понял?!
от страхов да передряг ума лишилась. Теперь убедился, нет не свихнулась,
"русоволосая была вменяема. Уж если кто и спятил, так юн сам. Но выяснять
все это было некогда.
других за собой тянешь!
дальше, поверх ее головы, в даль пустыни-свалки.
деле идти никуда не придется!
какая-то чудовищно нелепая машина, представлявшая из себя смесь
допотопного танка, еще более допотопной боевой колесницы времен Ассирии и
Вавилона, и наисовременнейшего бронехода. За сотню метров от них машина
вдруг снизила скорость и стала медленно, но неотвратимо наползать на них,
нависая жуткой и непонятной громадиной.
убежать, спрятаться от машины-чудовища. Но бежать было некуда. И Иван это
прекрасно понимал. Он стоял на месте, стоял чугунным, поблескивающим
чешуей изваянием - ноги словно вросли в плиту.
Стой! Не дождутся гады, чтоб мы от них бегали! Стой!
головами. Огромные гусеницы, сочлененные со старинного вида колесами,
медленно наползали, гремя и посверкивая траками. Плоское, увешанное цепями
днище, мелко и надсадно подрагивало - словно от исполинского напряжения.
Из брони торчали короткие длинные стволы пушек, пулеметов, лучеметов,
вообще непонятно чего. На кривых железных кронштейнах болтались тяжеленные
решетчатые сферы. Все было нелепо, громоздко, жутко.
Проваливайся в перпендикуляры, не то хуже будет! Ну чего же ты стоишь
пнем?!" Иван мотнул головой, прогоняя голос.
приперлись неведомо откуда на этой громыхале, чтобы раздавить их?! Нет,
тысячу раз нет, они бы давно могли расправиться с беглецами значительно
проще, не пуская на них, голых и безоружных, бронеход-колесницу.
небо, нависая над головами гигантскими дрожащими гусеницами. Лана не
выдержала, упала на колени, расплакалась - громко навзрыд. Она размазывала
ладонью слезы по лицу и не могла выговорить ни слова, лишь хлюпала да
подвывала тихонько.
волосы. Он тоже был готов разрыдаться.
текли и текли по ее щекам, груди...
пластинчатые рожи. И будто в такт движениям невидимого дирижера принялись
скрипеть да скрежетать. Они смеялись над беспомощными беглецами. Хотя Иван
не видел тут причин для смеха.
Хархан. Дозреет, будет отличной маткой.
средний.
перемешались хрипы и скрипы всех трех негуманоидов, нежный, но чуть
сипловатый голосок Ланы, и еще много, много неиз- вестно чьих голосов...
Иван двумя руками сдавил уши, зажмурился.
металлические решетчатые сферы, висевшие на уродливых крюках-кронштейнах,
опускались. Опускались прямо на них. Иван не понял, что происходит. Но
вдруг сам отпустил руку Ланы. И она отошла от него на четыре метра,
застыла безмолвным изваянием.
шелохнулась. Тяжеленная сфера, словно выпиленная квадратами из литого
чугуна, опустилась, закрывая русоволосую. Но Иван еще видел ее сквозь
прорези-окошечки она стояла все так как будто околдованная.
хотя бы слово сказать на прощание! Нет, не надо слова! Хотя бы посмотреть
в-глаза друг другу! Ивана трясло от гнева, досады, от собственного
бессилия. Но что он мог поделать?!
И вдруг сфера опустела, начала подниматься. Иван ясно видел, что под ней
да и и ней самой, поднимающейся, никого нет. Он не знал, что они сделали с
русоволосой. Но он почувствовал, что теперь долго не сможет повидаться с
ней, - не исключено, что они и вообще никогда не встретятся... Он хотел
броситься с кулаками на эту бронированную колесницу. Но его уже накрыло
второй сферой. Сквозь прорези-окошки он видел и машину, и мусорную
пустыню. Но не мог сдвинуться с места, не мог поднять руки. Ему вдруг
стало тепло, даже горячо, словно его погрузили в ванну. И вместе с этим
чувством тепла пришло успокоение. Он расслабился, перестал негодовать,
злиться, бесноваться, ему все стало совершенно безразлично. Он поплыл по
волнам, растворяясь в теплоте и спокойствии, забывая о том, где он
находится, что с ним, кто он.
менять никто не станет, даже если и захочет кто изменить ход вещей, так
ничего у него не получится. Я вам уже тысячу раз втолковывал - надо не
дергаться, надо чтобы все шло само собою. И никаких проблем! Ну,
попробуйте же, ведь в ваших интересах выбраться отсюда живым и невредимым!
Нет ничего проще, надо только постараться...
передавил дубовую иожку словно цилиндрик пористого пенопласта. Сидел и
занудно рассуждал о чем-то непонятном и малосвязном. Иван закрыл глаза. Но
тут же открыл их вновь - Псевдо-Хук сидел вверх ногами и Почемуто не падал
с грязного и бугристого потолка. Наоборот, он чувствовал себя очень
уверенно-размахивал руками, сучил ногами, тряс головой. И говорил, говорил
без умолку.
пересекающиеся, но пронзенные одной иглой. Представили?
представляя. Он разглядывал ножки табурета, отыскивая следы потайных
крючьев, которыми тот крепился к потолку.
прячущийся под маской старого кореша Образины. - Очень хорошо. Даже
прекрасно! Так вот, всякие букашки, которые ползают по плоскостям, ни
черта не видят и не понимают. Но когда их заносит в место прокола, на
иглу, они могут переползти в чуждый для себя мир и не заметить этого - ну
чего там, ползли себе и ползли, а вдруг оказались где-то не там, где надо.
А со стороны они себя, плоскости и иглу, разумеется, увидеть не могут. Они
вообще над плоскостью подпрыгнуть не в состоянии, эдакие плоскостные
букашечки таракашечки... Но это к нам не имеет отношения, это для
наглядности, чтоб вам лучше войти в курс, чтобы разобраться хоть немного.
Ну вот, значит, а теперь представьте себе самые обычные многоярусные и
промежуточноуровневые четырехмерные структуры с квазиобластями и
временными коронами-провалами в точках повышенной концентрации
внеобластных гравиполей, представьте в самом упрощенном виде..
Представили?
когда руками размахивает.
немного отстранитесь, как бы в сторонку отойдите от объектов рассмотрения,