Чтение 48–й страницы книги ~Слепой в зоне~

- Так я вас слушаю, - генерал Судаков понял, что происходит что-то
недоброе и он влип в какую-то пренеприятную историю.

- Николай Васильевич, мы знаем, что вы очень любите свою дочь Ксению. Она
хорошая девочка, и карьера у нее складывается неплохо...

- Откуда вам известно о моей дочери? - строго, как у подчиненного,
спросил генерал.

- А нам известно, Николай Васильевич, многое. И это в том числе.

- Что с дочерью?

- С ней все в порядке. Надеюсь, и дальше с ней все будет хорошо. Но это
зависит от вас.

- . От меня? - пожал плечами генерал.

- Да-да, от вас.

- Что с ней?

- С ней все в порядке, я уже сказал.

Генерала Судакова охватила тревога. Ему показалось, что автомобиль сейчас
не стоит на месте, а несется вниз с очень крутой горы и вот-вот разобьется.

Генерал почувствовал, как прихватило сердце, и прижал правую руку к
груди.

- Что же вы хотите от меня?

- Не стоит беспокоиться, Николай Васильевич, от вас потребуется очень
немногое.

- Что? Что вам надо? - выкрикнул Судаков. - Да вы понимаете, с кем
связались?!

- Только не нервничайте. Нам надо, чтобы вы, генерал, оставили в покое
банкира Шанкурова. Думаю, он вам известен. И вообще, было бы хорошо, если бы
вы и ваши люди не путались у нас под ногами и не мешали, - Что вы имеете в
виду?

- Я думаю, вы догадываетесь, о чем идет речь. Нам надо, чтобы вы и ваши
люди перестали искать ядерный фугас. Я понятно излагаю?

- Кто вы такой? - вновь строго спросил генерал Судаков, взяв себя в руки.

- Я вам уже говорил, это не имеет значения.

- Чьи интересы вы представляете?

- О-о, - протянул собеседник, - за мной стоят такие люди и такие огромные
деньги, генерал, что вам даже тяжело представить.

Генерал несколько минут молчал, чувствуя, что все в душе клокочет.

- Николай Васильевич, вы должны хорошенько подумать. Дочь находится в
наших руках, если хотите, можете с ней поговорить, - незнакомец взял трубку
спутникового телефона, быстро набрал номер, затем заговорил по-английски и
через несколько мгновений передал трубку генералу.

Тот сжал ее в дрожащей влажной ладони и услышал голос дочери:

- Папа! Папочка! Это я!

- Ксения, дорогая! Где ты? Что с тобой? - закричал в трубку генерал.

- Они меня держат взаперти! Ты слышишь, папа, они меня держат взаперти! И
сказали, что убьют, сказали, разрежут на части! Но ты им не верь, папочка,
они этого не сделают.

- Ксюша!..

Мужчина сидел, откинувшись на спинку, и снисходительно улыбался, слушая
разговор генерала с дочерью. Через две минуты в трубке раздались гудки, и
генерал Судаков с ненавистью посмотрел на шантажиста.

- Вот видите, генерал, все нормально. Дочь ваша в хороших руках.

- Что я должен делать? - генерал сдался, понимая, что противостоять,
этому человеку, а вернее тем, с кем он связан, у него нет сил.

- Четыре, а лучше пять дней, генерал, вы должны бездействовать. И тогда
мы вам гарантируем - ваша дочь будет на свободе и с ней ничего не случится.

Абсолютно ничего!

- Я вам не верю, - выдавил из себя Судаков.

- Это ваше дело. Можете верить, можете не верить, но у вас нет выхода.

- Вас найдут. Я подниму на ноги...

- Да перестаньте, генерал! Никого вы не поднимете на ноги, да и никто,
собственно говоря, этим не будет заниматься. Если бы все это происходило
здесь, в России, тогда вы что-нибудь и смогли бы сделать... может быть. Но
Ксения далеко отсюда, и вы бессильны. И вся ваша служба, все ваши агенты
тоже бессильны. Мы не требуем от вас Бог весть каких услуг - всего лишь пять
дней саботажа. Тем более, генерал, вам лично ничего не грозит. Ну, в худшем
случае, вас отправят в отставку. И это - в худшем случае, а так, вполне
вероятно, даже останетесь на своем месте.

- Но что вам даст мое бездействие?

- Есть еще одно условие, генерал: вы вызовете Шанкурова на допрос, не
сами поедете к нему в тюрьму, а прикажете, чтобы его доставили к вам. А я со
своими людьми освобожу его по дороге. Как видите, я предельно откровенен.

- А мои люди?

- Обещаю, генерал, что они не пострадают. Мы сделаем все очень аккуратно.

- Какие гарантии вы даете?

- Слово джентльмена, - ехидно улыбнулся шантажист. - Большего дать не
могу.

- Я вам не верю, - произнес по слогам генерал Судаков.

- Вам ничего не остается, генерал. И если вы этого не сделаете, то
забудьте о существовании Ксении. После того как Шанкуров окажется на
свободе, вы сможете поговорить с дочерью. Она вам позвонит сама. И еще,
генерал: люди, которые стоят за мной, будут вам очень благодарны за эту
маленькую услугу, и вы вправе рассчитывать на гонорар. Количество нулей
назовете сами, и даже банк можете назвать сами, и государство можете выбрать
любое.

- Мне нужна дочь, мне нужна Ксения и больше ничего. Вы этого еще не
поняли?

- Рад, что вы это поняли. Значит, так: вы откладываете поиски фугаса на
пять дней, начиная с этой минуты. Пусть ваши люди споткнутся о него - они не
должны его заметить, это первое а вот и второе - завтра вечером, около
десяти-одиннадцати Шанкурова должны перевозить из СИЗО к вам в Управление на
допрос, без президентского эскорта, естественно. Вам понятно?

- Да... - процедил Судаков. Никогда прежде ему не приходилось так
безропотно подчиняться чужой воле.

- Ну что ж, генерал, договорились, - мужчина погасил свет в салоне, и уже
через несколько секунд появился водитель, и автомобиль помчался назад, в
сторону особняка, к тому роковому перекрестку, где генерал Судаков сел в
белую "вольво".

На том же самом месте он и вышел из машины. Этот разговор измотал его
так, что сейчас генерал выглядел постаревшим, больным, изнуренным жизнью,
смертельно отчаявшимся. Он, покачиваясь, побрел по улице. А белый автомобиль
с дипломатическими номерами умчался прочь.

Полковник Крапивин ждал своего шефа с толстой пачкой бумаг.

- Что это? - почти шепотом спросил помощника генерал Судаков.

- А это, Николай Васильевич, новые документы. Здесь нужна ваша подпись.

- Погоди, Крапивин, с этими документами.

Полковник по виду шефа догадался - произошло что-то чрезвычайное, но
спросить напрямую не решался, ожидая, что генерал сам расскажет. Но Судаков
молчал. Он уселся в свое кресло, отодвинул бумаги на край стола, и
полковнику Крапивину показалось, что этот мужественный человек сейчас
заплачет. Правая щека генерала Судакова дергалась, руки тряслись. Таким его
полковник никогда не видел. - Генерал выдвинул верхний ящик письменного
стола и извлек таблетки.

- Что с вами, Николай Васильевич? Может, пригласить врача?

- К черту всех врачей! - генерал дрожащими пальцами положил в рот
таблетку валидола. , - Сердце прихватило, да? участливо справился Крапивин.

- Сердце, будь оно неладно!

- Что-то произошло? - наконец-то осмелел полковник.

- Да, произошло. Вот что, любезный, узнай-ка быстро, кому принадлежит
белая "вольво" с номером... - генерал назвал номер машины.

- Сейчас, Николай Васильевич, сейчас. Может, еще что-нибудь надо? . , .

- Пока ничего. Иди.

Крапивин вышел из кабинета, а генерал Судаков откинулся на спинку кресла
и прижал ладони к груди. Сердце бешено колотилось. Казалось, еще чуть-чуть и
оно не выдержит этого ритма и остановится. "Ксения... Ксения... Как же могло
так случиться? Хотя при чем здесь Ксения, во всем виновато это треклятое
оружие, во всем виноват я сам. Не надо было отправлять дочь за границу,
какого черта она нам сдалась? Лучше бы Ксения как-нибудь
потихоньку-помаленьку жила здесь, вышла бы замуж, родила бы мне внуков. И я
с ними возился бы на даче, гулял, разговаривал, читал бы сказки, ловил бы
вместе с ними бабочек ярким сачком. Но судьбе угодно распорядиться иначе...
и ничего уже не изменишь".

Генерал погрузился в мучительные размышления. Он упорно перебирал
варианты, надеясь на чудо на то, что сможет отыскать выход из безвыходной
ситуации. Но выбраться из подобной ловушки невозможно. И тот, кто ее
устроил, был прекрасно посвящен в тонкости личной жизни генерала, к то, что
для него дочь дороже службы, дороже долга - короче, дороже всего на свете.

Появился Крапивин. На его лице блуждала растерянная улыбка. Генерал
поднял отяжелевшую голову и почти невидящими глазами посмотрел на
подчиненного.

- Знаете, Николай Васильевич, в нашем компьютере такого номера не
нашлось.

Да и гаишники, с которыми я связался, дают отрицательный ответ.

- Что значит отрицательный?

- У них тоже такой номер не числится. И числиться не может: когда
подойдет очередь, годика через два, его тогда и выдадут.

- Я так и знал! - вырвалось у генерала. - Я так и знал...

- А что случилось? Почему вас интересует этот долбаный номер?

- Не ругайся, Крапивин, тебе это не к лицу, ты все-таки офицер.

- Извините, Николай Васильевич. Может быть, чаю или кофе?

- Не надо.

- Ну что ж, - Крапивин пожал плечами, - я могу быть свободен?