Чтение 48–й страницы книги ~Одиссея~

Если же он, вопреки утвержденьям моим, не вернется,

Слуг собери и вели им с высокой скалы меня сбросить,

400 Чтоб ни один попрошайка вперед не посмел надувать вас".

Так Одиссею в ответ свинопас божественный молвил:

"Странник, хорошую б славу меж всеми людьми получил я

За добродетель свою - и теперь и в грядущее время, -

Если бы, в дом свой приняв и гостинцев тебе подаривши,

405 Вслед бы за этим тебя умертвил я и духа лишил бы!

С чистым бы сердцем тогда я молился Крониону-Зевсу!..

Ужинать время. Скорей бы товарищи с поля вернулись!

Вкусный ужин тогда мы в хижине здесь приготовим".

Так Одиссей и Евмей меж собою вели разговоры.

410 Скоро пришли со своими стадами мужи-свинопасы.

Стали свиней для ночевки они загонять. С несказанным

Визгом и хрюканьем свиньи, тесняся, вбегали в закуты.

Кликнув товарищей, так свинопас им божественный молвил:

"Дайте-ка борова нам пожирнее! Его я зарежу,

415 Чтоб угостить чужеземца. А с ним угостимся и сами!..

Из-за свиней белозубых немало трудов тут несем мы.

Все же наши труды, не платя, поедают другие!"

Кончивши, начал колоть он дрова некрушимою медью.

Был приведен пятилетний от сала лоснящийся боров.

420 Близ очага пастухи поместили его. Свинопас же

Не позабыл о бессмертных: имел он хорошие мысли.

Волосы срезал со лба белозубого борова, бросил

Их, как начатки, в огонь и всем помолился бессмертным,

Чтобы вернулся в отчизну к себе Одиссей многоумный.

425 Борова после того он дубовым поленом ударил.

Прочь отлетела душа. Прикололи его, опалили,

Быстро рассекли на части. Тогда свинопас, по кусочку

Мяса сырого от каждого члена на жир положивши,

Все это бросил в огонь, посыпав ячменной мукою.

430 Прочее все на куски разделили, наткнули на прутья,

Сжарили их осторожно и, с прутьев потом поснимавши,

Кучею бросили их на столы. Свинопас же поднялся

Мясо делить: он. обычаев был знатоком превосходным.

На семь частей разделив, разложил он готовое мясо.

435 Часть одну отложил, помолившись, для нимф и Гермеса,

Сына Майи, а прочие шесть поделил меж сидевших.

А Одиссею длиннейшей хребетною частью кабаньей

Честь особо воздал и порадовал сердце владыке.

Громко к нему обратясь, сказал Одиссей многоумный:

440 "О, если б стал ты, Евмей, родителю нашему Зевсу

Столько же милым, как мне, что такой мне почет воздаешь ты!"

Ты, Евмей свинопас, ему отвечая, промолвил:

"Ешь-ка, странный мой гость, и тем, что стоит пред тобою,

Дух услаждай свой. Одно нам дает, а другого лишает

445 Бог по воле своей и желанию: все ведь он может".

В жертву вечно живущим богам принес он начатки

И, совершив возлиянье из чаши вином искрометным,

Чашу вручил Одиссею и сел перед собственной долей.

Хлеб разделил между ними Месавлий, которого куплей

450 Сам свинопас приобрел в небытность хозяина дома,

У госпожи не спросясь, не спросясь и у старца Лаэрта.

Он за собственный счет его приобрел у тафосцев.

Руки немедленно к пище готовой они протянули.

После того как желанье питья и еды утолили,

455 Хлеб Месавлий убрал. Насытившись мясом и хлебом,

Все пастухи поднялись и стали ко сну собираться.

Ночь плохая пришла, без луны. Дождил непрерывно

Зевс. И западный ветер ярился, всегда дожденосный.

И сказал Одиссей, испытать свинопаса желая,

460 Не принесет ли ему он плаща - иль с себя его снявши,

Или с кого из других: ведь о госте он пекся усердно.

"Слушай, Евмей, и послушайте все вы, товарищи! Делом

Я перед вами одним похвалиться желаю. Разум

Мне замутило вино. Заставляет оно и разумных

465 Петь, блаженно смеяться, пускаться в веселую пляску

И говорить про такое, про что помолчать надлежало б.

Раз я, однако, уж начал болтать, то все расскажу вам.

О, если б молод я был и был бы силен, как в то время,

Как мы под Троей засаду устроили целым отрядом!

470 Были вождями отряда того Одиссей с Менелаем,

Третьим начальником был там и я, по их приглашенью.

После того как к высоким стенам городским подошли мы,

В частом кустарнике мы залегли, от стены недалеко,

Средь камышей на болоте, припавши к земле под щитами.

475 Ночь плохая пришла. Морозистый северный ветер

Дул на землю. Из туч посыпался клочьями шерсти

Снег, и щиты хрусталем от мороза подернулись тонким.

Все остальные, имея с собой и плащи и хитоны,

Спали себе преспокойно, щитами покрыв себе плечи.

480 Я же, туда отправляясь, товарищам плащ свой оставил.

Глупость я сделал, не думал, что мерзнуть мне ночью придется,

А захватил только щит на дорогу да пояс блестящий.

Ночи была уж последняя треть, и созвездья склонились.

Тут я сказал Одиссею, лежавшему рядом со мною,

485 Локтем его подтолкнув, - и меня он мгновенно услышал;

- Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!

Мне в живых уж не быть близ тебя! Одолел меня холод.

Нет плаща у меня. Злой бог меня надоумил

Только в хитоне пойти. А сейчас наступила вдруг стужа. 490 Так говорил я. И вот что в уме своем тут он придумал, -

Был всегда он таков, - и в разумных советах и в битвах.

Близко ко мне наклонясь, прошептал он мне в самое ухо:

- Тише! Молчи, чтоб какой-нибудь нас не подслушал ахеец! -

Голову после того рукою подпер и промолвил:

495 - Слушайте! Нынче, друзья, божественный сон мне явился.

Слишком далеко зашли мы от наших судов. Не пойдет ли

Кто к Агамемнону, сыну Атрея, владыке народов,

Чтобы побольше товарищей к нам он отправил на помощь? -

Сын Андремонов Фоант, слова Одиссея услышав,

500 С места поспешно вскочил, пурпурный плащ с себя скинул

И побежал к кораблям. А я в его плащ завернулся

И с наслажденьем проспал до восхода зари златотронной.

О, если б молод я был и был бы силен, как бывало!

Кто-нибудь дал бы наверно теперь мне на стойбище этом

505 Плащ - из почтенья к делам удальца, из радушия к гостю.

Нынче же всякий меня презирает за эти лохмотья!"

Ты, Евмей свинопас, в ответ Одиссею промолвил:

"Был прекрасен, старик, рассказ твой, услышанный нами.

Кстати все были слова. Ни единого лишнего слова.

510 Ты ни в одежде нужды не увидишь, ни в чем-либо прочем,

Что несчастливцам обычно дают, о защите молящим, -

Нынче. Но завтра опять на тебе затрясутся лохмотья.

Нет у нас много плащей, не имеется лишних хитонов,

Чтобы одеть тебя здесь: по одной мы имеем одежде.

515 После того как обратно воротится сын Одиссеев,

Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеться,

И отошлет, куда тебя дух понуждает и сердце".

Так сказал он и встал, кровать к очагу пододвинул,

Мягких шкур на нее набросал и овечьих и козьих.

520 Лег Одиссей на постель. Покрыл свинопас его сверху

Теплым широким плащом, который имел наготове,

Чтоб надевать, если вдруг жестокая стужа настанет.

Так уложил свинопас Одиссея. Вокруг улеглися

Прочие все пастухи молодые. Не по сердцу было

525 Лишь свинопасу меж них ночевать, от свиней в отдаленьи.

Стал он сбираться наружу идти. Одиссею приятно

Было, что так без него об его он хозяйстве печется.

Острый меч он сперва на крепкие плечи набросил,

В плащ оделся густой и косматый в защиту от ветра,

530 Шкуру козла, большого и сытого, сверху накинул

И, захвативши копье, чтоб от псов и мужей защищаться,

В место пошел ночевать, где его белозубые свиньи

Спали под сводом скалы, защищенным от ветра Борея.

Гомер. Одиссея. Песнь пятнадцатая.

ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ.

В Лакедемон прибыла, хоровыми площадками славный,

Дева Афина, чтоб сыну царя Одиссея напомнить

О возвращеньи домой и понудить скорее покинуть

Лакедемон. Телемах и Несторов сын благородный

5 Оба ночь проводили в сенях Менелаева дома.

Мягким объятого сном застала она Несторида.

Но Телемахом живительный сон не владел совершенно.

Скорбь о милом отце всю ночь ему спать не давала.

Близко став перед ним, сказала богиня Афина:

10 "Нехорошо, Телемах, от дома вдали находиться!

Дома имущество бросил ты все и людей, бесконечно

Наглых. Съедят, берегись, они все у тебя достоянье,

И бесполезным окажется путь, совершенный тобою.