Чтение 48–й страницы книги ~Остров медвежий~

- Вы поняли, что это было покушение на жизнь Лонни? - спросил я его без
обиняков.

- Нет. Но событие это меня озадачило. - Обычного для Графа шутливого
тона как не бывало.

- Известно ли вам, что и Джудит Хейнс была умерщвлена?

- Умерщвлена? - Граф не скрывал, что потрясен известием.

- Кто-то ввел ей смертельную дозу морфия. Причем и шприц, и морфий были
похищены у меня. - Граф промолчал. - Так что ваши поиски золотого руна из
невинного приключения превратились в нечто совершенно иное.

- Действительно.

- Понимаете ли вы, что связались с убийцами?

- Теперь понимаю.

- Теперь понимаете. Вы понимаете, как к этому отнесется закон?

- Понимаю и это.

- У вас есть пистолет? - Он кивнул. - Стрелять умеете?

- Я польский граф, сударь. - И снова появился на миг прежний Тадеуш.

- Любопытное зрелище будет представлять собой польский граф, когда его
вызовут в качестве свидетеля, - заметил я. - Вы, разумеется, отдаете себе
отчет в том, что единственный ваш шанс - выступить в качестве свидетеля
обвинения?

- Вполне, - ответил он.

Глава 13

- Мистер Джерран, - проговорил я. - Буду весьма признателен, если вы,
мистер Хейс-ман, мистер Гуэн и Тадеуш выйдете со мной на минуту.

- Выйти с вами? - Отто взглянул на часы, затем на троих своих коллег,
снова на часы, а потом на меня. - В такую-то стужу и в столь поздний час? А
зачем?

- Прошу вас. - Я посмотрел на актеров, собравшихся в кают-компании. -
Буду также весьма признателен, если остальные останутся в помещении, пока я
не вернусь. Надеюсь, задержу вас ненадолго. Вы не обязаны подчиняться моей
просьбе, а я, разумеется, не вправе заставить вас сделать это. Хочу лишь
отметить, что это в ваших же собственных интересах. Мне известно, кто из нас
убийца. Но, думаю, будет справедливо, если прежде, чем назвать его имя, я
побеседую с мистером Джерраном и остальными членами руководства
кинокомпании.

Я ничуть не удивился тому, что краткое мое обращение было выслушано в
полной тишине. Как и следовало ожидать, первым нарушил молчание Отто
Джерран. Прокашлявшись, он изрек:

- Так вы утверждаете, будто вам известно, кто этот человек?

- Да.

- И можете это подтвердить?

- Хотите сказать, представить доказательства?

- Именно.

- Нет, не могу.

- Ну вот видите! - сказал Отто многозначительно. Оглядев
присутствующих, он добавил: - А не много ли вы на себя берете?

- В каком смысле?

- В том смысле, что вы все больше и больше проявляете -диктаторские
замашки. Старина, если вы нашли преступника, сообщите кто он и дело с
концом. Здесь не место для представлений. Не подобает простому смертному
изображать из себя этакого Господа Бога. Доктор Марлоу, хочу напомнить вам,
что вы всего лишь один из сотрудников нашей киностудии.

- Я не сотрудник вашей киностудии, я сотрудник британского
казначейства, которому поручено расследовать некоторые аспекты деятельности
компании "Олимпиус продакшнз лимитед". Расследование это закончено.

При этих словах у Джеррана отвисла челюсть. На гладком лице Гуэна
появилось не свойственное ему настороженное выражение. Хейсман удивленно
воскликнул:

- Правительственный агент! Сотрудник секретной службы!

- Вы перепутали две страны. Правительственные агенты работают в
министерстве финансов США, а не в британском казначействе. Я обыкновенный
чиновник 'и за всю свою жизнь не только ни разу не выстрелил из пистолета,
но даже никогда не носил его с собой. И прав у меня не больше, чем у
почтальона или мелкого клерка с Уайтхолл. Вот почему я не требую, а прошу. -
Взглянув на Отто, я сказал: - Именно поэтому я предлагаю вам нечто вроде
предварительной консультации.

- Расследование? - спросил Отто, успевший прийти в себя. - Какое еще к
черту расследование? И каким образом лицо, нанятое для выполнения
обязанностей врача... - Отто выразительно замолчал, показывая, насколько
поражен открытием.

- А вы не задумывались над тем, почему ни один из остальных кандидатов
на должность врача экспедиции не явился к вам на собеседование? Особенно
большого внимания хорошим манерам в медицинских колледжах не уделяют, но все
же мы не настолько невоспитанны. Позволите продолжать?

- Я полагаю, Отто, - хладнокровно сказал Гуэн, - нам следует выслушать
то, что он намерен нам сообщить.

- Мне тоже хотелось бы это услышать, - заметил Конрад, один из немногих
находившихся в кают-компании, кто не смотрел на меня, словно на
инопланетянина.

- Ни минуты в этом не сомневаюсь. Боюсь, вам придется остаться в
бараке. Однако, если не возражаете, хотелось бы с вами переговорить с глазу
на глаз, - сказал я, направляясь к себе в комнату.

Отто преградил мне путь.

- Все, что вы собираетесь сообщить Конраду, можно сказать и остальным.

- Откуда вам это известно? - возразил я, грубо отстранив его, и закрыл
дверь за Конрадом, когда мы оба вошли ко мне в спальню.

- Я не хочу, чтобы вы покидали блок, по двум причинам, - сказал я
Конраду. - Если прибудут наши друзья, то, не найдя меня у причала, они
направятся прямо в жилой блок. Тогда вы им сообщите, где меня найти. Кроме
того, вы должны следить за Юнгбеком. Если он попытается выйти из помещения,
попробуйте уговорить его остаться. Если вам это не удастся, не дайте ему
уйти дальше чем на метр. Если в руках у вас случайно окажется бутылка виски,
ударьте его посильней: Только не по голове, а, то убьете. Бейте по плечу
поближе к шее. При этом вы, вероятно, сломаете ему ключицу, тем самым выведя
его из строя.

Даже глазом не моргнув, Конрад произнес:

- Теперь мне понятно, почему вы предпочитаете обходиться без оружия.

- Бутылка виски, - согласился я, - уравнивает шансы.

Захватив с собой фонарь системы Кольмана, я повесил его на ступеньку
железного трапа, по которому можно было спуститься в корпус модели
субмарины. Его яркий свет лишь подчеркивал сходство секции с сырым и
холодным железным склепом. Пока спутники мои, хранившие враждебное молчание,
наблюдали за моими действиями, я отвинтил одну из досок палубного настила,
вытащил чушку балласта и, положив ее на компрессор, поскреб ножом
поверхность бруска.

- Вы сейчас убедитесь, - обратился я к Отто, - что я вовсе не намерен
устраивать представлений. Не будем терять времени и приступим к делу. -
Закрыв нож, я посмотрел на свою работу. - Не все золото, что блестит. Но на
сей раз поговорка эта неуместна.

Я оглядел всех четверых и убедился, что они разделяют мое мнение.

- Никакой реакции, ни малейшего удивления, - заключил я, убирая нож в
карман, и улыбнулся при виде трех вытянувшихся лиц. - Ей-Богу, мы,
государственные служащие, никогда не носим с собой пистолет. И то сказать,
чему тут удивляться. Вы все четверо давно поняли, что я не тот, за кого вы
меня вначале принимали. И появлению тут золота нечего удивляться. Оно и
являлось основной причиной экспедиции на остров Медвежий.

Никто не произнес ни слова. Как ни странно, на меня никто не смотрел,
все смотрели на брусок золота в уверенности, что оно гораздо важнее всего,
что я скажу.

- Боже мой! - продолжал я. - Почему же вы не уверяете, что вы тут ни
при чем, не бьете себя в грудь, не кричите исступленно: "Что за чушь вы
несете?" Согласитесь, любой беспристрастный наблюдатель сочтет это
отсутствие реакции столь же убедительным доказательством вашей вины, как
письменное признание.

Я выжидающе посмотрел на всех четверых, но один лишь Хейсман провел
кончиком языка по губам. Не дождавшись никакого ответа, я сказал:

- Даже ваш адвокат признает на суде, что план был гениален и продуман
во всех деталях. Может быть, кто-то из вас снизойдет и расскажет, в чем
заключается этот план?

- Полагаю, мистер Марлоу, - назидательно произнес Отто, -что
психическая нагрузка, которую вы испытывали последнее время, пошатнула ваше
душевное здоровье.

- Неплохая реакция, - сказал я с одобрением. - К сожалению, с ней вы
запоздали на две минуты. Есть еще желающие выступить? Мы страдаем от
излишней скромности или не желаем помочь властям? Не угодно ли вам, мистер
Гуэн, сказать несколько слов? Ведь вы передо мной в долгу. Если бы не эта
стычка, вы не дожили бы до конца недели.

- Я считаю, что мистер Джерран прав, - произнес рассудительно Гуэн. -
Вы говорите, что надо мной нависла смертельная угроза? - Он покачал головой.
- Нагрузка оказалась вам не по плечу. Как врач вы должны признать, что в
подобных обстоятельствах больное воображение...

- Воображение? Неужели двадцатикилограммовый брусок золота всего лишь
плод моего воображения? - Я показал на дно субмарины. - Неужели остальные
пятнадцать брусков также существуют лишь в моем воображении? Неужели в моем
воображении существуют сто, если не больше, брусков золота, сложенных
штабелем в нише туннеля? Разве отсутствие всякой реакции при упоминании
туннеля не свидетельствует о том, что вам известно, что это такое, где это