успех... Но вы не учитываете опасности всяких забастовок, бунтов...
построим громадные концентрационные лагеря. Всех недовольных нашим режи-
мом - за проволоку. Затем - проведем закон о мозговой кастрации... Так,
дорогой друг, вы избираете меня вождем?.. Ха! (Он неожиданно подмигнул,
и это было почти страшно.)
мать.
вы сами еще не поняли, что уже давно ждете меня как спасителя.
Гарину лиловую шершавую руку.
Нужно, чтобы на континенте было подготовлено мнение трехсот королей. Вы
напишете им письмо о всем безумии правительства, посылающего флот
расстреливать мой остров. Вы постараетесь приготовить их к "золотой па-
нике". (Он щелкнул пальцами; подскочил ливрейный лакей.) Налей-ка еще
шампанского. Итак, Роллинг, выпьем за великий исторический переворот...
Ну что, брат, а Муссолини какой-нибудь - щенок...
на, история понеслась вскачь, звеня золотыми подковами по черепам дура-
ков.
эскадры, было потрясающее, небывалое. Североамериканские Соединенные
Штаты получили удар, отдавшийся по всей земле. Правительства Германии,
Франции, Англии, Италии неожиданно с нездоровой нервностью воспрянули
духом: показалось, - а вдруг в нынешнем году (а вдруг и совсем) не нужно
будет платить процентов распухшей от золота Америке? "Колосс оказался на
глиняных ногах, - писали в газетах, - не так-то просто завоевывать
мир..."
бой в морскую торговлю. Владельцы пароходов отказывались от погрузки,
капитаны боялись идти через океан, страховые общества подняли цены, в
банковских переводах произошел хаос, начались протесты векселей, лопнуло
несколько торговых домов, Япония поспешила просунуть на американские ко-
лониальные рынки свои дешевые и скверные товары.
престиж, или, как его называли, "национальная гордость". Промышленники
требовали мобилизации всего морского и воздушного флотов, - войны до по-
бедного конца, чего бы это ни стоило. Американские газеты грозились, что
"не снимут траура" (названия газет были обведены траурной рамкой, - это
на многих производило впечатление, хотя типографски стоило недорого),
покуда Пьер Гарри не будет привезен в железной клетке в Нью-Йорк и каз-
нен на электрическом стуле. В города, в обывательскую толщу, проникали
жуткие слухи об агентах Гарина, снабженных будто бы карманным инфракрас-
ным лучом. Были случаи избиения неизвестных личностей и мгновенных паник
на улицах, в кино, в ресторанах. Вашингтонское правительство гремело
словами, но по существу показывало ужасную растерянность. Единственное
из всей эскадры судно, миноносец, уцелевший от гибели под Золотым остро-
вом, привез военному министру донесение о бое, - подробности настолько
страшные, что их побоялись опубликовать. Семнадцатидюймовые орудия были
бессильны против световой башни острова Негодяев.
вать в Вашингтоне конференцию. Ее лозунгом было: "Все люди суть дети од-
ного бога, подумаем о мирном процветании человечества".
всего мира получили извещение о том, что инженер Гарин лично будет при-
сутствовать на открытии.
шахты. За слюдяными окошками проходили бесконечные ряды труб, проводов,
креплений, элеваторных колодцев, площадок, железных дверей.
торым, как по слоям дерева, отмечались эпохи жизни планеты. Органическая
жизнь начиналась с четвертого "от огня" слоя, образованного палеозойским
океаном. Девственные воды его были насыщены неведомой нам жизненной си-
лой. Они содержали радиоактивные соли и большое количество углекислоты.
Это была "вода жизни".
чудовища. Миллионы лет они потрясали землю криками жадности и похоти.
Еще выше, в слоях шахты, находили остатки птиц, еще выше - млекопитаю-
щих. А там уже близился ледниковый период - суровое снежное утро челове-
чества.
пламени и хаоса извержений. Это была земля архейской эры - сплошной чер-
нобагровый, мелкозернистый гранит.
шать. На спине у каждого висел кислородный аппарат. Слышался рев гипер-
болоидов и взрывы.
огромной воронкой, собирающей газы. Гарин и Шефер надели резиновые круг-
лые, как у водолазов, шлемы и проникли через один из люков воронки на
узкую железную лестницу, которая вела отвесно вниз на глубину пятиэтаж-
ного дома. Они начали спускаться. Лестница окончилась кольцевой площад-
кой. На ней несколько голых по пояс рабочих, в круглых шлемах, с кисло-
родными аппаратами за спиной, сидели на корточках над кожухами гипербо-
лоидов. Глядя вниз, в гудящую пропасть, рабочие контролировали и направ-
ляли лучи.
эту площадку с нижним кольцом Там стояли охладители с жидким воздухом.
Рабочие одетые с ног до головы в прорезиненный войлок, в кислородных
шлемах, руководили с нижней площадки охладителями и черпаками элевато-
ров. Это было наиболее опасное место работ. Неловкое движение, и человек
попадал под режущий луч гиперболоида. Внизу раскаленная порода лопалась
и взрывалась в струях жидкого воздуха. Снизу летели осколки породы и
клубы газов.
с углублением черпаков опускалась вся система - "железный крот", - пост-
роенная по чертежам Манцева, верхнее кольцо с гиперболоидами и наверху
газовая воронка. Крепления шахты начинались уже выше "кротовой" системы.
между пальцами. Нетерпеливым движением потребовал карандаш. Написал на
коробке от папирос:
кольцевой площадки, они остановились перед приборами, висящими на моно-
литной стене шахты на стальных тросах и опускающимися по мере опускания
всей системы "железного крота". Это были барометры, сейсмографы, компа-
сы, маятники, записывающие величину ускорения силы тяжести на данной
глубине, электромагнитные измерители.
на ней не спеша аккуратным немецким почерком:
На этой глубине ускорение должно было упасть до 0,98, вместо этого мы
получаем увеличение ускорения на 1,07..."
магнитного поля".
видимой точки черный колодец, где ворчал, вгрызаясь все глубже в землю,
"железный крот". Сегодня с утра шахта начала проходить сквозь Оливиновый
пояс.
прибрежном домике, у окна, глядел на океан. Домик был сложен из прибреж-
ных камней, обмазан светло-желтой глиной. За окном по синему океану шли
волны, белея пеной, разбивались о рифы, о прибрежный песок уединенной
бухточки, где жил Шельга.
большим трудом. Если бы не свой человек на острове, Иван навряд бы ос-
тался жить. Весь он был обморожен, застужен, и, ко всему, душа его была
угнетена: поверил людям, старался из последних сил, а что вышло?
острову среди чудес, кипучей работы, суетливых чужих людей, - глаза его
с тоской нет-нет да и оборачивались на запад, где садился в океан пышный
шар солнца, где еще дальше солнца лежала советская родина.
утро. Товарищ Тарашкин чаю с ситником напился, пошел на работу. В клубе
на Крестовке лодки конопатят, через две недели поднятие флага.
жение вещей и увидел, так же как и Тарашкин в свое время, что Иван боек
понимать с полуслова и настроен непримиримо, по-советски. Если бы только
не скулил он по Ленинграду - золотой был бы мальчишка.
равлю тебя домой.