Чтение 48–й страницы книги ~След Бешеного~

этом не думать - подобное самоедство никакого смысла не имело. При всем
желании Бешеный никак не мог помешать Широши.

С одной стороны, неопределенность срока пребывания на острове его страшно
угнетала, но с другой - Савелий ловил себя на мысли, что подобное вялое,
бездеятельное и, можно сказать, чисто растительное существование в
благословенном тропическом климате захватывало его, неумолимо подчиняя
повседневному монотонному ритму. Завтрак, сидение на берегу с книгой, обед,
послеобеденный сон, чтение, ужин, опять чтение и вновь сон.

Как ни смешно, именно дефицит общения подтолкнул Савелия к тому, что он,
можно сказать, подружился с морскими свинками или, во всяком случае, стал с
удовольствием проводить с ними время. Простим эту не свойственную ему
слабость - собак и кошек на острове не было, а птицы обитали высоко на
деревьях и остерегались людей.

Просторный вольер со свинками располагался недалеко от палатки Савелия, и
сначала он, устав, читать, от нечего делать безразлично наблюдал, как эти
безобидные зверьки резвились в густой траве, гонялись друг за другом, пищали
и свистели. Их незамысловатые игры начали развлекать Савелия. Однажды на
своем кресле он въехал прямо в вольер, благо дверь была достаточно широкая.
В первый момент обе свинки испугались и убежали в дальний конец вольера.
Бешеный уже обратил внимание на то, что они боятся резких движений: Потому
он застыл в кресле, а пару ломтиков предусмотрительно захваченных с собой
плодов манго и папайи отрезал и положил у своих ног.

Постепенно свойственное всем живым существам любопытство пересилило
страх, и две пары глаз-бусинок засветились в траве совсем недалеко от его
кресла.

Через мгновение самец, которого Широши при Савелии называл Лаврентием,
стремительно рванулся к креслу, ловко схватил ломтик и не мешкая пустился
наутек. Прошло немного времени и подвиг Лаврентия повторила его подруга
Чика.

На следующий день Савелий предупредил Раджива, что сам покормит свинок, и
запасся разными фруктами - он уже давно заметил, что эти веселые малыши
никогда не Страдают отсутствием аппетита.

Как и в прошлый раз, Лаврентий совершил смелую вылазку и тут же умчался в
дальний угол вольера, где без промедления и предался пиршеству. Но Чика, как
и положено даме, повела себя откровенно кокетливо, хотя и осторожно. Она
медленно приблизилась к Савелию, аккуратно взяла из его руки ломтик манго и
уселась неподалеку, с любопытством оценивая, что еще вкусного приготовил им
этот странный незнакомец.

Как это ни абсурдно звучит, но Бешеный с удовольствием погрузился в
дрессировку морских свинок. Они не только перестали его опасаться, а,
напротив, с нетерпением ждали его появления с гостинцами, а ему было приятно
их кормить, благо никаких проблем со свежими фруктами не возникало. Очень
скоро он добился того, что Чика смело брала еду прямо с его ладони.
Лаврентий еще некоторое время дичился, а потом все-таки последовал примеру
подруги. Примерно неделю спустя оба зверька с помощью Савелия забирались к
нему на колени и там поглощали доставленную им пищу.

Савелий не без удивления заметил, что они видят в нем не только высшее
существо, одаряющее их едой. Пока он катился на кресле вдоль сетчатой стенки
вольера к двери, они становились на задние лапки и радостно свиристели.
Теперь, даже завершив трапезу, они вовсе не спешили убежать, а спокойно
сидели у него на коленях и ждали, когда он их сам спустит на землю. Если же
Бешеный обращался, скажем, к Лаврентию с вопросом: "Ну, как тебе понравился
сегодня обед, малыш?" - тот, словно понимая, о чем его спрашивают, начинал в
ответ свистеть. Особенно любили зверьки и даже жмурились от удовольствия,
когда Бешеный почесывал их под подбородком и за ухом.

Иногда, впадая в тоску и меланхолию, Савелий делился с ними по-русски
своими печалями, и свинки, вопрошающе глядя на него, как-то особенно урчали,
словно пытались утешить и успокоить.

Савелий пришел к выводу, что ничего нет удивительного, когда настроение
одного живого существа передается другому, - он сам неоднократно черпал
энергию от деревьев. Ему казалось, что его друзья-свинки по-своему говорят
ему, что все будет в порядке.

Однажды, укладываясь спать, он подумал о том, что если бы рассказал
кому-нибудь из старых друзей, что с радостью общается с морскими свинками,
то кое-кто посмотрел бы на него как на сумасшедшего, например Андрей
Ростовский.

Самое забавное, что Новый, две тысячи первый год Бешеный встречал а
обществе своих новых друзей, Лаврентия и Чики, - прислуга не осмелилась
претендовать на его общество, о чем мягко сообщил ему Раджив. В двенадцать
часов он выпил бокал шампанского, покормил свинок и отправился на боковую.

Вскоре после Нового года появился Широши: любезный и доброжелательный, в
сопровождении неизменного Киона в белоснежной чалме.

Савелий поймал себя на мысли, что не толь коне испытывает ненависти к
этому загадочному человеку, но даже несколько по нему соскучился, хотя бы
потому, что общение с милыми и забавными зверьками никак не могло заменить
человеческого общения.

- Простите, что оставил вас в одиночестве в этот популярный в России
праздник. Не понимаю, впрочем, что такого знаменательного в переходе в
новый, двадцать первый век? Я бы никогда вас не покинул, но существует
давняя традиция, которой я не могу изменять. Я всегда встречаю Новый год в
полном одиночестве в моем родовом замке в Шотландии, - несколько виновато
сообщил Широши. Он замолк, словно ожидая вопроса.

Подыграв ему, Савелий этот вопрос с готовностью задал:

- Вы разве шотландец? Широши загадочно улыбнулся.

- Наверное, я по многим признакам шотландец, поскольку унаследовал от
своих предков не только замок, но и титул. Но не меньшим откровением будет
для вас, если я скажу с полной ответственностью, что во мне течет и русская
кровь. Именно поэтому меня очень беспокоит судьба вашей многострадальной
родины, Савелий Кузьмин-. Во мне намешано столько разных кровей, что сам
черт не разберет, даже если очень постарается. - Широши Вызывающе улыбнулся.

Савелий ждал, что за этим последует, и после недолгой паузы Широши
продолжил:

- У меня есть для вас в запасе существенно более интересное занятие,
нежели изучение всех сложных перипетий моей родословной. Тем более что
завтра рано утром я вынужден вновь покинуть вас.

В большой комнате дома, которая в непогоду служила им столовой, стоял
видеодвойка с большим экраном, который показывал прислуге по вечерам
индийские фильмы. Именно в эту комнату и пригласил Савелия Широши. Наверное,
он вставил кассету заранее, поскольку, когда Савелий устроился перед
экраном, на нем сразу появилась радостная мордашка Савушки, что-то увлеченно
рассказывающего внимательно слушающей своего любимца Полли. К удивлению
Савелия, он слышал только звуки улицы: машины, какие-то обрывки посторонних
разговоров.

- Я могу послушать сына? - спросил он Широши.

- К сожалению, Савелий Кузьмич, со звуком дело обстоит туго, - ответил
Широши, - снимать приходилось, как вы понимаете, скрытой камерой и со
специальной оптикой, издалека... Так что, извините, как говорят в России:
чем богаты, тем и рады...

- Жаль. - Савелий вновь уставился в экран и вскоре уже забыл и о Широши,
и о том, где он находится.

Он замер от того порыва нежности, который ощутил к так далеко
находящемуся от него сынишке. Ему страшно захотелось посадить его на колени,
потискать, узнать, что он рассказывает Полли, но звуки голосочка, к
сожалению, не долетали.

Словно ощущая внутреннее состояние Савелия, Широши сказал:

- Насколько мне известно, сын ваш весел и здоров. А супруга взяла себе
новое имя - Джулия.

Это известие Савелия порадовало: он вспомнил, как однажды, в пылу особой
нежности, называл ее Джульеттой.

В этот момент на кассете вместе с Савушкой появилась и его
Розочка-Джульетта. Они оживленно о чем-то беседовали, а в руках у Джулии
было несколько разноцветных пакетов. Судя по дате на пленке - 23. 12. 2000,
они возвращались из похода по магазинам с рождественскими подарками.

Широши, как и обещал, на следующее утро отбыл в неизвестном направлении.
Савелий, выкатившись из своей палатки, увидел удаляющийся вертолет.

С отъездом хозяина жизнь на острове вошла в свою обычную колею, лишь с
тем небольшим отличием, что теперь Савелий нередко ездил в дом, чтобы
посмотреть кассету с Савушкой, причем делал он это преимущественно по утрам
в качестве своеобразной психологической зарядки и чтобы не мешать другим
жителям острова по вечерам наслаждаться шедеврами индийского кинематографа.

Улыбающаяся, смышленая мордашка сына, его бойкие жесты и мимика придавали
Бешеному силы, помогали ему пережить этот необычный период его жизни. Он
обожал сына, гордился им и думал о его будущем. Почему-то оно всегда
рисовалось ему светлым и радостным. А как же иначе? Ведь Бешеный своего сына
никому в обиду не даст...

Широши вновь объявился на острове в конце января, о чем, на удивление
Савелия, Раджив сообщил ему за целых два дня. На острове возникла если не
паника, то серьезная суета. На рейде стал довольно большой сухогруз, и
Говорков с любопытством наблюдал в бинокль, как команда Широ-ши
перетаскивает с этого сухогруза какие-то тяжелые ящики на катера и
доставляет их на берег. Вечером Савелий спросил Раджива:

- Что твои люди выгружали столь долго?

- Вещи, - односложно ответил тот, - вещи и еду. Послезавтра прилетает
хозяин.

На этот раз Широши прибыл на двух вертолетах с Кионом и с еще одним
смуглым молодым человеком, одетым по-европейски.

Широши представил его Савелию:

- Это Рам. Мой секретарь и верный помощник. Я было собирался взять на
остров Фридриха, но потом вспомнил, что вы его терпеть не можете и его
присутствие может вызвать у вас нежелательный стресс. Тогда я взял Рама. Он