ливрее ни за что не
желал впускать его в отель, и Рамиров увидел себя как бы со стороны:
грязного, в разорванном пятнистом облачении, с поцарапанным лицом. Волна
отвращения и гнева прокатилась по его телу.
доберемся до тебя!..
приговаривая: "Только я тебя сюда не впускал!" - швейцар демонстративно
отвернулся в сторону.
светской публики, разодетой в меха и смокинги, (ночное кабаре в отеле еще
функционировало, и оттуда доносились взрывы турбо-музыки, вспышки лазерных
лайтеров и топот пляшущей толпы), выкинул за шиворот из лифта какого-то
типа с подобострастными манерами холуя и поехал на двадцатый этаж.
слабенький замок.
позаботился сволочь-швейцар, мелькнуло в голове Яна). Развалившись в
уютном кресле, знакомый Рамирову полковник - "председатель приемной
комиссии", укутавшись в мягкий плюшевый халат, невозмутимо сосал толстую
сигару. На диване у стены, сбоку, с деревянными лицами сидели два субъекта
- явно из низших чинов Легиона - и стволы парализаторов, которые были
зажаты в их кулачищах, смотрели на Рамирова так же равнодушно, как и их
владельцы.
захлопнул за собой дверь.
номерах, в мягких креслицах зады свои греете? А там... там за вас парни
гибнут... настоящие парни! Понятно? А вы... вы живете за их счет как у
бога за пазухой, жрете, пьете, спите с дорогими проститутками!..
невозмутимым.
возбужденному виду, группа Бекаса завалилась на операции... Прискорбно,
потому что это были одни из лучших легионеров. И провал акции дурно
подействовал на вас, хотя тут вы не правы, лейтенант Бикофф. Идут боевые
действия, которые не всегда могут увенчаться успехом. Такова диалектика
войны. Одни бойцы гибнут, но на смену им приходят другие...
глядя в холодные, блеклые глаза собеседника. - Такие, как вы, губят любое
дело!.. "Диалектика войны"?!. А вы сами прочувствовали хоть раз эту
диалектику на собственной шкуре?! Глотали ли вы когда-нибудь окопную пыль,
слушая, как над головой свистят пули?! Теряли ли вы своих близких друзей,
чтобы иметь право так красиво разглагольствовать?!.
потолке дрогнула хрустальная люстра. - Замолчи, сопляк! Да ты хоть знаешь,
что ты получил бы, если бы попался в руки юнписовцам во время этой
вылазки? Максимум - десять лет за незаконное хранение оружия и оказание
сопротивления при задержании! А знаешь, к какой мере приговорят меня за
организацию действий, направленных на подрыв государственной безопасности,
знаешь?!. А что касается роскошной жизни, по-твоему, я должен прятаться от
службы безопасности в грязных трущобах, в притонах, вместе с дешевыми
уголовниками и подпольными проститутками?!
секунд, потупив голову. - Я погорячился, виноват... Понимаете, это было
страшное зрелище... Ребята все... остались там.
ногами, но, пока тащил его на себе, он умер от потери крови...
неудачном налете на заставу.
выпуская к потолку кольца синего дыма. - А, лейтенант?
в готовности к применению.