Чтение 48–й страницы книги ~Всадник без головы~

хлыстом, ни шпорами, пока не исчез в туманной дали, едва
освещенной месяцем.

Почти в ту самую минуту, когда первый всадник скрылся из
виду, на окраине поселка появился второй и поехал по той же
дороге -- словно они сговорились.

Судя по его одежде, он, вероятно, тоже отправился в
дальний путь.

На нем был темный широкий плащ, ниспадавший сзади
свободными складками на круп лошади.

В отличие от первого, этот всадник явно куда-то торопился
и все время подгонял своего коня хлыстом и шпорами.

Казалось, он хотел кого-то догнать. Возможно, он догонял
первого всадника... Судя по его поведению, это было вполне
вероятно. Время от времени он наклонялся вперед и внимательно
всматривался в даль, как будто ждал, что увидит силуэт,
вырисовывающийся на фоне неба.

Вскоре второй всадник тоже исчез и как раз в том же месте,
где скрылся из виду его предшественник. Так показалось бы тому,
кто наблюдал бы за ним из форта или поселка.

И по странному совпадению,--если это было совпадением,--
как раз в тот момент, когда скрылся второй всадник, на окраине
маленького техасского селения показался третий; он стал
продвигаться в том же направлении, что и два первых.

Как и они, он был одет так, словно отправился
путешествовать. На нем был ярко-красный плащ, совершенно
скрывавший его фигуру. Из-под широкой полы виднелось короткое
охотничье ружье, лежащее поперек седла.

Как и первый всадник, он ехал медленно -- даже для
человека, которому предстоит еще долгий путь. Тем не менее он
проявлял большое беспокойство и этим напоминал всадника,
который ехал непосредственно впереди него.

Однако в поведении этих двух людей была и большая разница.
В то время как всадник в темном плаще, казалось, догонял
кого-то, всадник в красном, наоборот, постоянно оборачивался,
как будто его интересовало лишь то, что происходило сзади.

Иногда он оглядывался, приподнимаясь в стременах, иногда
поворачивал коня, внимательно всматриваясь в дорогу, по которой
только что проехал, и все время прислушиваясь, как будто ждал,
что вот-вот кто-то его догонит...

Продолжая то и дело оборачиваться, и этот всадник скоро
скрылся вдали; он не догнал никого, но и его никто не догнал.

Разделенные почти одинаковым расстоянием, три всадника
двигались по прерии, не видя друг друга.

И никто не мог бы сразу охватить взглядом всех троих или
даже двоих, разве только сова с вершины какого-нибудь высокого
холма или козодой, охотящийся в небесах за ночными бабочками.

Час спустя, когда три путешественника отъехали от форта
Индж на десять миль, их взаимное положение значительно
изменилось.

Первый всадник только что подъехал к длинной просеке,
врезавшейся наподобие аллеи в гущу лесных зарослей, которые
простирались направо и налево, насколько хватал глаз. Просеку
можно было бы сравнить с широким проливом: ее зеленая
поверхность была обрамлена более темной зеленью деревьев, точно
поверхность воды, граничащая с берегом. Заходившая луна
освещала ее примерно на полмили. Дальше просека круто
сворачивала в черную тень деревьев.

Прежде чем въехать в эту просеку, первый из трех всадников
явно проявил нерешительность: он сдержал своего коня и секунду
или две всматривался в даль. Его внимание было сосредоточено на
дороге среди лесных зарослей, назад он не оборачивался.

Но он колебался недолго.

Приняв решение, он пришпорил коня и поехал вперед.

И как раз в этот момент его заметил всадник в черном
плаще, ехавший за ним по той же дороге; теперь он был от него
на расстоянии только полумили.

Увидев его, всадник в черном плаще слегка вскрикнул.
Казалось, он был доволен, что наконец догоняет человека, за
которым едет уже десять миль. Погнав коня еще быстрее, он тоже
въехал в просеку. Но первый всадник уже исчез в черных тенях на
повороте.

Второй всадник без колебаний последовал за ним и скоро
также исчез из виду.

Прошло довольно много времени, прежде чем этого места
достиг третий всадник.

Он не въехал в лес, как первые два всадника, а повернул в
сторону, к опушке; здесь он привязал свою лошадь и через
заросли наискосок вышел на просеку.

По-прежнему он оглядывался назад, словно то, что делалось
там, интересовало его гораздо больше происходящего впереди. Он
подошел к затененному месту просеки и скрылся в темноте, как и
первые всадники.

Прошел час, а неугомонный хор ночных голосов в зарослях,
дважды прерванный стуком лошадиных копыт и один раз шагами
человека, продолжал звучать.

Но вот лесные голоса снова замолкли; на этот раз они
оборвались все сразу и надолго. Звук, заставивший их умолкнуть,
не был похож ни на топот лошадиных копыт, ни на шорох шагов
человека, ступающего по мягкой траве. Это был сухой треск
ружейного выстрела.

И подобно тому, как по мановению дирижерской палочки
мгновенно обрывается игра оркестра, так и певцы прерии все
сразу замолкли, услышав этот резкий звук, который внушал им
особый страх.

Перестала мяукать тигровая кошка в зарослях, не стало
слышно завываний койота, бродившего по опушке леса, и даже
ягуар, которому не страшен никакой лесной зверь, тоже испугался
выстрела и перестал рычать.

Но за выстрелом не последовало ни стонов раненого
человека, ни визга подстреленного животного, и ягуар,
набравшись храбрости, снова стал пугать обитателей леса своим
хриплым рычаньем.

Друзья и враги -- птицы, звери, насекомые, пресмыкающиеся,
-- не обращая внимания на его рев, доносившийся издалека, снова
завели свой оглушительный концерт. И скоро в зарослях
установился обычный шум, и, даже стоя рядом, надо было кричать,
чтобы услышать друг друга.

Глава XXXVII. ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Колокол Каса-дель-Корво дважды прозвонил, приглашая к
завтраку, а еще раньше протрубил рожок, созывая невольников с
дальних уголков плантации.

Те, кто работал вблизи, расположились около своих хижин на
траве или на бревнах и принялись за еду.

Семья плантатора, собравшись в столовой, уже готова была
сесть за стол, но оказалось, что не все еще в сборе.

Не было Генри.

Сначала этому не придали никакого значения, и все ждали,
что он вот-вот появится.

Но прошло несколько минут, а Генри все не было. Плантатор
с некоторым удивлением сказал, что не в привычках сына
опаздывать к столу.

На юго-западе Америки принято, что к утреннему завтраку
вся семья собирается в определенный час и все вместе садятся за
стол. Этот обычай возник в связи с некоторыми особенностями
местного меню. "Виргинский бисквит", вафли, гречневые оладьи --
все это вкусно только прямо с огня. И час, когда завтракают в
столовой, -- час мучений для кухарки у раскаленной плиты.

Лентяи, которые любят поспать и опаздывают к завтраку,
рискуют получить холодные оладьи или остаться без вафель,-- вот
почему на южных плантациях таких лентяев мало.

Поэтому и в самом деле могло показаться странным, что
Генри Пойндекстера все еще не было за столом.

-- Куда же пропал мальчик? -- ни к кому не обращаясь,
спросил отец уже в четвертый раз.

Ни Колхаун, ни Луиза ничего не ответили. Луиза и сама
задала такой же вопрос. Однако в ее взгляде и в тоне сквозилю
что-то странное, но это можно было заметить, лишь внимательно
всмотревшись в ее лицо.

Едва ли это объяснялось отсутствием ее брата за завтраком.
Такой пустяк вряд ли мог кого-нибудь взволновать, а Луиза в эту
минуту, несомненно, была сильно взволнована.

Чем же? Никто не спросил ее. Отец не заметил ничего
странного в ее взгляде, и тем более кузен, который сам старался