показывало, в какое серьезное заведение попала Елена.
начальника отдела кадров была проведена предварительная беседа, в ходе
которой им разъяснили, как именно обком рекомендует использовать нового
работника. Конфиденциальность некоторых деталей была подчеркнута особо.
все силы к надлежащему исполнению всех рекомендаций. Однако же, как водится,
некоторая утечка информации все же произошла.
бальзаковских баб. - Нам в отдел доченьку обкомовскую посылают, Чернову
какую-то!
отчетов и всяких там комиссий-ревизий, а теперь еще прямо в отделе штатный
контролер сидеть будет. Ох, и неспроста все это... Уж не к сокращению ли?
Слухи о сокращении по отделу ходили давно, и все рудники их ужасно боялись.
Все работали здесь по ого лет, привыкли к насиженному месту, друг к другу, к
спокойной и относительно вольготной жизни, даже мизерной зарплате и полному
отсутствию перспектив другой жизни, в смысле жизни трудовой, никто из них не
знал и не хотел.
алгоритмом - Виктор Петрович Воронов, заместитель начальника отдела.
Комбинат служил для него своего рода тихой гаванью, где он отсиживался между
дальними плаваниями - длительными загранкомандировками. По какому-то
непонятному закону специалисты, кроме, конечно, тех, для кого никакой закон
не писан не могли непрерывно работать за пределами нашей Родины дольше
определенного срока. Потом им предписывалось вернуться, какое-то время
отработать на родном предприятии, и лишь затем, при отсутствии нареканий,
можно было вновь выезжать в дальние края. В отдел Виктор Петрович, уставший
от настоящей работы за границей, всякий раз возвращался с удовольствием, и
удовольствие это ощущалось всеми сослуживцами. Поэтому у него здесь не было
завистников, недоброжелателей, соперников. Кузин, поначалу боявшийся, что
Воронов его подсидит, давно понял, что место начальника отдела тому не
только не нужно, но и крайне нежелательно. Остальные же прекрасно понимали,
что для работы "по вороновскому методу" рылом не вышли, и момент ущемленного
самолюбия отсутствовал начисто. Тем более что из каждой поездки Виктор
Петрович привозил сотрудницам какие-нибудь милые сувениры.
готово было взорвать появление нового лица - чуждого и опасного.
год или вроде того. У нее и справка есть. Истеричка, наверное, припадочная.
Все приуныли окончательно.
Кузин. - Галя, ты у нас все знаешь - какого числа она выходит на работу?
свежие и полные трудового энтузиазма, а тут является эта стерва и все идет
прахом!
страничку жирной траурной рамкой.
как говорится, общих радостей и забот. Так давайте, когда нас таки разгонят,
будем хоть по выходным встречаться, в гости ходить, в общем, не забывать
друг друга... А пока рекомендую всем, включая себя, заблаговременно
подыскивать местечки.
надо, не то что на истеричку - на обком управу найдем. Не вчера родились.
собранию трудового коллектива. На повестке дня стоял только один вопрос.
Синий от предпраздничного запоя на нервной почве Кузин долго блеял что-то
маловразумительное. Галя визжала, Тамара рыдала в платочек, Света
меланхолически сосала валидол. Воронов отсутствовал - его вызвали на объект.
накинулась Галя на спокойно сидевшую в уголке бабушку Хорольскую.
приходили. И то никто не верещал.
и не пришло.
Воронов. Свежевыбритый, подтянутый и спокойный.
только одна: к нам приходит молодой специалист, и мы должны помочь ему,
точнее, ей поскорее войти в курс дела, полнее влиться в наш дружный
коллектив личным примером каждого показать, что здесь работают грамотные,
серьезные и ответственные люди, что отдел наш выполняет важную и нужную
работу. Так что хотя бы на первое время рекомендую всякие отлучки в рабочее
время, легкомысленные наряды, чаепития и посторонние разговоры на рабочем
месте отменить. Понимаю, трудно, непривычно но постараться надо. На карту
поставлена судьба отдела А со временем все, возможно, войдет в прежнюю
колею. Какие будут предложения?
же нам так жить-то? Того нельзя этого нельзя. Прямо как в кутузке.
побыстрей того?.. - Тут мгновенно ожил до сих пор дремавший Кузин:
внедряя почин наставничества, рекомендовать товарищу Воронову Виктору
Петровичу взять шефство над молодым специалистом Черновой... как ее?..
Еленой Дмитриевной". Кто за? Единогласно.
означала нечто совсем иное, нежели в устах любого другого русского мужчины.
Из своих заграничных поездок Виктор Петрович привез два серьезных увлечения
- большим теннисом и шотландским виски. Прочее спиртное он перестал
признавать, за "товарищескими чаями", если виски не было в наличии, он
ограничивался чаем в буквальном смысле слова. В гости к хорошо знакомым
людям он неизменно приносил с собой бутылку "Белой Лошади", ставил ее прямо
перед собой, выпивал две-три рюмочки по возможности со льдом, а остальное
уносил. Собравшимся это бывало несколько обидно, но Воронову прощали -
привыкли, а к тому же во всех других отношениях это такой замечательный,
незаменимый человек!
вошла бледная, стройная светловолосая девушка с огромными прозрачными и
безжизненными глазами.
Кузин.
позорном проступке.
отдел. Вот мое заявление.
шагом Кузин как будто убывал в росте сантиметров на пять. Он протянул
дрожащую руку к заявлению, уронил его себе на стол и лишь после этого нашел
в себе силы заглянуть в эти пустые глаза и выдавить из себя:
с мольбой посмотрел на Воронова.
начальника отдела. Разрешите показать вам ваш рабочий стол и ввести в курс
дела...
уселся на другой, выдернув его из-под привставшей Гали.
натянутая струна, иногда что-то записывала в блокнот и почти не сводила с
Воронова серых застывших глаз.
давя на клавиши калькуляторов. Гамара прямо-таки прикипела к единственному в
кабинете кульману - своей вотчине. И все же каждый украдкой бросал взгляд в
край кабинета, на эту странную новую сотрудницу.
единой морщиночки. Аккуратная стрижка. Красивое лицо с правильными
застывшими чертами. Ровный тихий голос. Мертвые глаза.
сексотка. Сучка.
записала что-то в свой блокнотик, взяла предложенную Вороновым стопку листов
с формулами и расчетами и погрузилась в работу. Заглянула в его поросячьи
глазки и там прочла эту краткую характеристику - сучка.
напряженно думала: "Что же это? Что со мной происходит?"
брата и двух-трех врачей, которые занимались с нею постоянно, люди для нее
перестали существовать. Нет, она, конечно, воспринимала их существование
Посняков Андрей
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Чернецов Андрей
Смит Кордвейнер