умирает в надежде не умереть, а стать богатым и толстым, а то и вовсе
бессмертным. Человек вообще живет так, словно бессмертен. А он, Мрак
Секироносец, человек...
проносились острые серые стены, исчерченные полосами. Сверху опускалось
бескрайнее белое поле. Мраку казалось, что он как рыба поднимается к
покрытой льдом поверхности реки. Только не лед, опять туман, что завис
между небом и землей, -- облака. Оказывается, они плывут в несколько
слоев. О такую льдину не расшибешь голову.
Потом на лицо брызнуло мокрым холодом, а когда Мрак открыл глаза, уже
двигались в странной белой тьме.
снежное поле осталось внизу. Вверху блистал ослепительный свет. Сердце
стучало чаще, Мрак чувствовал, что скоро произойдет что-то необычайное.
отдых. Сверкающие облака, которые Мрак сперва тоже принимал за белый
туман, не двигались и с каждым рывком муравья блестели все ярче.
небесная твердь?
глаза увидели, что ствол Прадуба проходит сквозь небесный хрусталь, как
нож сквозь теплое масло без зазора!
Ему бы склониться, ан нет: проломил дыру, без помех погнал в рост, а за
века, разрастаясь, заполнил собой весь пролом, а там еще и наплывы, кольца
нагромоздил...
усилился. Мрак с тревогой понял, что муравьи бегут по ходу, прогрызенному
древесным червем. Добро, ежели где-то выскочат на поверхность, а если
разбегутся по ходам искать местное зверье? Назад уже не выбраться.
невольно прикрыл глаза от слепящего блеска. Яркий круг туннеля расширился,
муравьи черной рекой выплеснулись...
был переход в другое положение. Он поспешно соскочил, упал,
поскользнувшись на холодном прозрачном льду. Воздух был заполнен звонким
цокотом когтей. Муравьи, покинув уже привычную стену Прадуба, так же
целеустремленно уносились по ровному, царапая лед когтями. Черная река
превращалась в ручей, затем в черную натянутую струну, наконец исчезая
вовсе.
разведенными в стороны жвалами. Мрак видел только широкие массивные
головы, шипастые спины и сужающиеся брюшка. Одинаковые как из одного
стручка, выскакивали и уносились, у Мрака зарябило в глазах, с таким
напряжением старался не пропустить изгоев.
так, что сорвался на визг:
обхватил, распластался, опустив лицо в щель между литой головой и широкой
спиной. Мрак сжался: треск и шорох заглушают крики, а волхв уткнулся лицом
не зазря -- не зацепится за потолок.
шагах. Мрак, едва помня себя от злости, с силой оттолкнулся, прыгнул, под
подошвами протестующе скрипнуло. Пихнулся еще, перескочил на другую спину,
но Олег уже проскочил, не догнать.
ахнул, тут же скатился со своего зверя. Когтистые лапы пробежали по нему,
Олег выполз помятый, весь в длинных кровоточащих царапинах.
голос прогремел:
вздрагивая. Они были на ровном блистающем поле, похожем на ледяное, слева
поднималась стена Прадуба, но там было пусто. Муравьи дружно неслись, не
сбавляя скорости. Синий лед гремел под жесткими когтями.
кузни сопрет? А муравьи, вишь, что-то находят.
стороны... нет, лучше я зайду, будем Таргитая вылавливать с двух сторон.
страха. Волхв, узнав ранее незнаемое, переставал бояться, Мрак за ним это
заметил.
загривке крупного чудовища, пальцы вяло ползали по дырочкам. Дурень играл,
просто не видя смертельной опасности.
дудочку от губ не убрал. Будто сидит на завалинке, а не на шее свирепого
зверя!
даже, видит ли дурак их, или же перед внутренним взором проплывают сладкие
грезы, зрит волшебные замки и себя -- умного, красивого, находчивого?
чернопанцирников. Хоть и пахнут кислыми щами, но везут!
ухитрился пробежать поверху, оба схватили ошеломленного Таргитая,
выволокли на обочину. Упали, тяжело дыша. Совсем рядом неслась гремящая
река тяжелых черных тел, острые и твердые как алмазы когти высекали искры.
сопилку, не мог засунуть за пазуху, смотрел уже виновато и заискивающе.
переливалось сполохами. Олег был бледным, отсутствие солнца потрясло
больше, чем ожидал. Синие от холода губы подрагивали. Он что-то силился
сказать и не находил слов.
затаивались. Таргитай зачарованно таращил глаза. Иней на волосах растаял.
Серебристый налет на рукояти Меча исчез, она победно и грозно блистала
крупными каплями.
царапинам. Кровь застывала коричневой корочкой, а когда убирал пальцы,
ссыпалась, оставляя розовые шрамики. Мрак отстранился было, когда Олег
взялся врачевать и его израненное тело, мужчины-де все терпят, но Олег
держался, как с неумным ребенком, зарастил царапины и ссадины, снял ушибы,
убрал опухоли и шишки. Мрак повеселел, желтые огни в глазах погасли.
если волхв не брешет, древняя мудрость.
древний? Это он гласит, как говорящая ворона...
поздние осенние цветы, возникла девушка.
непроизвольно шагнул вперед.
на прямую спину, в поясе ее можно было бы обхватить пальцами. Удивленно
распахнутые глаза неотрывно смотрели на троих рослых и таких непохожих на
богов пришельцев.
лицами.
убежавший голос:
чистым голоском, от которого даже у Олега защемило сердце. -- Я только что
оттуда, снизу... Я здесь бываю редко, почти всегда у людей... я их люблю.
Вы похожи на тех, кого я знаю на земле... и не похожи.
непохожим на него голосом. -- Но любить могут все... Мы тут одного держим
на короткой веревке, а то всех любит... Гребет под себя все, что ходит,
ползает, летает и плавает. Что не движется -- тоже гребет...
вымученно улыбался, вымученно шутил, пытаясь найти себя, прежнего, но вид
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Пехов Алексей
Юрьев Сергей
Афанасьев Роман