Чтение 48–й страницы книги ~Рукопись Бэрсара~

прошел не год, а десяток лет, и Угалар стал старше лет на десять.

- Вы достаточно знаете меня, дос Угалар, и знаете, что я не стал бы
рисковать... вашим будущим только ради удовольствия видеть вас.

- Вам нечем рисковать, биил Бэрсар, - сказал он спокойно. - Я был и
останусь тенью Крира. Пока калар Эсфа командует войском, мне не на что
надеться и нечего опасаться. Я сам так хочу, биил Бэрсар. Защищать страну
от врагов, но не быть в ответе за то, что вы натворили.

Мы? Я проглочу упрек.

- Дос Угалар, - сказал я ему. - Надо спасать Квайр. Я искал вас
потому, что на акиха готовят покушение.

- Меня?

- Да. Я не могу связаться с Огилом напрямик, и у меня нет времени
искать обходные пути.

- Вот так скверно?

Он еще не поверил мне. Он и не должен был мне сразу поверить.

- Известно ли вам, дос Угалар, что я объявлен Церковью вне закона?
Остатки Братства святого Тига добрались до Каса, и я принял этих людей под
свою опеку.

- Господи всеблагой! - воскликнул он. - Вы - безумец! Да на что вам
этот безбожный сброд?

- Прошлой весной, - сухо ответил я, - когда они ценой своей крови
завоевали нам власть, они не были для нас безбожным сбродом. И когда я
сражался вместе с ними в Ирагской башне, их тоже не величали безбожным
сбродом. Так что: я должен был бросить квайрцев в беду только потому, что
они не верят кеватским попам? Так я и сам им не верю - значит, и я -
безбожник, по-вашему?

- С вами не заскучаешь, биил Бэрсар! Ладно, вы правы: бог сам
разберется. Но покушение... вроде бы из Квайра такие вещи видней.

- Осталось три недели, - сказал я ему, - и корпус сагара Валдера уже
получил приказ идти из Кайала в Дан. Послезавтра они выступят, а еще через
день выступит сагар Лоэрдан.

- Откуда вы взяли? - быстро спросил Угалар.

- А у меня неплохая разведка. Вы что, забыли, что у меня есть люди в
Кайале?

- Нет, - ответил он, - не забыл. Простоя думал...

- Что я оставил их Огилу? Это люди, а не вещи, дос Угалар. Они
выбрали меня.

- Ну, ладно, Дан. А потом?

- Фатам. И в тот день, когда будет убит аких, они перейдут границу.

- Говорите, - угрюмо сказал он. - Все и поскорей.

И я ему рассказал. Все и поскорей.

- Господи, - сказал он с тоской, - и вы оставили Квайр? Бросили,
когда там нужны?

- Нет, не бросил. Я сделаю все, что смогу, но для Квайра. Не для
Калата и не для Таласара.

- Понимаю, - угрюмо ответил он. - Раньше не понимал, а теперь... Я
могу довериться Криру?

- Конечно. Но завтра.

Он угрюмо кивнул.

- Значит, простимся...

- Не навеки, дос Угалар. Пути господни неисповедимы, а пути политики
тесны. И если судьба приведет вас в Кас, мой дом - это ваш дом.

- Надеюсь, до этого все-таки не дойдет.

И мы уже снова в пути. Стоило бы подзадержаться в Биссале - Биссал
давно интересен мне. Город шелка и смут; недаром я поселил своих
придуманных предков в Биссале - что мерзко для квайрца, то простительно
для биссалца, мы, биссалцы, такие. Смешно, но они считают меня своим, и
здешний маяк, мой биссалский резидент, так мне и говорит: "мы, биссалцы".
Стоило задержаться, но я не хочу рисковать. Крир - талантливый полководец,
но не самый порядочный из людей, то знакомство, что лучше не возобновлять.

Мы снова в своей стране; проходим через нее, как нож сквозь воду, и
словно бы ничего не изменилось: все те же леса и нищие деревеньки, угрюмые
хутора и сквозящие зеленые плеши полей, знакомые тропы и еще сырые дороги
- но весна выдалась ранняя и без дождей, и скоро дороги уже будут готовы к
делу, и люди успели засеять поля, и слишком много следов на знакомых
тропах.

Страна приготовилась. Нерадостная, но уверенная готовность; спокойной
напряжение всех сил, и я немного горжусь своею страной.

Тяжело на душе ведь мы снова в окрестностях Квайра: над еще не
определенной сеткой ветвей видны серые плоскости стены и угловатый рисунок
башен. И золото шпилей в сини весеннего неба...

Я хотел бы вернуться в Квайр. Потискаться в толчее знакомых улиц,
войти хозяином в дом, где мы жили с Суил... увидеть Баруфа.

Но я не вернусь в Квайр. Не пройдусь по знакомым улицам и не увижу
Баруфа. Буду рядом - но не увижу. И, наверное, когда-то жестоко себя
упрекну, что был в нескольких шагах от него, мог увидеть - и не увидел.

Зато я увижу Зелора.

Все изменилось вокруг - но не Зелор. Мы сидим с ним вдвоем в
неприютном покое землянки; ноги его не достают до полу, а огромные сильные
руки придавили неструганый стол. Глаза его ласковы, улыбка полна покоя - и
то же странное чувство: холодок между лопаток и радость. Мне страшен и
приятен его ласковый взгляд, его улыбка - и тьма, которой он полон.

- Так Угалар уже прискакал?

- Да, Великий. Прилетел и мигом прорвался к Акиху. Взял его штурмом,
можно сказать.

Улыбка и быстрый лукавый взгляд: он уже все знает. Ничего, что я его
сперва обошел, теперь мы идем вровень.

- Люди Таласара, - говорит он. - Облепили дворец, как черви гнилое
мясо. Я уже двоих потерял.

Ну как же! Я из Каса увидел то, что он проглядел в столице.

- Ничего, - отвечаю я. - Это шло из Кевата.

Эта странная, увлекательная и пугающая игра - мысль, слитая воедино,
в один непрерывный поток, и не надо ничего объяснять, мы просто думаем
вместе - иногда про себя, иногда вслух.

- Ждут, - отвечает он. - Покуда не отобьемся - никто и ничего. Садан?
Ти-ихо! Вот как был вольный набор, все шебутные уши. Пять сотен мужиков,
считай, с каждого третьего двора.

Да, ход был отличный. Не рекрутский, а вольный набор. Продаешь себя в
армии на три года, а деньги сразу семье.

"Сколько из них вернутся? - думаю я. - Никто, наверное. Будь я
Баруфом, я бы тоже бросил их в самый огонь". И мне уже не стыдно так
думать.

- А Совет Благородных?

- Пауки, - отвечает Зелор, и следует повесть о том, как сторонники
Эслана воюют с приверженцами Тобара, а кеватская партия потихоньку вредит
обоим, а аких поддерживает то одних, то других. Я все это знаю, и Зелор
тоже знает, что я это знаю, просто хочет мне показать, что он знает не
хуже, чем я.

- Акхон?

А тут уже есть сюрпризы. Похождения и интриги акхона для меня далеко
не тайна, новое - группировка церковников среднего ранга во главе с
мятежным поделтом Нилуром. Внешний нейтралитет - и тайные встречи с акихом
и Таласаром.

Отлично, Баруф! Значит, если мы победим, Квайр получит свою
независимую Церковь?

Упорядочение законов. Новая система налогов. Торговые договоры.
Реорганизация армии. Баруф очень неплохо поработал зимой. И все это только
сверху, надводная часть айсберга, а то, что скрыто от глаз, загадочно для
Зелора и почти непонятно мне.

- Ровно колдовство, - говорит Зелор. - Вижу же: ищут людей.
Обхаживают, обсматривают, на семи ситах перетрясут - и пропали. И люди-то
на один сорт: богатства - одна грамота, а руки к себе гребут. И - пропали.
И - по городкам, и - по караванам... нигде!

- В армии?

- Нигде, - уверенно отвечает он.

- А в селах?

- Грамотные?

- Поищи, - говорю я. Очень мягко говорю, потому что не люблю его
обижать. Разве он виноват, что мы с Баруфом родились позже почти на
четыреста лет, и опыт Олгона отпечатан в нашем мозгу? Ну что же, ход
закономерный. Интересно, приживутся ли эти ростки в квайрских лесах?

Мы говорим. Единый поток мысли то про себя, то вслух, и части
сходятся в целое; и я уже снова чувствую Квайр, как будто не покидал его.

И мне невесело.

Нет голода в селах и в городах достаток, торговля цветет, мы ладим с
соседями, армия наша сильна - а радости нет.

Томительный гнет несвободы, витающий в городах. Нерадостное ожидание
в угрюмом напряжении сил. Что будет со страной? Что будет с нами, если мы
победим?

- А у вас-то как? - спрашивает Зелор, и в глазах его тихая, ласковая
печаль. Он нескоро увидит Кас - а, возможно, и никогда. Он не может сесть
на коня и не сможет идти пешком, он болен и слаб, он хозяин Квайра - и не
отдаст его никому.

И я рассказываю о том, что он уже знаете сам, но он хочет, чтоб это
ему рассказал я - именно я и только ему.

Как мы сперва ютились в немногих домах, а к весне построили несколько
улиц. Как бедствовали, кормились только охотой, и какие у нас теперь
промыслы и мастерские, и как у нас что заведено в Малом Квайре. А теперь