секретно.
Удивленный расстроенным видом молодого человека, с которым был немного
знаком, Фельтон добродушно протянул ему руку, но, отчаянно тряхнув
сложенными руками, Ван-Конет бросился перед ним на колени и, рыдая,
воскликнул:
заставляя встать. - Что вы наделали?
Ван-Конет с искренней страстью человека, действующего ввиду опасности очертя
голову, под наитием расчета и страха. - Утром будет повешен Джемс Гравелот,
обвиняемый в вооруженном сопротивлении береговой страже. Он не
контрабандист. Я приказал подбросить ему, в его гостиницу на Тахенбакском
шоссе, мнимую контрабанду ради того, чтобы путем ареста Гравелота избежать
поединка и отомстить за удар, который он мне нанес, когда в этой гостинице я
гнусно оскорбил какую-то проезжую женщину.
Ван-Конета, закрывшего руками лицо.
воля исчезла. Я кинулся к вам под влиянием моей жены. Она сумела заставить
меня почувствовать ужас моего поведения. Если Гравелот будет повешен, я не
снесу этого. Мое завещание готово, и я...
подробно.
помнивший проповеди Сногдена о сверхчеловеческой яркости "душевных
обнажений", так изумительно точно рассказал неприглядную историю с
Гравелотом, что Фельтон стал печален.
Другое дело - этот Гравелот. Вот что: если ваше раскаяние искренне, если вы
измучены своим позором и готовы умереть ради спасения невинного, даете ли вы
мне слово бросить тот образ жизни, какой привел вас к преступлению?
меня. Скройте мой грех. О генерал, если бы я мог открыть вам мое сердце, вы
содрогнулись бы от сострадания к падшему!
Извините эту резкость старика, привыкшего объясняться коротко. Успокойте
вашу жену. Дело Гравелота, а заодно всех остальных, будет пересмотрено. Я
выпущу Гравелота под личное ваше поручительство. Его не будут очень искать.
это великодушие, дающее мне право дышать!
то. Жизнь, если хотите, полна мерзостей. Держите руки чистыми, милый мой.
адъютанту соответствующие приказания, немедленно протелефонированные в
тюрьму, Херну и в канцелярию военного суда. Предлогом пересмотра дела
явилось новое обстоятельство, сообщенное Ван-Конетом: участие Вагнера,
которого следовало теперь разыскать.
нового суда Давенанта, Ван-Конет приехал домой и узнал от слуг, что его жена
уже выехала, взяв один саквояж, и не сказала ничего о том, куда едет.
Впрочем, на столе в кабинете брошенного мужа лежал запечатанный конверт с
цифрой телефона на нем. Вскрыв конверт, Ван-Конет увидел чек.
спала и заявила об этом тоном сурового выговора.
и вы завтра его получите. Консуэло больше нет здесь. Она уехала навсегда.
Консуэло. Она ждала в гостинице, где жил Галеран, заняв там перед отъездом
домой небольшой номер.
голос. - Не есть ли это телефон рая?
вероятно, уже в тюрьме. Вы можете, Консуэлита, заполучить вашего умирающего.
сердце, способное изменить тебя.
деньги. Муж будет.
ждавшего ее решений, отправилась к Сто-мадору. Только один Галеран ждал ее
возле лавки. Стома-дор и контрабандисты сидели на пустыре, за двором.
Гравелот сегодня будет на свободе, под поручительством своего врага,
Ван-Конета.
ваш брат тоже спасется. Одно из другого вытекает. Это уж так.
Никак не выходит мне сидеть на одном месте. Передайте Гравелоту, что я
согрел свою старую кровь вокруг его несчастья. А где же та, золотая ...
чудесная, которую я поймал?
автомобиля.
узнали мы за одну ночь столько, сколько за всю жизнь не узнаешь!
вас.
экипаж. Галеран отдал полторы тысячи фунтов Стомадору и по двести -
контрабандистам. Они взяли деньги, но хмуро, с стеснением. Для надзирателей
Галеран прибавил Ботреджу триста фунтов: двести Факрегеду и сто Лекану.
Брошенная лавка осталась без присмотра, на произвол судьбы. Галеран и
Консуэло уехали ждать наступления дня, чтобы часов около восьми утра вызвать
санитарную карету Французской больницы, а с ней - лучшего хирурга Покета,
врача Кресса.
всемогущим генералом Фель-тоном, судейские и тюремные власти так сократили
процедуру освобождения заключенного, что, начав хлопоты около девяти часов
утра, Галеран уже в половине одиннадцатого с врачом Крессом и санитарным
автомобилем был у ворот тюрьмы, въехав на ее территорию с законными
основаниями.
глаза, бессмысленные, как блеск чайных ложек. Он говорил несуразные вещи и
не понимал, что делают с ним. На счастье Галерана, а также обоих
надзирателей, переживших за эту ночь столько волнений, сколько не испытали
за всю жизнь, Давенант бредил лишь об утешении ("Консуэло" - значит
"утешение"). По его словам, оно являлось к нему в черном кружевном платье и
плакало.
временно очнулся от забытья. Теперь он все помнил. Он спросил, где Галеран,
Консуэло, Стомадор.
Кресс и пригласил идти в помещение Давенанта.
вас видеть.
женщина, едва начавшая жить, со смертью в душе.
нежным страхом смотря на Консуэло, севшую у изголовья. - Я был причиной
вашего горя, - продолжал он, - но я не знал, что так выйдет. Но вы не
печальтесь. Что-то в этом роде было со мной. Надо пересилить горе. Вы
молоды, перед вами вся жизнь. Ведь это вы спасли меня из тюрьмы?
об этом. Ваше дело будет пересмотрено и, конечно, разрешится благополучно.
ограничится несколькими годами тюрьмы.
должен был понять это. Об одном я жалею, что меня не было с вами, Галеран,
когда вы рыли подкоп. А где Стомадор?
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Ильин Андрей
Мичурин Артем
Сертаков Виталий
Глуховский Дмитрий