просторам таинственное и мрачное величие. Зыбь, или, как говорят сухопутные
жители, волна, была короткой и с пенистыми гребнями; дробилась она здесь
быстрее, чем длинная океанская волна, а вода, обычно соперничавшая своим
чудесным оттенком с глубокой синевой южного неба, теперь стала зеленой и
угрюмой; трудно было поверить, что еще совсем недавно она искрилась под
яркими солнечными лучами.
спустились вниз; на палубе остались только матросы, сержант, Кэп, Следопыт,
квартирмейстер и Мэйбл. Тень печали легла на лицо девушки; ее уже посвятили
в истинное положение дел на "Резвом", но все ее просьбы вернуть Джасперу
права капитана ни к чему не привели. Следопыт провел бессонную ночь в
размышлениях и еще более утвердился в своем прежнем мнении, что юноша
невиновен; он тоже горячо ходатайствовал за друга, но, как и Мэйбл, ничего
не добился.
куттер сильно качало, квартирмейстер и Мэйбл тоже покинули палубу. Кэп
несколько раз делал повороты по ветру, и теперь можно было не сомневаться,
что куттер относит в открытую и самую глубокую часть озера; волны
разбивались о него с чудовищной силой, и только очень прочное и выносливое
судно могло устоять в борьбе с ними. Но все это нисколько не тревожило Кэпа;
напротив, подобно тому как гончая настораживает уши при звуке охотничьего
рога, а боевой конь бьет копытами и храпит, услышав дробь барабана, так и
разыгравшийся шторм пробудил в бывалом моряке все его мужество; вместо того
чтобы заниматься придирчивой и высокомерной критикой, не допускающей никаких
возражений, вместо того чтобы пререкаться по пустякам и раздувать всякую
мелочь, он стал обнаруживать качества отважного и опытного моряка, каким и
был в действительности. Команда очень скоро прониклась уважением к его
знаниям; правда, матросов удивляло исчезновение прежних капитана и лоцмана,
по поводу чего им не дано было никаких объяснений, но они уже беспрекословно
и охотно выполняли все приказания нового начальника.
Кэп около полудня, потирая руки, довольный тем, что ему еще раз пришлось
схватиться со стихией. - Ветер напоминает добрый старый шторм, а волны, как
ни странно, здорово похожи на водяные валы в открытом море. Это мне по душе,
право, по душе, сержант! Пожалуй, я начну уважать ваше озеро, если оно будет
так злиться еще хотя бы сутки!
деле, сквозь сетку дождя на расстоянии примерно полумили виднелся берег, и
куттер несся прямо на него. Старый моряк уже хотел скомандовать:
"Приготовиться к повороту фордевинд!" - но более хладнокровный сержант
остановил его.
это за место. Многие из нас хорошо знают американский берег в этой части
озера, а нам важно определить, где мы находимся.
возможно, будем держаться прежнего курса. А что это там такое, с наветренной
стороны? Что-то вроде пологого мыса...
своим наметанным глазом скорее различил военные укрепления, чем его менее
опытный родственник.
очертания ее в густой пелене дождя казались расплывчатыми и смутными, как
бывает в вечерних сумерках или в предрассветной дымке. Скоро стали видны
низкие, обложенные зеленеющим дерном крепостные валы, серые палисады, еще
более потемневшие от дождя, кровли одного-двух строений, высокий одинокий
флагшток и на нем флаг, так сильно надутый непрерывной струей ветра, что его
неподвижные контуры казались висящим в воздухе чертежом. И никаких признаков
жизни! Даже часовой и тот, как видно, укрылся от дождя под крышей. На
"Резвом" сперва подумали, что их судно осталось незамеченным. Но бдительный
пограничный гарнизон, оказывается, не дремал. Вероятно, кто-то из дозорных
уже сообщил о появлении куттера; сначала показались один-два человека, а
вскоре весь крепостной вал, обращенный к озеру, был усеян людьми.
красотой. Шторм бушевал не ослабевая. Казалось, он никогда не кончится,
словно в этом уголке земли сроду не бывало тишины и покоя. Ветер ревел
беспрерывно, а беснующееся озеро отвечало его тоскливому мощному вою
шипением разлетающихся брызг и грохотом грозного прибоя. Моросящий дождь,
словно завеса редкого тумана, скрадывал линии пейзажа, придавая ему
таинственность, а ощущение бодрости, порождаемое видом бушующих стихий,
притупляло обычные неприятные ощущения, охватывающие человека в подобные
минуты. Темный бескрайний лес вздымался сплошной стеной, огромный, мрачный и
непроницаемый, и взор, подавленный грандиозностью первобытной природы,
отдыхал только на отдельных, мимолетно схваченных приметах жизни в крепости
и вокруг нее.
вернулись из-за шторма и будем держаться подветренной стороны гавани, чтобы
переждать непогоду. Вон и сам майор Дункан, на северо-восточном бастионе; я
узнал его по росту, да и офицеры столпились вокруг него!
спокойненько отстояться на якоре, а там пусть себе потешаются над нами!
Кстати, мы могли бы высадить на берег мастера Пресную Воду и избавить наш
корабль от его присутствия.
отсюда в реку не войти. Ни одно судно на этом озере не может при таком
шторме пристать к берегу с наветренной стороны. Да здесь в такую бурю не
найдешь и подходящей якорной стоянки.
вас, жителей суши, вид земли, нам придется от нее уйти. Что до меня, то во
время бури я бываю доволен только тогда, когда уверен, что земля далеко
позади.
положить его на другой галс и снова выйти на открытую воду. По распоряжению
Кэпа, поставили штормовой стаксель, спустили гафель и повернули направо.
Легкое суденышко, казалось, играло с водой и ветром: оно то ныряло, как
утка, то, слушаясь руля, быстро поднималось и опять скользило по гребням
валов, гонимое попутным ветром. Куттер с такой быстротой летел вперед, что
крепость и группы встревоженных наблюдателей на валу очень скоро растаяли в
тумане, хотя земля еще долго виднелась с левого борта. Чтобы держать куттер
по ветру, были приняты все необходимые меры, и он, покачиваясь на волнах,
снова начал свой тяжкий путь к северному берегу.
придирчивый Кэп милостиво согласился, что начинается знатный шторм. С
заходом солнца "Резвый" повернул фордевинд, чтобы в темноте не наткнуться на
северный берег. Около полуночи временный капитан, задавая команде разные
наводящие вопросы, получил общее представление о величине и форме озера и
решил, что они находятся приблизительно на одинаковом расстоянии от обоих
берегов. Высота и длина водяных валов подтверждали это предположение. Надо
сказать, что пресная водица, которую Кэп еще за сутки до того ехидно
высмеивал, теперь начала внушать ему почтение.
признать, что не в состоянии бороться с такой бурей. Огромные массы воды
злобно обрушивались на палубу маленького судна, заставляя его содрогаться,
и, несмотря на его прекрасные мореходные качества, волны догоняли его и
грозили раздавить своей тяжестью. Матросы "Резвого" уверяли, что им еще
никогда не приходилось бывать в такой переделке, и это была правда, потому
что, отлично зная все реки, мысы и гавани Онтарио, Джаспер, не дожидаясь
урагана, конечно, заранее отвел бы куттер поближе к берегу и поставил бы его
на якорь в безопасном месте. Но Кэп считал ниже своего достоинства
спрашивать совета у мальчишки капитана, все еще томившегося внизу, и решил
действовать, как положено старому морскому волку в открытом океане.
чего куттер пошел попутным ветром, и хотя почти все паруса были убраны,
маленькое судно с честью оправдывало данное ему название. Восемь часов
подряд оно поистине резво бежало вперед, состязаясь в скорости с чайками,
которые, обезумев, беспорядочно кружили над ним, видимо, боясь упасть в
кипящий котел озера. Забрезжил рассвет, но мало что изменилось. Горизонт
сузился, и хмурое небо как будто смешалось с клокочущими валами; казалось,
две взбунтовавшиеся стихии - вода и ветер - накинулись друг на друга и
вступили в единоборство.
бездействие. Джаспер и лоцман все еще сидели внизу; но, как только качка
несколько уменьшилась, почти все, кроме них, выбрались на палубу. Завтрак
прошел в полном молчании, все переглядывались, как бы задавая друг другу
безмолвный вопрос: чем кончится эта борьба стихий? Один только Кэп оставался
невозмутимым. -Чем сильнее бушевал шторм, тем больше прояснялось его лицо,
тем тверже становилась походка, тем уверенней делались движения, ибо тут у
него появилась возможность проявить все свое мастерство и мужество. Он стоял
на баке, раскачиваясь, по привычке моряков, всем телом, и смотрел на
пенящиеся гребни волн, оставлявшие за кормой серебристый след, как будто в
своем быстром полете они устремлялись ввысь, к небесам.
встречи с другим судном. Сам "Резвый" казался всем, кто на нем находился,
одиноким путником, пробирающимся сквозь дремучий лес, а встреча двух судов
напоминала встречу двух охотников, блуждающих под необъятным лиственным
шатром, который покрывал в те времена миллионы акров американской земли.
Бурная погода придавала появлению чужого корабля романтический, почти
нереальный характер. Только Кэп рассматривал неожиданное явление опытным
глазом моряка, видавшего всякие виды, но даже его железные нервы были