отключая фары просто осторожности ради, и они ехали несколько секунд
сквозь темный дождь, пытаясь овладеть собой.
его остекленели от боли. Было ясно, что он борется с каким-то хаосом
внутри себя, с волной противоречивых чувств, и, как всякий будущий отец,
он слишком старался ее защитить.
сердце вновь вернулось в грудную клетку, где ему и надлежало находиться.
Сдутую воздушную подушку Мэйзи сумела частично затолкать под приборную
панель, и теперь крепко держала руль и следила за дорогой, пока машина
безмолвно - с отключенными фарами - шла сквозь ночь. Джо занимался своей
ногой. Он смог снять наручники найденным в отделении для перчаток гаечным
ключом и разорвал штанину на раненой ноге. Теперь он втирал в раны
кортизоновую мазь. Кажется, швы действительно разошлись от напряжения, и
риск инфекции был вполне реален.
лицом ей в основание шеи. Мэйзи чувствовала запах его страха и
металлический привкус его крови, и, кажется, плечи у него слегка дрожали,
наверное, от боли. Джо коснулся губами ее ключицы, и как будто нектар
пролился в Мэйзи.
и Теннесси Уильямса создать грандиозную декорацию пришедшего в упадок
Американского Юга, то в результате мог бы получиться городок Святой Иоанн
Креститель. Стоящий у границы штата Луизиана в болотистой излучине
Миссисипи, этот город был длинной лентой дряхлых дощатых лавок и древних
полуразвалившихся викторианских домов. Все заросло ползучими растениями -
от смятых жестяных крыш до шипящих газовых фонарей и покосившихся
балконов. У каждого здания был усталый, просевший вид, как у полка
выживших из ума конфедератов, собравшихся для последней фотографии.
пробуждаясь ото сна. Посреди травяного газона на цементном пьедестале с
отбитыми углами стояла выщербленная бронзовая статуя Роберта И.Ли.
Половины головы у генерала недоставало.
проплывающие мимо крыши с точки зрения наиболее выгодного положения, и в
мозгу его все тот же твердый модулированный голос повторял слова устава
спецназа: "Наиболее успешной организация засады бывает там, где имеются
несколько различных путей отхода". Эти знания были впечатаны в ДНК Джо -
автоматические реакции профессионального убийцы. Теперь, когда с ним
Мэйзи, значение должных контрмер возрастает еще сильнее. Ему придется этих
обезьян позади убрать быстро и чисто, а потом выйти из Игры. Но насколько
они отстали? Сколько форы Мэйзи удалось выиграть?
чувства. С одной стороны, это немилосердно его тормозило. Делало уязвимым.
Сбивало концентрацию и наверняка давало шакалам легкую цель. С другой
стороны, ее присутствие полностью гальванизировало Джо. Концентрировало.
Как сильная доза религии старых времен, Мэйзи давала ему смысл жизни,
которого так недоставало ему многие годы.
город-призрак, костяшки пальцев на руле побелели, будто Мэйзи собиралась
чистой силой воли выжать остатки бензина из почти сухого бака.
желтый тусклый свет, падавший на побитую мостовую из окна одного из домов.
Выжженная на дереве табличка объявляла, что это гостиница "Эванджелин
Инн". Над табличкой до самой крыши громоздились узкие балконы. - Подъезжай
туда, лапонька. Вон там, рядом с торговым автоматом.
мотор.
он только собрался открыть дверь.
его оранжевую тюремную робу, - но от такого прикида у всей округи глаза на
лоб полезут.
одну ночь. Заодно попроси, чтобы она была на верхнем этаже.
прикуривателя. Руки его все еще дрожали от боли, а копчик болел так, будто
по нему двинули кувалдой. Задняя поверхность бедра зудела там, где чудом
после взрыва фургона и схватки на соевом поле еще оставалось несколько
швов. Колени горели огнем, и голова кружилась, как у пьяного, но в целом
его пока не разорвали на части, и он сохранил способность соображать.
вниз на главную улицу Святого Иоанна Крестителя. Деревня была тиха
кладбищенской тишиной, только цикады трещали и ветерок с реки шуршал в
кронах. Было душновато, особенно для конца апреля, и пахло гниющей рыбой и
густым, жирным илом поймы. Интересно, сколько времени? Должно быть, за
полночь. Набрав полные легкие сигаретного дыма пополам с запахами
плодородия, Джо вдруг ощутил, что у него зашевелились волосы. Эту часть
Луизианы называли приграничьем, вероятно, потому, что она граничила с
раскидистой дельтой Миссисипи. Но приграничье имело для Джо и тайное
значение. Это был старый район. Доисторический. Густая черная аллювиальная
нефть текла в ее жилах, бурно и дико лезла из нее растительность, и люди
здесь были чуточку более сумасшедшими - сумасшедшими от жары и
неукротимого плодородия.
был винный магазин, темный и мрачный, как перегоревшая лампочка. В доме с
южной стороны окно было закрашено и залеплено афишами - "Джимми З" и
"Зидеко Уандерс", "Тутс Мау-Мау" и "Радиаторы", "Санди Шримп Бойл" и
"Хоудаун". Джо решил, что это вроде местного дансинга. Заглянув в окно
гостиницы, Джо увидел Мэйзи, стоящую в круге желтого света и подписывающую
регистрационный листок. Хозяин смотрел на нее из-за конторки - изможденный
маленький тролль в ночной рубашке, весь - тощая шея и кадык. В руке он
держал мухобойку, и бакенбарды на его щеках казались желтой плесенью.
Когда Мэйзи закончила заполнять листок, хозяин попытался улыбнуться.
Получилось что-то вроде маски смерти с желтыми зубами.
за деревьями.
газету, что мы здесь?
дорожке к шатким сосновым ступеням рядом с автоматом "кока-колы".
комната с засиженными мухами окнами и жалким клочком ковра цвета старой
горчицы. Джо втащил в дверь ковровые сумки Мэйзи, поставил их на
проваленную двуспальную кровать у окна. Мэйзи вошла вслед за ним, и так
они оба стояли, чувствуя сырный запах плесени и гнили. Стены были украшены
лакированными расписными досками с изображением колесных пароходов и
босоногих мальчишек, удящих рыбу. В ванной были только ржавая раковина и
разбитый унитаз в углу. Кто-то сделал жалкую попытку оживить этот номер,
поставив на пожелтевшую салфетку посреди стола старый радиоприемник, да
еще рядом с ним в щербатой белой вазе стояла пластмассовая роза.
осматривая этот склад дешевой старины.
тюремные штаны.
Жюль Верн
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий