конфискации имущества некоего опального дворянина. По обретении острова и
мызы Бестужев распорядился обнести ее высоким забором, обставил кой-какой
самой простой мебелью и, кажется, забыл о ее существовании, хотя дикий
остров был по-своему поэтичен, а в камышах водилось множество уток и прочей
дичи. Но Бестужев не любил охоты. Пришло время, и мыза понадобилась ему для
других целей, мнимый Сакромозо был отнюдь не первой жерт-вой, посетившей сии
стены из-за политических дрязг.
луг, заросший высоченными, чуть ли не в рост, зон-тичными. Белые кущи сныти
и дикого укропа несмотря на вечерний час расточали медовые запахи. Укрыться
в этой белой кипени было проще простого, и Алексей благословил небо, что
нерадивые страж-ники не догадались ее выкосить. В другое время года никто не
мог бы подойти к мызе невидимым.
Алексей, хотя кто их тут мог услышать?
ради!--Любопытные глаза денщика так и буравили хозяина. Адриану было ясно,
что барин пожаловал на остров по нешуточному, тайному делу, и ему тоже
хотелось приобщиться к этой тайне, и чтоб страшно было, и чтоб мурашки по
телу.
пистолет.-- Если что, беги на выручку,
Более того, сведения о Никите, которых они так долго ждали и которые сами
упали в руки, в случае их пленения пропадут втуне.
необходимо проверить. Если я,-- он вложил в руки денщи-ка часы,-- не вернусь
через час, то шпарь к лодке и поспешай домой. Найдешь Белова, все
расскажешь. Понял?
нырнул в уже мокрую от росы белоснежную траву. Адриан влез в середину куста
-- отличный наблюдательный пункт -- и замер, глядя на высокий забор
безжизненной мызы.
наверное, переговаривались за забором. Потом из трубы по-тянулась струйка
дыма: еду готовят, не иначе. Адриану остро захотелось есть, он достал из
сумки хлеб с сыром и принялся жевать, сетуя, что не успел засунуть в карман
Алексея Ивановича какой-нибудь еды: какая может быть разведка на голодный
желудок!
добраться до забора -- перебежать голый участок земли или преодолеть его
ползком.
какого-то Степана, грозя ему унтер-офицером, потом два мужика, непотребно
ругаясь, принялись где-то совсем рядом пилить дрова.
На краю белого царства пробегал ручей, воды которого и питали корни
зонтичных. Прямо перед лицом Алеши торчали одуванчики, он устал их
рассматривать. Это были не те майские веселые цветки, которые желтым ковром
устилают все городские задворки и пустыри. Эти, луговые, выросли до
полуметра высотой, трубчатые их стебли толщиной в палец, а белая шапочка
столь плот-на, что может выстоять и против дождя, и против ветра-
ноги. В несколько прыжков он преодолел голое про-странство и замер,
прижавшись к забору. Очевидно, его не заметили, не прозвучало ни выкрика, ни
выстрела. Теперь отдышаться и ти-хонько следовать вдоль забора; даже если
кто-то и дежурит на башне,Алексей уже не виден наблюдателю.
грудью, словно полз по забору, пытаясь найти щелку, чтобы заглянуть внутрь.
Но не тут-то было, доски были толстые, поставле-ны внахлест. Неожиданно он
заприметил небольшой сучок в гладко оструганной доске. Он ткнул его пальцем,
и сучок поддался: круг-ляшка усохла и стала меньше своего гнезда. Алексей
нашарил в карманах нож и острием протолкнул сучок внутрь.
смотрел в зрительный зал. Воспоминания о навигацкой школе были столь
реальны, что он даже не удивился, когда из темноты выплыло вдруг и замерло
лицо Никиты. Оно находилось на расстоянии вытянутой руки, и Алексей принял
его за воскресший в памяти бестелесный образ, а когда понял, что образ не
будет возни-кать в памяти бородатым и перечеркнутым железной решеткой, то
вскрикнул невольно и тут же зажал рот рукой, боясь, что его услышат.
Бестужев сказал правду. Также подспудно зрела в нем мысль, что если граф и
замыслил каверзу или дрянь какую, то против Сашки -- это у них счеты, а он.
Корсак, здесь ни при чем, поэтому подставляться ему куда безопаснее, чем
другу. А здесь надо же какие дела -- граф почему-то сказал правду!
страдальческим, оно было безучастным, глаза смотрели и не видели. Это
выражение глубокой задумчивости, почти отупения, делали друга никак на себя
не похожим. Он словно состарился вдруг на десять лет -- совсем чужое лицо!
Забыв о всяческой пре-досторожности, Алеша позвал его тихонько, но Никита
неожиданно круто повернулся и ушел в глубь комнаты. Какая она, камера,
Алексей не смог рассмотреть, что-то белеет, ничего не разберешь.
дальше вдоль забора. Всем существом его овладела новая мысль --а что если
напасть?! Сейчас же, немедленно. В башне пусто, судя по голосам, караул
невелик. Сейчас он сбегает за Адрианом, у них две шпаги. Однако надо выйти к
причалу, где-то у них там калитка.
только узенькая тропочка позволяла удерживаться вблизи ограды и не упасть в
воду. Он проследовал по тропочке до самого конца ее, дальше забор шел по
огромным валунам, заподлицо с их неровными боками. Оставался один путь --
вплавь, им Алексей и вос-пользовался, сняв предварительно камзол и башмаки.
наверняка заливали пристань, расстояние от поверх-ности воды до настила было
совсем небольшим. Хлопнула калитка, над Алешиной головой заскрипели доски.
Он затаился.
Чай не завшивеешь.-- Второй попыхивал трубкой, говорил добродушно, но
непреклонно.
розыгрыш.
команде.
за-будь.--Старший, казалось, улыбался, попыхивая трубочкой, потом сплюнул в
воду, сел на лавку. Прямо над Алешиной головой застыли непомерно большие
подошвы его сапог.
поясницу ломит к дождю, вода на острове солоновата, а Харитон, негодник, еще
похлебку пересаливает. Время от времени они опять касались
"злоумышленников", которые должны с моря осуществить нападение на мызу.
Охране надлежало заманить разбой-ников на мызу, связать и доложить по
начальству. Какому на-чальству, кто приказал--об этом говорено не было, но у
Алексея возникла твердая уверенность, что это не просто игра в
бдитель-ность. Караул предупрежден кем-то, кто вроде бы и приказывать не
имеет прав, но кому тем не менее не подчиниться нельзя. Вывод напрашивался
сам собой -- граф Антон устроил им ловушку. Но зачем?
продрог, а мысль о том, что в лодке он будет сидеть в мокрых портах,
приводила его в бешенство. Вплавь он добрался до тропочки, у глазка в заборе
остановился, надеясь опять увидеть Ни-киту, но зарешеченное окно закрыли
тяжелой ставней. Около бывшего маяка заросли белых цветов подходили к забору
куда ближе, чем в прочих местах. Именно здесь Алексей и вполз в заросли
зонтичных.
барина вздохнул с облегчением. Оказалось, что Алек-сей отсутствовал целых
два часа, путешествуя вдоль забора, он по-терял представление о времени. Без
всяких приключений они добра-лись до лодки и к десяти часам вечера уже были
дома.
доме рабочая его комнатка с картами на стенах, гло-бусами, барометром,
готовальнями и "прочими ноктурналами"*. Здесь он сел за стол и принялся
рисовать план Каменного Носа и всего, что ухватил его взгляд. На отдельном
листе, вспомнив рассказ графа, он начертил предполагаемый план двора и
самого дома.
дома, направился к Саше. Ему долго пришлось дергать веревку колокольчика,
прежде чем за дверью раздался недоволь-ный голос лакея:
сообщил, что господа приехали ночью, были они в большой печали и зело
раздражительны. Теперь же барыня почивают, а Алек-сандр Федорович хоть и
встали, но кофию, однако, не кушали, ру-гаются...
Лондон Джек
Перумов Ник
Прозоров Александр
Лондон Джек
Шилова Юлия
Майер Стефани