единичное измерение, которое неделимо, не есть число или числовая мера, а
есть нечто распределенное между всеми единицами деления или "измерения" (в
смысле действия измерения). И, будучи неделимым, оно присутствует во всех
точках, в которых совершается "измерение" (опять же в смысле акта
измерения), и в каждой из них оно присутствует целиком. Само же оно не есть
то или иное число, не есть то или иное пространство, а есть непрерывность
числа, пространственность пространства. То есть единичное измерение есть
своего рода "среда", всепроникающий элемент, "стихия". И то же самое
относится к мысли: речь идет в данном случае об "элементе" в смысле
всепроникающей "стихии" движения мысли. В русском языке этот смысл
проскальзывает, в частности, в выражении "я чувствую себя в своей стихии".
Вот чем в действительности были атомы древних. И Декарт, не употребляя этого
термина, но говоря о том же, излагал это в виде теории и метода пропорций. У
него именно так, а не иначе работает отмедитированная машина мышления, и
следы этой работы, в теоретическом плане, мы ясно видим в "Правилах для
руководства ума", которые он не окончил и не публиковал (поскольку
"установился" и ему этот текст уже больше был не нужен). "Установившись", он
занимается позитивным делом, т.е. строит, например, конкретную физическую
теорию, решает задачу. Я приводил пример того, как он анализировал падение
световых лучей и получил свой закон преломления (закон синуса) - именно на
этом примере, помимо рефлексивного уровня самого Декарта, лучше всего
прослеживается работа "атома ума".
видим, что у Декарта работают "единицы ума", потому что те предметы, о
которых он может высказывать обоснованные суждения, - это предметы,
состоящие или строящиеся из измерений. Кстати, эта же мысль звучит и у
Сезанна. Сезанн говорил: все предметы живописи - т.е. то, что мы должны
изобразить, - состоят из квадратов и конусов. Другими словами, квадраты и
конусы есть "материя" изображаемого. А Платон писал: не красота лошади нас
интересует, а красота, которая создается из круглого и прямого.
Поразительное совпадение - при том, что Сезанн не знал философии Платона. И
Декарт в свою очередь в "Правилах для руководства ума" разъяснял: я не имею
в виду, что вещь состоит из вещей, называемых скоростью, фигурой и т.п.; это
- измерения, из которых мы компонуем "материю" вещи - той, о которой мы
можем иметь законосообразные суждения. Или, как говорил Платон; существует
не просто красота как эмпирическое состояние красивости, волнующее меня, а
действительная красота, действительное понимание, действительное
переживание, которое нужно построить из круглого и прямого. И Декарт выразил
аналогичную мысль: понимаемое извольте построить из измерений. Их
бесчисленное число, но каждая понятая нами вещь будет материально состоять
из измерений, для которых нужно воображение.
и вторая сторона - воображение. Но под воображением подразумевается вторая
половина того шага, который мы не можем разделить: первая половина шага ушла
в идеальные предметы, а вторая - подперла эмпирию, которую мы видим в
качестве эмпирии. У Декарта неделимое - это уровень истины или такой
уровень, лишь после которого появляются вещи, которые можно доказывать или
опровергать. Это неделимое и есть сам ум. Напомню вам утверждение
Аристотеля, который считал, что на уровне неделимого нет лжи, и термины,
различающие истину и ложь, неприменимы. Уровень неделимого для Декарта и для
Аристотеля есть уровень свободы, свободного действия чего-то в мире.
Свободное действие, по Платону и по Декарту, безошибочно. Древним
принадлежит очень странная мысль, которая совершенно не понятна на уровне
нашего эмпирического понимания. Они утверждали: свободный человек не делает
ошибок. Представим себе, что действие есть некое сочетание разных шагов,
например сочленение нескольких шарниров, и оно происходит таким образом, что
ни один из шарниров не производит никакого спонтанного, неконтролируемого
движения, не порождаемого самим действием. То есть внутри действия не только
нет никакой "пляски святого Витта", но и вообще не порождаются никакие
другие движения, кроме одного. Такое действие, внутри которого нет никаких
элементов, имеющих зависимое происхождение, и называется свободным, и такое
действие безошибочно.
пытаюсь сформулировать. Для того, что я сейчас описываю с помощью термина
"атом", в ходе предыдущей беседы я употребил термин "усиление",
амплификация. В нашем топосе усиленность - а она, как я покажу, рефлексивна
- есть однопространственность всех точек наблюдения. То есть все точки
наблюдения равным образом дополняются и поэтому становятся однородными. Как
если бы я имел несколько разных по форме и размеру предметов и их достроил
бы. Достраивающим или дополняющим элементом является сознание, которое
амплифицирует, приставляя к себе, например, непрерывность. Эмпирически же
сознание не обладает непрерывностью: эмпирически мы не мыслим все время, не
все время внимательны, не все время сосредоточены, и, учитывая механизм
действия нашей нервной системы, мы в принципе не могли бы быть такими. И тем
не менее кто-то когда-то ведь сосредоточен, внимателен; в моменты такого
сосредоточения мы и есть усиленные - не такие, как есть на самом деле, а
амплифицированные приставленным полем наблюдения, в котором все точки
наблюдения равно присутствуют, пробегаемы взором и прозрачны. И таким
образом в топосе имеет место рефлексивная однопространственность и некоторая
одновременность всех точек наблюдения: сознание есть здесь и одновременно то
же самое сознание есть в другом месте. На этом основана возможность ребенка
понимать, возможность его обучения путем организации среды, которая на него
воздействует.
Эти модели - чистые. Это не просто наши ощущения, акты представлений, а
какие-то вещи, которыми как естественные существа мы не обладаем, но которые
- т.е. некие органы воображения - возникают в нас после того, как мы
проработаемся в амплификации. И тогда устанавливается наше воображение - то,
которое Кант назовет продуктивным воображением. А Декарт говорил: "Это
воображение - настоящая часть тела". Этот пункт надо обязательно закрепить.
Речь идет о части тела, которая не дана натуральным рождением, естественным
потоком наших ощущений, восприятии, представлений и способностью воображать.
Она возникает у нас только тогда, когда мы установились и амплифицировались.
что на этом уровне ум "состоит" из дискретных единиц, которые мы не видим,
не видит Декарт, но которые есть в нас. (Теперь мне нужно ввести одну
существенную связку, но я никак не могу к ней подступиться, сил не хватает;
мешает какая-то фиксированная напряженная точка, которую я никак не могу
расцепить словами. Я ее вижу, уперся в нее и никак не могу сдвинуться - и с
одной стороны пытаюсь, и с другой - и ничего не получается.)
определенность. То, в связи с чем она получила определенность (неделимый
шаг), назовем состоянием, для которого есть символ Я. Это состояние
качественно, да и в сам термин "состояние" мы вкладываем оттенок
качественности или действенности, интенсивности. Тем самым мы показываем
понимание того, что работа мышления, которое у Декарта строит математическую
или физическую теорию, т.е. анализирует соотношение только протяженностей,
эта работа возможна лишь потому, что то, что я называю состоянием, есть
состояние этих соотношений. Наложим на термин "состояние", как я его сейчас
применяю, какие-то ассоциации из тех физических теорий, в которых,
применительно к состоянию некоторого множества показателей или параметров,
употребляются термины "фаза", "фазовое состояние". Тогда наш неделимый атом
есть единица соотношений, или состояние соотношений. В этом смысле Декарт
повторяет демарш пифагорейцев, которые говорили, что все есть число. И то
число, которое есть все, является состоянием. Точно так же, как античные
философы говорили, что все состоит из атомов. Мы понимаем предмет в той
мере, в какой мы понимаем его как составленный из атомов. Атом, который есть
все, есть состояние мер, состояние отношений, состояние соизмерений.
Следовательно, ум, который располагает предметы в мире, есть одновременно
начало науки как деятельности познающего существа, или качество состояния
этого существа, его интенсивность.
это называется началами или источниками - в той мере, в какой они
трансцендируют случайность феномена человека. Помните, я начинал всю эту
тему с проблемы статуса человека в мире как познающего существа: мы можем
обосновать познание в той мере, в какой устраняем из обоснования все то, что
идет от случайности того факта, что законы наблюдаются и высказываются
человеческим существом, которое - случайно в составе космоса и которое тем
не менее должно познавать. Атомарные "расположения" или "состояния
соотношений", являющиеся качеством состояния субъекта, могут оказаться
началами науки как деятельности познания именно в той мере, в какой эти
начала трансцендируют случайность человеческого существа и не зависят от
случайности в самом человеке. Сознание вводится Декартом таким образом, что
выполняется - и физика потом это реально осуществит - постулат независимости
сознания от факта реализации его в каком-либо психическом устройстве. Потому
что сознание и является тем "элементом" (стихией), из "материи" которого
составлены физические законы ("материи" в смысле измерений, как я говорил
ранее). И если эти законы составлены из этой материи, то они могут быть
всеобщими - т.е. истинными во всяком возможном мире, а не только в том,
который является человеческим. Именно эта проблема в действительности
интересует Декарта.
такого, что строится субъектом, но строится на определенных началах и исходя
из определенных источников. Эти начала и источники, применительно к
субъекту, характеризуются нами как интенсивности, как действенности, как
качества - но качества в смысле атома, в смысле того, что можно ему
приписывать. Получается какая-то странная однородность (так как атомы
однородны и различаются лишь формами), - однородность, одновременно
представляющая какие-то интенсивности на стороне субъекта.
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий