которого был бубен, и он пел под него. Я пригласил его и привел к себе
домой, и купил рыбы, и мы сели есть; и моя жена взяла кусок рыбы, поло-
жила его горбуну в рот и всунула ему в горло, но кость стала ему поперек
горла, и он тотчас же умер. И мы с женой взяли его и принесли к дому ев-
рея, и девушка спустилась и открыла нам ворота, и я сказал ей: "Скажи
твоему господину: у ворот мужчина и женщина, и с ними больной, - поди
посмотри его". И я дал ей четверть динара, и она пошла к своему господи-
ну, а я внес горбуна на верх лестницы, поставил его и ушел вместе с же-
ной; а еврей спустился и наткнулся на горбуна - и решил, что он убил
его". И портной спросил еврея: "Правда?" И тот сказал:
весь меня". И вали, услышав его слова, изумился происшествию с этим гор-
батым и воскликнул:
чу: Отпусти еврея и повесь портного, по его признанию". И палач подвел
его и сказал: "Мы устали - одного подводим, другого отводим, а никого не
вешают", - и накинул веревку на шею портного.
шутом султана, и тот не мог расстаться с ним: и когда горбун напился и
пропадал эту ночь и следующий день до полудня, султан спросил о нем у
кого-то из присутствующих, - и ему сказали: "О владыка, мы принесли к
вали мертвого, и вали приказал повесить его убийцу; и когда он собирался
его вешать, явился второй убийца и третий, и все говорили: "Я один убил
его", и каждый рассказывал вали о причине убийства. И султан, услыша эти
слова, кликнул привратника и сказал ему: "Сходи к вали и приведи их всех
ко мне".
крикнул ему: "Не надо!" Он сообщил вали, что сказал царь, и взял его с
собою, а также и горбуна, которого несли, и портного, и еврея, и христи-
анина, и надсмотрщика, - и всех их привели к царю. И вали, представ пе-
ред лицом султана, поцеловал землю и рассказал ему, что случилось со
всеми, - а в повторении пользы нет. И когда царь услышал рассказ, он
удивился, его взяло восхищение, и он велел записать это золотыми черни-
лами, и он спросил присутствующих: "Слышали ли вы что-нибудь более уди-
вительное, чем история этого горбуна?" И тогда выступил вперед христиа-
нин и сказал: "О царь, наметь время, - если позволишь, я тебе расскажу о
чемто, что случилось со мною, и это удивительнее и диковиннее, чем исто-
рия горбуна". - "Расскажи нам то, что ты хочешь!" - сказал царь.
пришел с товарами, и предопределение привело меня к вам, но место моего
рождения - Каир. Я из тамошних коптов [57] и воспитывался там, и мой отец
был маклером; и когда я достиг возраста мужей, мой отец скончался и я
сделался маклером вместо него. И вот в один из дней я сижу и вдруг вижу
- едет на осле юноша, которого нет прекрасней, одетый в роскошнейшие
одежды. И, увидав меня, он пожелал мне мира, а я встал из уважения к не-
му; и он вынул платок, в котором было немного кунжута, и спросил:
"Сколько стоит ардебб [58] вот этого?" - "Сю дирхемов", - отвечал я; и
юноша сказал: "Возьми грузчиков и мерильщиков и отправляйся к Воротам
Победы, в хан аль-Джавали - ты найдешь меня там". И он оставил меня и
уехал и отдал мне кунжут с платком, где был образчик; и я обошел покупа-
телей, и каждый ардебб принес мне сто двадцать дирхемов. И я взял с со-
бою четырех грузчиков и отправился к юноше, которого нашел ожидающим; и,
увидев меня, он поднялся и открыл кладовую, и из нее взяли зерно; и ког-
да мы его перемерили, то его оказалось пятьдесят ардеббов, на пять тысяч
дирхемов. И юноша сказал: "Тебе за посредничество десять дирхемов за ар-
дебб; получи деньги и оставь у себя четыре тысячи и пятьсот дирхемов для
меня: когда я кончу продавать свои запасы, я приеду и возьму у тебя
деньги". И я сказал "Хорошо!" - и поцеловал ему руки и ушел от него, и
мне досталась в этот день тысяча дирхемов.
деньги?" А я встал и приветствовал его и спросил: "Не хочешь ли ты че-
го-нибудь поесть у нас?" Но он отказался и сказал: "Приготовь деньги, я
приду и возьму их у тебя", - и ушел. А я приготовил ему деньги и сидел,
ожидая его; и его не было месяц, и я подумал: "Этот юноша совершенство
доброты". А через месяц он приехал верхом на муле, одетый в роскошное
платье и подобный луне в ночь полнолуния; и он словно вышел из бани, и
лицо его было как месяц - с румяными щеками, блестящим лбом и родинкой,
словно кружок амбры, подобно тому, как сказано:
на него благословение, и спросил: "О господин, не возьмешь ли ты свои
деньги?" И юноша ответил: "А зачем торопиться? Я кончу свои дела и
возьму их у тебя", - и ушел. А я воскликнул: "Клянусь Аллахом, когда он
в следующий раз придет, я непременно приглашу его, так как я торговал на
его дирхемы и добыл через них большие деньги!"
платье, чем прежде; и я стал заклинать его зайти ко мне и отведать моего
угощенья. И юноша сказал: "С условием, чтобы то, что ты на меня потра-
тишь, было из моих денег, которые у тебя". И я сказал: "Хорошо!" - и по-
садил его и сходил и приготовил какие следует кушанья и напитки и про-
чее, и принес это ему и сказал: "Во имя Аллаха!" И юноша подошел к сто-
лику и, протянув свою левую руку, стал со мною есть, - и я удивился это-
му. А когда мы кончили, я вымыл его руку и дал ему чем ее вытереть, и мы
сели за беседу, после того как я поставил перед ним сладости. И тогда я
сказал: "О господин мой, облегчи мою заботу: почему ты ел левой рукой?
Может быть, у тебя на руке что-нибудь болит?" И, услышав мои слова, юно-
ша произнес:
без кисти. И я удивился этому, а юноша сказал мне: "Но дивись и не гово-
ри в душе, что я ел с тобой левой рукой из чванства, отсечению моей пра-
вой руки есть диковинная причина". - "А что же причиною этому?" - спро-
сил я; и юноша сказал: "Знай, что я из уроженцев Багдада, и мой отец там
был знатен; и когда я достиг возраста мужей, я услышал рассказы странни-
ков, путешественников и купцов о египетских землях, и это осталось у ме-
ня в сердце. И когда мой отец умер, я взял много товаров и багдадских и
мосульских и, собрав все это, выехал из Багдада; и Аллах предначертал
мне благополучие, и я вступил в этот ваш город, - и потом он заплакал и
произнес:
хане Масрура и, отвязав свои тюки, вынес их и дал слуге денег, чтобы ку-
пить нам чего-нибудь поесть, и немного поспал; а поднявшись, я прошелся
по улице Бейн-аль-Касрейн и вернулся и проспал ночь. А наутро я встал и
вскрыл тюк с тканями и сказал себе: "Пойду пройдусь по рынкам и посмот-
рю, как обстоят там дела!" И я взял кое-какие ткани и дал их отнести од-
ному из моих слуг и пошел на рынок Джирджиса, и маклеры встретили меня
(а они узнали о моем прибытии) и взяли у меня ткани и стали кричать,
предлагая их; но они не принесли даже своей цены, и я огорчился этим. И
староста маклеров сказал мне: "О господин, я знаю что-то, от чего тебе
будет прибыль. Сделай так, как делают купцы, и отдай твои ткани в долг
на несколько месяцев при писце, свидетеле и меняле. Ты будешь получать
деньги каждый четверг и понедельник и наживешь дирхемы: на каждый дирхем
два, и, кроме того, посмотришь Каир и Нил".
равился в хан, а они забрали ткани на рынок, и я продал их и записал за
ними цепи и отдал бумажку меняле, взяв у него расписку, и вернулся в
хан. И я провел много дней, ежедневно, в течение месяца, завтракая с
кубком вина и посылая за мясом барашка и сладостями; и наступил тот ме-
сяц, когда мне следовало получать, и каждый четверг и понедельник я отп-
равлялся на рынок и садился возле лавок купцов, а меняла и писец уходили
и приносили деньги после полудня, а я пересчитывал их, запечатывал ко-
шельки, брал деньги и уходил в хан. И вот в один из дней (а это был по-
недельник) я вошел в баню и, вернувшись в хан, отправился в свое помеще-
ние и позавтракал с кубком вина и поспал, а проснувшись, я съел курицу и
надушился и пошел в лавку одного купца, которого звали Бедр-ад-дин
аль-Бустани. И, увидев меня, он сказал мне: "Добро пожаловать!" - и раз-
говаривал со мной некоторое время, пока не открылся рынок.
лепном головном платке, распространявшая благоухание; и она подняла пок-
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай