приблизительно! Возле дома? В саду? А может гденибудь подальше,
за городом? Вполне вероятно. Вряд ли он рискнет прийти к самому
городу - тут могут узнать его или коня. Чтоб он сдох, его
конь!.. Нет, нет! Я еще заполучу этого коня, не будь я Робладо!
Если бы только разузнать заранее, где они встретятся, дело было
бы верное. Но нет, ничего не сказано о месте. Как же, "старое
место"! Тысяча чертей! Они встречались и раньше, и, наверно,
часто... часто... О!
по комнате, словно теряя рассудок.
все будет кончено? Лучше подожду. Вот будет лакомая новость к
ужину! А может быть, я подам к столу гарнир из ушей охотника на
бизонов!
саблю, захватил пару тяжелых пистолетов и, проверив, хорошо ли
укреплены шпоры, быстро вышел из комнаты.
она уже склонилась к горизонту, и скалы, стеной замыкавшие
долину с юга, отбрасывали длинную, во много ярдов, тень.
городу всадник. Ехал он осторожным шагом и время от времени
бросал на дорогу беспокойные взгляды, - должно быть, чего-то
опасался и хотел остаться незамеченным. Очевидно, именно
поэтому он держался в тени скал, так как, приближаясь к местам,
где склон был пологий и не отбрасывал тени, он останавливался и
тщательно осматривался, а потом быстро проезжал это место. Если
бы он не старался не попасться кому-либо на глаза, он, конечно,
не жался бы к утесам, а избрал гораздо лучшую дорогу,
пролегавшую совсем невдалеке.
наконец напротив города, в трех милях от него. Отсюда в город
вела дорога, соединявшая его с проходом в скалах, где можно
было подняться на левую половину плоскогорья.
на дорогу. Решив отказаться от нее, он проехал еще с милю под
тенью утесов, потом опять остановился и окинул внимательным
взглядом местность справа от себя. К городу или куда-то выше
вела узкая тропка. Всадник, видимо, быстро убедился, что она-то
ему и нужна, повернул коня, отделился от утесов и выехал на
открытое место.
сложен; одет он был как скотовод; благородный вороной конь под
ним весь лоснился в серебряном свете. Всадника нетрудно было
узнать. В этой стране людей с темной кожей его белое лицо и
светлые кудри, выбивавшиеся из-под полей сомбреро, не оставляли
сомнения в том, кто он. Это был Карлос, охотник на бизонов.
Следом бежала большая, похожая на волка собака; прежде, в тени,
ее не было видно. То был пес Бизон. Чем ближе подъезжал всадник
к городу, тем он становился осторожнее.
сплошь открытой; на его счастье, кое-где возвышались небольшими
островками группы деревьев; тропка пролегала через рощицы
кустарника, они выделялись то тут, то там, словно заплаты на
равнине. Бесшумно, без лая, первой входила в рощу собака;
всадник следовал за ней. А выехав на опушку, он снова
останавливался, тщательно осматривал открытое пространство,
отделявшее его от следующей рощи, и только тогда ехал дальше.
нескольких сотнях ярдов от от предместий города. Уже видны были
стены зданий и купол церкви, сверкавший над кронами деревьев.
Всадник устремил взор на стену, которая была ближе других. Он
узнал ее очертания. Это был парапет над домом дона Амбросио;
всадник приближался к нему сзади.
За ней до берега реки, которая, как уже говорилось, замыкала
сад дона Амбросио, лежало открытое ровное пространство - луг,
принадлежащий дону Амбросио, где обычно паслись его лошади. Их
перегоняли через реку по грубо сколоченному мосту, который
начинался за оградой сада; но там был еще один мост, более
легкий и тщательно сделанный, - он соединял луг и сад и
предназначался только для пешеходов. По этому укромному мостику
выходила из сада дочь дона Амбросио, когда ей хотелось
насладиться прогулкой по чудесному лугу на другом берегу реки.
Чтобы в сад не вторгались посторонние, на середине маленького
мостика была запертая на замок калитка.
больше трехсот ярдов, и только темнота могла бы помешать его
разглядеть. Но все еще сияла луна, и Карлос ясно видел высокие
сваи и выкрашенную светлой краской калитку. Реки он не мог
видеть, берега тут высокие, а сад скрывали тополя и китайские
деревья, росшие у самой воды.
густую тень деревьев и оставил его там. Он не привязал коня, а
только перекинул поводья через переднюю луку седла, чтобы они
не волочились по земле. Он давно приучил своего благородного
скакуна оставаться на месте без привязи.
мостик и деревья за ним. Карлос приходил сюда не впервые, но
никогда еще не испытывал он такого сильного душевного волнения,
как сейчас.
говорить откровенно, так, как никогда раньше не осмеливался. Он
сделает предложение... Будет ли оно отклонено или принято? От
этого зависела его судьба. Сердце его так сильно билось, что
стук отдавался в ушах.
ни один луч света не пробивался из дверей или окон - все они
были плотно закрыты и наглухо заперты. На улицах не было ни
души, лишь несколько ночных стражей охраняли город. Закутанные
в темные плащи, они сидели на лавках у домов и дремали, зажав в
руке длинные алебарды, а у ног на мостовой стояли их фонари.
ворота были накрепко заперты, привратник скрылся в своей
сторожке, а это означало, что все обитатели уже дома. Если
тишина - это сон, то здесь все спали. Однако слабый луч света
проникал из-за стеклянной двери сквозь неплотно задернутые
шелковые занавеси и падал на мощеный двор - значит, по крайней
мере, один из обитателей бодрствовал. Свет шел из комнаты
Каталины.
церковной башне возвестили полночь. Едва отзвучал последний
удар, как свет в комнате внезапно погас - его уже не было видно
сквозь занавеси.
плотно закутанная женская фигура. Крадучись, неуверенным шагом
она скользила по теневой стороне двора. Широкий плащ не мог
скрыть ее стройности и изящества, а походка пленяла грацией,
несмотря на скованность и настороженность движений. Это была
сеньорита.
Перед тяжелой дверью, преграждающей выход из дома, она
остановилась. Но лишь на мгновение. Из-под плаща появился ключ,
и большой засов нехотя уступил нажиму женской руки. Но он не
поддался бесшумно: ржавое железо заскрипело, и Каталина
вздрогнула в испуге. Она даже возвратилась обратно в коридор,
чтобы проверить, не услышал ли кто-нибудь шума; стоя в темном
проходе, она оглядела патио. Уж не дверь ли это хлопнула, когда
она возвращалась? По крайней мере, так ей почудилось, и она
стояла, с тревогой глядя на двери, выходящие во двор. Но все
они были плотно затворены, и дверь ее комнаты тоже: Каталина,
уходя, закрыла ее. И все же сомнения не покинули сеньориту, и
она вернулась к воротам не совсем успокоенная.
Держась в тени деревьев и кустов, она вскоре достигла рощицы в
конце сада. Здесь она остановилась; сквозь стволы деревьев она
оглядела открытое пространство, отделявшее ее от рощи, где был
теперь Карлос. Она смутно видела очертания деревьев, но и
только; в тени их на таком расстоянии нельзя было разглядеть
человека в темной одежде.
стояла перед калиткой на середине мостика, в самом высоком его
месте. Здесь она опять остановилась, достала из-под плаща белый
батистовый платок и, выпрямившись во весь рост, обеими руками
расправила платок высоко над головой.