снимем с макушки и удалим лишнее с ушей? Отлично. А скажи-ка, слышал ты
анекдот про коммивояжера и старушку с пуделем?
замолчал. Ему пришло в голову, что звери-кусты не слишком его заботят.
Резать и мучить старую добрую живую изгородь, чтобы сделать из нее нечто
совершенно другое, Джеку всегда казалось отчасти извращенным. Изгородь
вдоль одного из вермонтских шоссе на крутом склоне превратили в рекламный
щит, расхваливающий какой-то сорт мороженного. Заставлять природу
торговать вразнос мороженым совершенно неправильно. Нелепо.
траву немного сора: палочек и прутиков. Садовые ножницы гудели на низкой,
металлической, отвратительной ноте, которая, кажется, присуща всему, что
работает от батареек. Солнце сияло, но не грело, и поверить в
надвигающийся снегопад было не так уж трудно. Джек работал быстро, зная,
что в таком деле прерваться и начать раздумывать означает напортачить. Он
прошелся по мордочке кролика (вблизи она вовсе не была похожа на морду, но
Джек знал, что, стоит отойти шагов на двадцать, как свет и тени создадут
некое ее подобие - свет и тени вкупе с воображением наблюдателя), а потом
защелкал лезвиями по его брюху.
обернулся, чтобы увидеть кролика целиком. Да, вид у того был достойный.
Ну, теперь он примется за собаку.
команду, чтоб ей пусто было.
который они некогда украшали, засеял бы заново и расставил бы по нему
полдюжины столиков под яркими зонтиками. Постояльцы могли бы пить
коктейли, нежась в лучах летнего солнышка на лужайке перед "Оверлуком".
Шипучку с джином, "маргариту", "розовую леди" и прочие сладкие напитки для
туристов. Может быть, еще ром и тоник. Вытащив из заднего кармана носовой
платок, Джек медленно обтер губы.
передумал и вместо этого отправился на детскую площадку. "Забавно, как с
детьми никогда не угадаешь", - подумал Джек. Они с Венди ожидали, что
Дэнни просто влюбится в площадку, где было все, чего только можно
пожелать. Но, по мнению Джека, мальчик приходил туда от силы раз
пять-шесть. Будь здесь другой малыш, с которым можно было бы играть,
считал Джек, все было бы иначе.
захрустел дробленый гравий. Сперва он подошел к домику - превосходной
уменьшенной копии "Оверлука". Дом доходил Джеку до бедер, то есть был
высотой с выпрямившегося во весь рост Дэнни. Джек пригнулся и заглянул в
окна четвертого этажа.
сказал он. - Ну-ка, деликатесы, поцелуйтесь на прощанье!
открывался потайной пружиной. Интерьер разочаровывал. "Но, конечно, так и
должно быть, - сказал он себе, - иначе как дети забирались бы внутрь?"
Несмотря на покрашенные стены, в доме царила почти полная пустота. Мебели,
которая летом, возможно, заполняла домик, не было - вероятно, ее убрали в
сарай. Джек закрыл домик и, когда замок захлопнулся, услышал тихий щелчок.
чтобы удостовериться: Венди и Дэнни не возвращались. После этого он
взобрался на горку и уселся там. Горку делали в расчете на больших ребят,
но его взрослой заднице все равно было неудобно и тесно. Сколько лет назад
он последний раз катался с горки? Лет двадцать? Казалось невероятным,
чтобы прошло столько времени, Джек не чувствовал этого - но иначе быть не
могло; не исключено, что он ошибался в меньшую сторону. Он не забыл, как
его старик ходил с ним в Берлине в парк (Джеку тогда было столько, сколько
сейчас Дэнни) - вот там-то он испробовал все-все: и горку, и качели, и
перекидную доску. На ленч они с папашей съели по сосиске, а потом купили у
человека с тележкой арахиса. Они сидели на скамейке, ели орехи, а у них
под ногами темным облаком сгрудились голуби.
Джек.
как голуби гоняются за орешками. Джек сомневался, что старик хоть раз
водил в парк его братьев. Правда, несмотря на то, что Джек был его
любимчиком, когда папаша напивался (случай вовсе не редкий), ему все равно
доставалось. Однако за тот день в парке Джек, пока мог, любил отца, хотя
прочие члены семьи давным-давно могли лишь бояться его и ненавидеть.
удовлетворения. Горка, которой не пользовались, стала слишком шершавой,
так что действительно приятную скорость было не развить. Его ноги - ноги
взрослого - ткнулись в ямку у подножия спуска, куда до него приземлялись
тысячи ребячьих рук и ног. Он поднялся, отряхнул сзади брюки и взглянул на
ножницы. Но вместо того, чтобы вернуться к ним, Джек направился к качелям.
Они тоже разочаровали его. После закрытия сезона цепи проржавели, так что
качели пронзительно скрипели, словно им было больно. Джек пообещал себе
весной смазать их.
доказать себе и без площадки.
маловаты Джеку, и он прошел мимо), а потом - к границе площадки,
обозначенной натянутой между столбиками металлической сеткой. Просунув
пальцы в ячейки, он посмотрел сквозь нее: в солнечном свете тени
расчертили лицо Джека клеточками, словно он сидел за решеткой. Осознав
это, он потряс сетку, придал лицу загнанное выражение и зашептал:
"Выпустите меня отсюдова! Выпустите меня отсюдова!" И в третий раз смешно
не получилось. Пора было возвращаться к работе.
он валяет дурака тут, в ребячьем царстве. Он окинул взглядом горку, оба
конца перекидной доски, качели - там сидел только ветер. Взгляд скользнул
дальше, к калитке с изгородью, отделяющей детскую площадку от газона, и к
садовым скульптурам: собравшимся у тропинки, охраняющим ее львам,
нагнувшемуся пощипать травку кролику; буйволу, готовому атаковать; готовой
прыгнуть, припавшей к земле собаке. Дальше до отеля простиралось небольшое
поле для гольфа. С того места, где Джек стоял, видна была западная сторона
"Оверлука" и даже приподнятый край площадки для роке.
волоски сзади на шее стали дыбом, как будто вдруг стянуло кожу на затылке?
стоял, света в окнах не было, из трубы тоненькой струйкой вился дымок -
это топился камин в вестибюле.
занимался все это время?)
проклятые кусты. Это входит в контракт. Вдобавок они не посмеют...
садовым ножницам, и хруст подошв по дробленому гравию показался ему
неестественно громким. Теперь гусиной кожей покрылась и мошонка, а ягодицы
стали тяжелыми и твердыми, как камень.
Да, кое-что изменилось. Кусты. Заметить это было так просто, что Джек даже
не сообразил, в чем дело. Ну, выругал он себя, ты только что подстриг
этого долбаного кролика, так какого...
прижимаясь к земле. Но каких-нибудь десять минут назад он сидел на задних
лапах - а как же иначе, Джек подстригал ему уши... и брюхо.
она служила, словно выпрашивая конфетку. Теперь собака припала к земле,
откинув голову, из выстриженной пасти, казалось, несется тихое рычание. А
львы...
справа от Джека, оба чуть изменили положение, придвинувшись поближе. Хвост
льва, по левую руку от Джека, вылез на тропинку, почти перегородив ее.
Когда Джек миновал их и зашел в калитку, этот лев сидел, обвившись
хвостом, справа - Джек был в этом абсолютно уверен.
изменилась. У него вырвался тихий вздох - слишком спокойный, чтобы
походить на стон. В дни своего непомерного увлечения спиртным Джек всегда
опасался, что случится нечто подобное. Но если ты - запойный пьяница, это
называется белой горячкой, как у старины Рэя Милланда в "Пропавших
выходных", где ему представлялось, что из стен лезут тараканы.
менее
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс
Андреев Николай