серебро и золото, оружие и доспехи, бронзу и железо...
оружие на себя наденет, а это корытце на голову, поверх шлема, приладит.
вышел из юрты, сел на передок телеги.
саадаков, копий, рядом - медных котлов, бронзовых и железных стремян,
удил, уздечек, седел... К Тэмуджину воины подтолкнули человека в шелковом
халате, с кожаными мешочками, подвешенными к поясу.
кругляшку золотую. Вроде бросил в кучу, а сам спрятал.
писцами.
тот, кто унаследует улус Таян-хана.
соизволением я унаследовал и улус Таян-хана, и его золотую игрушку, и тебя
самого? Давай!
взглядом Тэмуджина, обреченно вздохнул и откуда-то из широкого рукава
халата извлек тамгу. Тэмуджин повертел ее - серебряная точеная ручка, на
нее насажен золотой кружок с непонятными знаками на плоской стороне.
халате. Она отбивалась от воинов, ругалась на непонятном языке.
губите ее.
прикладывают к бумагам? А разве свои повеления Таян-хан писал на бумаге?
Алтан-хана. Знаки - следы сорок на снегу - таили в себе непонятное, потому
страшное. Но там были люди Алтан-хана, известные своим хитроумением, а тут
- Таян-хан, найманы...
бумаги.- Тэмуджин знаком велел приблизить Гурбесу - она подошла с
опущенной головой.- Ты, вижу, не рада встрече с нами.- Он взял ее за
подбородок, приподнял голову - ее черные глаза горели от гнева, щеки жег
румянец стыда.- Так это ты, тангутка, была любимой наложницей Инанча-хана?
А ты ничего...- Добродушно рассмеялся.- Из-за тебя рассорились Таян-хан и
Буюрук?- Опустил руку.- Иди в юрту. Вечером буду у тебя, узнаю, стоило ли
братьям ссориться. Иди.
дверной полог. Улыбаясь своим мыслям и поглаживая бороду, Тэмуджин указал
Татунг-а место рядом с собой.
отведите подальше, чтобы они нас не видели и не слышали. Готово? Татунг-а,
верно ли, что человек, знающий тайну знаков, может повторить мои слова,
занесенные на бумагу, никогда их не слышав?
соизволению взял в руки бразды правления над всеми народами, живущими в
войлочных юртах...>
знаков, похожих на прихотливый узор. Его лицо было
спокойно-сосредоточенным, ничего необычного, таинственного не было в этом
лице; так делают любую работу - тачают гутулы, плетут уздечку, правят
острие ножа.
Ну, смотри, Татунг-а...
дрожащим, надтреснутым голосом начал:
запомнил. Это казалось чудом, непостижимым умом человеческим. Нойоны,
воины рты поразевали от удивления, потом стали перешептываться: эти люди
знаются с духами. Тэмуджин посмотрел на Тутунг-а с уважением.
надлежит ехать.
только у хана. Когда приложена - бумаге вера.
тайну письма?
лучше в молодые годы, еще лучше - в детские.
повеления на бумагу. Кроме того, ты будешь учить моих детей, а другие
писцы - детей моих нойонов. Будешь учить своих детей, друг Боорчу?
Алтан-ханом. А уж равняться - так во всем равняться!- Говорил с шутливой
усмешкой, но взгляд, устремленный поверх головы Боорчу в полуденную
сторону, туда, где синь неба сливалась с синью степи, туда, где за
безводными гобями лежали земли Алтан-хана, был острым и жестким.
Буюрук и Джамуха,- напомнил Боорчу.
им не дано найти. Они только теряют...
тянулись немногие нукеры. Желтовато-серая трава, прибитая осенними
дождями, спутанная ветрами, цеплялась за копыта и рвалась с сухим
шелестом.
родные курени, но не кликами радости, а молчанием встретили воинов старики
и женщины. Бесконечные неудачи и поражения разорили людей. Убавились стада
и табуны, не было новых молодых и сильных рабов, и некому стало высевать
просо, караваны сартаульских торговых людей начали обходить стороной
беспокойные, обедневшие кочевья, и негде было выменять ни шелковых, ни
холщовых тканей, ни доброго оружия, ни утвари для домашнего очага. Все
надеялись, что уж с найманами-то они добьются долгожданной победы и придут
домой, гоня перед собой толпы рабов, стада и табуны. Не вышло. И отцы
называли сыновей трусливыми корсаками, женщины отвращали от мужей лица.
имя!- управив дела в захваченном найманском улусе, пошел на меркитские
земли. Его передовые сотни уже разграбили несколько куреней.
питье, думали, как быть. Одни говорили: надо всем народом подняться на
врага и, если так суждено, всем народом и погибнуть. Другие осторожно вели
к тому, что надо склониться перед силой. Тохто-беки бегал по юрте с навеки
склоненной к плечу головой и потому похожий на токующего тетерева, от
бессильного бешенства плохо вникал в то, что говорили, разражался
руганью... В последние годы Тохто-беки часто становился таким остервенелым
и несправедливо обижал многих. Доставалось от него и Тайр-Усуну. Впервые
ругал после того, как он, Тайр-Усун, возвратился из неудачного похода на
хори-туматов. После этого былая их дружба быстро разладилась... Только к
вечеру Тохто-беки устал бегать по юрте и ругаться. Он ни с кем не
согласился. О покорности, даже для видимости, хану Тэмуджину он и слышать
не хотел. <Конечно,- подумал тогда Тайр-Усун,- какая для тебя покорность:
Есугей-багатур надрубил шею, его сын - перерубит>. Не хотел Тохто-беки и
вести воинов на верную гибель. Он решил откочевать в земли западных
народов, куда не дотянется рука Тэмуджина.
скользит по круглым макушкам серых сопок, по уходящей вправо долине
Селенги с багряными кустами черемухи и желтеющими тальниками на берегах.
Надо бросить все это... Надо кинуть половину юрт, телег... Голодной,
оборванной оравой привалят они в земли чужих народов - кому нужны будут?
через кустики. Всадник пригибался к шее, длинная грива, взлетая,
полоскалась на его плечах. Придержав своего коня, Тайр-Усун вгляделся и
узнал младшую дочь Хулан. Подскакав, она осадила жеребца, блеснула,
улыбаясь, белыми ровными зубами. Разгоряченный жеребец рвал повод,
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Браун Дэн
Ильин Андрей
Распопов Дмитрий