племен Гвианы и юго-восточной Венесуэлы ходили страшные слухи о
воинственности акавоев, их неуемной жажде крови и зверской жестокости.
Вожди араваков не впали в панику лишь благодаря непоколебимой вере в мою
счастливую звезду и в меня.
переселились сюда с севера, с побережья Карибского моря, лишь два года
назад и никогда прежде не сталкивались с акавоями.
лазутчики. Они, мне кажется, собираются погостить у нас некоторое время,
чтобы выяснить все их интересующее. Очень важно для нас подслушать их
разговоры между собой.
и прибыл сюда лишь год назад.
язык, это верно.
Конесо.
проворного человека с поручением к Фуюди немедленно, этой же ночью,
прибыть к нам... Кстати, в Сериме следует навести порядок: все хижины, в
которых были больные, надо срочно сжечь, может быть, даже завтра утром.
наблюдение за восемью акавоями, чтобы ни на минуту не спускать с них глаз,
Мабукули, Конауро и Уаки заерзали, выражая неудовольствие.
шпионы. Ясно - они наши враги. Если их убить, мы сразу избавимся от нарыва
на нашем теле, ликвидируем опасность и заодно по справедливости отомстим
за смерть наших охотников, погибших в горах в прошлую сухую пору.
гневным взглядом окидывал своих вождей. Прошло немало времени, прежде чем
он произнес:
уважать странствующих торговцев? Разве не видели все, как Манаури от имени
целой Кумаки обещал пришельцам гостеприимство? Вы унижаете мое
достоинство, бесстыдно требуя от меня совершить подлость и нарушить свои
обещания, вы, мои друзья и вожди! Вы хотите меня опозорить!
удовольствия, ибо усматривал в его справедливой вспышке и следствие моего
влияния. Разнос вожди восприняли покорно, даже с долей смирения, и лишь
Мабукули, ближайший друг Манаури, заметил:
меня и обманулись. Я полностью поддержал позицию Манаури, добавив, что
восемь гостей не должны умереть хотя бы еще и потому, что могут нам
пригодиться и случайно выдать место, где укрываются остальные акавои, если
таковые действительно затаились где-нибудь поблизости.
убедились, что у них ни в чем нет недостатка, а потом, дружески
предупредив их, чтобы в темноте ради собственного же блага они слишком не
отдалялись от места ночлега, простились, пожелав им спокойной ночи.
обнаружили никаких следов чужих людей.
взволнован порученным ему заданием и оказанным доверием. Акавойским языком
он владел неплохо.
каждое их слово, но смотри, чтобы они не догадались, что ты их понимаешь,
- поучал я его. - Главное, чтобы они не знали тебя по прежним временам.
двух акавоев, постоянно живших в нашем племени на реке Померун, и никогда
не был на Куюни...
началом Манаури. Они будут делать все, что вы прикажете.
бы только теперь успешно предотвратить опасность со стороны акавоев, если
она существовала.
сторожевые посты и застал всех на местах. Навестил я и пальмовую рощу
бурити: часть воинов продолжала танцевать мукуари, и грохот барабанов не
смолкал до самого утра. Ночь прошла спокойно.
можно дальше от селения, а отряды наиболее опытных и умелых охотников и
рыболовов выслал на разведку в лес и к реке Итамаке.
День был солнечный, и пришельцы разложили на земле содержимое своих
мешков, воткнув рядом копья и палицы. Их копья имели особую форму и были
похожи на огромные стилеты.
ядом урари, приобретенным у индейцев макуши, живущих у подножия гор
Пакараима, и разные ожерелья, и прочие украшения из клыков ягуара,
каймана, обезьян, а также из редких плодов. Все это радовало глаз, а
Дабаро охотно объяснял нашим мужчинам и женщинам, от каких племен это
получено: карибиси, виписана, арекуна и даже от араваков с реки Эссекибо.
происхождения, бесспорно, европейского, на которые наши люди не могли
вдоволь насмотреться. Были и голландские хлопчатобумажные платки, и
топоры, тоже из Голландии, и разные ножи, большие и маленькие, а среди них
и показавшиеся мне удивительно знакомыми. Взяв один из них в руки и
внимательней осмотрев, я прочитал - еще бы! - на рукояти надпись:
Ливерпуль. Словно ветер родных краев пахнул мне в лицо, и сердце сжалось
от щемящей тоски.
висела серебряная пластинка величиной с талер, подвешенная к
продырявленной нижней губе, обратил внимание на мой повышенный интерес к
английским товарам. Он подошел ко мне и, указав на нож, объяснил
по-аравакски:
твоих сородичей, когда плавали на корабле к устью реки Эссекибо.
говорил? - спросил я.
самодовольная усмешка.
непроходимые джунгли, однако вести доходят до нас с быстротою ветра, Белый
Ягуар.
завзятых торговцев, и оглядывая огромное множество доставленных ими вещей,
я невольно усомнился в справедливости наших подозрений. Между племенами
давно осуществлялся оживленный товарообмен, и, возможно, это действительно
простые торговцы, а не воины, прибывшие с враждебными намерениями?
столб черного дыма: это в Сериме жгли хижины больных красной болезнью.
Дым, поднявшийся сразу в нескольких местах и слившийся над лесом в одно
огромное облако, являл собой грозное зрелище. Жителей Кумаки, не знавших
решения старейшин, охватило беспокойство. Никто больше не смотрел на
товары акавоев. Раздались враждебные возгласы о нападении на Сериму, и,
хотя виновников открыто не называли, гневные взгляды украдкой бросались на
акавоев. Кое-кто, поддавшись панике, бросился к своим хижинам за оружием.
предположения наших людей, а Дабаро их понял. Гости явно остолбенели.
Более того, казалось, их охватил гнев на мнимых виновников нападения, во
всяком случае, мне казалось, что это гнев. Они стали лихорадочно между
собой перешептываться. Стоявший рядом Фуюди навострил уши, стараясь
остаться незамеченным. Подслушать ему удалось немного, поскольку акавои,