- Как раз по моим мыслям. Распилю его, так сколько бляшек выйдет. И потери
самый пустяк.
Принесла камень домой и сразу занялась распиливать. Работа не быстрая, а
Кате еще надо по домашности управляться. Глядишь, весь день в работе, и
скучать некогда.
Только как за станок садиться, все про Данилушку вспомнит:
- Поглядел бы он, какой тут новый мастер объявился. На его-то да
Прокопьичевом месте сидит!
Нашлись, конечно, охальники. Как без этого... Ночью под какой-то праздник
засиделась Катя за работой, а трое парней и перелезли к ней в ограду.
Попутать хотели али и еще что - их дело, только все выпивши. Катя ширкает
пилой-то и не слышит, что у ней в сенках люди. Услышала, когда уж в избу
ломиться стали:
- Отворяй, мертвякова невеста! Принимай живых гостей!
Катя сперва уговаривала их:
- Уходите, ребята!
Ну, им это ничего. Ломятся в дверь, того и гляди - сорвут. Тут Катя скинула
крючок, расхлобыснула двери и кричит:
- Заходи, нето Кого первого лобанить?
Парни глядят, а она с топором.
- Ты, - говорят, - без шуток!
- Какие, - отвечает, - шутки! Кто за порог, того и по лбу.
Парни хоть пьяные, а видят - дело нешуточное. Девка возрастная, оплечье
крутое, глаз решительный, и топор, видать, в руках бывал. Не посмели ведь
войти-то. Пошумели-пошумели, убрались да еще сами же про это рассказали.
Парней и стали дразнить, что они трое от одной девки убежали. Им это не
полюбилось, конечно, они и сплели, будто Катя не одна была, а за ней
мертвяк стоял.
- Да такой страшный, что заневолю убежишь. Парням поверили - не поверили, а
по народу с той поры пошло:
- Нечисто в этом доме. Недаром она одна-одинешенька живет.
До Кати это донеслось, да она печалиться не стала. Еще подумала: "Пущай
плетут. Мне так-то и лучше, если побаиваться станут. Другой раз, глядишь,
не полезут".
Соседи и на то дивятся, что Катя за станком сидит. На смех ее подняли:
- За мужичье ремесло принялась! Что у нее выйдет!
Это Кате солонее пришлось. Она и сама подумывала:
"Выйдет ли у меня у одной-то?" Ну, все ж таки с собой совладала: "Базарский
товар! Много ли надо? Лишь бы гладко было... Неуж и того не осилю?"
Распилила Катя камешок. Видит - узор на редкость пришелся, и как намечено,
в котором месте поперек отпилить. Подивилась Катя, как ловко все пришлось.
Поделила по-готовому, обтачивать стала. Дело не особо хитрое, а без
привычки тоже не сделаешь. Помаялась сперва, потом научилась. Хоть куда
бляшки вышли, а потери и вовсе нет. Только и в брос, что на сточку пришлось.
Наделала Катя бляшек, еще раз подивилась, какой выходной камешок оказался,
и стала смекать, куда сбыть поделку. Прокопьич такую мелочь в город,
случалось, возил и там все в одну лавку сдавал. Катя много раз про эту
лавку слыхала. Вот она и придумала сходить в город.
"Спрошу там, будут ли напередки мою поделку принимать".
Затворила избушку и пошла пешочком. В Полевой и не заметили, что она в
город убралась. Узнала Катя, где тот хозяин, который у Прокопьича поделку
принимал, и заявилась прямо в лавку. Глядит - полно тут всякого камня, а
малахитовых бляшек целый шкап за стеклом. Народу в лавке много. Кто
покупает, кто поделку сдает. Хозяин строгий да важный такой.
Катя сперва и подступить боялась, потом насмелилась и спрашивает:
- Не надо ли малахитовых бляшек? Хозяин пальцем на шкап указал:
- Не видишь, сколь у меня добра этого? Мастера, которые работу сдавали,
припевают ему:
- Много ноне на эту поделку мастеров развелось. Только камень переводят.
Того не понимают, что для бляшки узор хороший требуется.
Один-то мастер из полевских. Он и говорит хозяину потихоньку:
- Недоумок эта девка. Видели ее соседи за станком-то. Вот, поди, настряпала.
Хозяин тогда и говорит:
- Ну-ко, покажи, с чем пришла? Катя и подала ему бляшку. Поглядел хозяин,
потом на Катю уставился и говорит:
- У кого украла?
Кате, конечно, это обидно показалось. По-другому она заговорила:
- Какое твое право, не знаючи человека, эдак про него говорить? Гляди вот,
если не слепой! У кого можно столько бляшек на один узор украсть? Ну-ко,
скажи! - и высыпала на прилавок всю поделку.
Хозяин и мастера видят - верно, на один узор. И узор редкостный. Будто из
середины-то дерево выступает, а на ветке птица сидит и внизу тоже птица.
Явственно видно и сделано чисто.
Покупатели слышали этот разговор, потянулись тоже поглядеть, только хозяин
сразу все бляшки прикрыл. Нашел заделье.
- Не видно кучей-то. Сейчас я их под стекло разложу. Тогда и выбирайте, что
кому любо. - А сам Кате говорит: - Иди вон в ту дверь. Сейчас деньги
получишь.
Пошла Катя, и хозяин за ней. Затворил дверку, спрашивает:
- Почем сдаешь?
Катя слыхала от Прокопьича цены. Так и сказала, а хозяин давай хохотать:
- Что ты!.. Что ты! Такую-то цену я одному полевскому мастеру Прокопьичу
платил да еще его приемышу Данилу. Да ведь то мастера были!
- Я, - отвечает, - от них и слыхала. Из той же семьи буду.
- Вон что! - удивился хозяин. - Так это, видно, у тебя Данилова работа
осталась?
- Нет, - отвечает, - моя.
- Камень, может, от него остался?
- И камень сама добывала.
Хозяин, видать, не верит, а только рядиться не стал. Рассчитался
по-честному да еще говорит:
- Вперед случится такое сделать, неси. Безотказно принимать буду и цену
положу настоящую.
Ушла Катя, радуется, - сколько денег получила! А хозяин те бляшки под
стекло выставил. Покупатели набежали:
- Сколько?
Он, конечно, не ошибся, - в десять раз против купленного назначил, да и
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Муркок Майкл