Чтение 48–й страницы книги ~Экстренный случай~

- Нет, - ответил я, подумав про себя, что вчера вечером и началась вся
эта неразбериха. Началась с моего звонка Уилсону.

- Бетти пришлось пережить кошмар наяву, - продолжала Джудит. - В этом
повинны Рэнделлы, и им нет прощения. Так пусть посидят в яме, которую рыли
для другого, почувствуют, каково это.

- Но если Питер невиновен...

- Питер очень забавен, - оборвала меня Джудит. - Но это не снимает с него
вины.

- И не дает оснований вешать на него всех собак.

- Меня больше не интересует, кто виноват. Я просто хочу, чтобы все это
кончилось и Арт вышел на свободу.

- Да, - сказал я. - Понимаю твои чувства.

Бреясь, я разглядывал свое отражение в зеркале. Вполне заурядная
физиономия, чуть-чуть тяжеловатая в скулах. Глаза маленькие, шевелюра
редеет. Лицо как лицо. Очутившись в центре событий, я испытывал странное
чувство. Вот уже четвертые сутки вокруг меня творилось черт-те что, и я мог
повлиять на судьбы по меньшей мере полудюжины людей. Но едва ли годился на
ту роль, которую был вынужден играть.

Я приступил к одеванию, размышляя по ходу дела, чем займусь утром. А
заодно и о том, действительно ли все вертится вокруг меня. А может, я брожу
на задворках, раскапывая второстепенные факты? Может, никто еще не постиг
сути дела?

Итак, я снова попытаюсь спасти Питера.

А почему нет? В конце концов, чем он хуже других?

В этот миг мне впервые подумалось, что Питер заслуживает спасения ничуть
не меньше, чем Арт. Оба мужчины, оба - врачи, уважаемые, интересные люди,
немножко бунтари. Если вдуматься, не так-то просто сделать выбор в пользу
одного из них. Питер - весельчак, Арт - насмешник. Питер толстый, Арт тощий.
Вот и вся разница.

Считай, почти никакой.

Я натянул пиджак и попытался выкинуть из головы всю эту чепуху. Слава
богу, что я не судья и мне не придется распутывать этот клубок на людях.

Зазвонил телефон, но я не стал снимать трубку. Мгновение спустя Джудит
крикнула:

- Это тебя!

- Алло? - буркнул я.

И услышал хорошо знакомый зычный глас:

- Джон? Это Питер. Хотел пригласить вас на обед.

- С чего это вдруг? - спросил я.

- Надо бы познакомить вас с моим алиби. Тем самым, которого нет.

- Что вы имеете в виду?

- Так как? В полпервого устроит?

- Хорошо, до встречи, - ответил я.

Питер Рэнделл жил к западу от Ньютона, в новом особняке, небольшом, но
прекрасно обставленном: кресла от Брюэра, кушетка работы Якобсена, кофейный
столик из мастерской Рахмана. Прилизанный модерн. Его обладатель встретил
меня у двери с бокалом в руке.

- Входите, Джон, - пригласил он и повел меня в гостиную. - Что будете
пить?

- Спасибо, ничего.

- А по-моему, вам не помешало бы, - сказал Питер. - Виски?

- Со льдом.

- Присаживайтесь. - Он отправился на кухню, и до меня донеслось
позвякивание ледышек. - Как провели утро?

- В размышлениях, - ответил я.

- О чем?

- Обо всем понемногу.

- Можете не рассказывать, если не хотите, - разрешил Питер, протягивая
мне бокал.

- Вы догадались, что Уилсон фотографировал?

- Я это подозревал. Честолюбивый мальчик.

- Воистину, - согласился я.

- И теперь я попал в переплет?

- Похоже на то.

С минуту Питер молча разглядывал меня, потом спросил:

- Ну, а ваше мнение?

- Я уже не знаю, что и думать.

- Известно ли вам, что я делаю аборты?

- Да.

- И выскабливал Карен.

- Дважды, - сказал я.

Питер откинулся в кресле. Его округлые телеса выглядели весьма нелепо в
этом изобилующем острыми углами изделии прославленного мебельщика.

- Трижды, если уж быть точным, - поправил он меня.

- Значит, это вы...

- Нет-нет. Последний раз это было в июне.

- А первый?

- Когда ей исполнилось пятнадцать, - Питер вздохнул. - Понимаете, Джон, я
не безгрешен. Одна из моих ошибок заключалась в том, что я пытался
приглядывать за Карен. Отец не обращал на нее ни малейшего внимания, а я...
я был любящим дядюшкой милой девочки. Растерянной и неприкаянной, но милой.
Вот я и сделал ей первый аборт. Иногда я выскабливал и других пациенток. Вы
ошеломлены?

- Нет, - ответил я.

- Это хорошо. Но Карен беременела снова и снова. Трижды за три года.
Прямо напасть какая-то. В ее возрасте этого делать нельзя. Я бы сказал, что
это была патология. В конце концов я решил, что, если она забеременеет в
четвертый раз, пусть рожает.

- Зачем?

- Для меня было совершенно очевидно, что Карен приятно состояние
беременности, что она жаждет родить ребенка вне брака, чтобы испытать позор
и все тяготы греховного материнства. Поэтому в четвертый раз я ей отказал.

- Вы уверены, что она была беременна?

- Нет, - ответил Питер. - И причины моих сомнений вам известны. Эти
жалобы на зрение. Поневоле задумаешься о расстройстве деятельности гипофиза.
Я хотел провести анализы, но Карен отказалась. Ей хотелось только одного -
аборта. И, когда я отказал, она разозлилась.

- И вы направили ее к доктору Ли.

- Именно так, - подтвердил Питер.

- А доктор Ли сделал аборт.

Питер покачал головой.

- Нет, Арт не дурак. Он непременно провел бы предварительное
обследование. Кроме того, Карен утверждала, что она на пятом месяце, и уже в
силу одного этого обстоятельства Арт не стал бы выскабливать ее.

- И вы тоже этого не делали?

- Нет, не делал. Вы мне верите?

- Хотел бы верить.

- Но пока не можете.

Я передернул плечами.

- Вы сожгли свою машину. И в ней была кровь.

- Да, - ответил Питер. - Кровь Карен.

- Как же это произошло?

- Я одолжил Карен машину на выходные. Тогда я еще не знал, что она
задумала.

- Вы хотите сказать, что она отправилась на аборт в вашей машине, а
потом, истекая кровью, приехала домой, после чего пересела в желтый "Порше".

- Не совсем так, - ответил Питер. - Но тут есть человек, который все вам
объяснит гораздо лучше, чем я. Дорогая, иди сюда! - Он улыбнулся мне. - Вот
мое алиби, любуйтесь.

В комнату вошла миссис Рэнделл - напряженная, строгая и очень
соблазнительная. Она опустилась в кресло рядом с Питером.

- Теперь вы понимаете, как я запутался, - сказал он мне.

- Воскресная ночь? - спросил я.

- Боюсь, что да.

- Должно быть, это нелегко. Но, с другой стороны, весьма удобно.

- В каком-то смысле, - ответил Питер, похлопав миссис Рэнделл по руке, и
тяжело поднялся с кресла. - Хотя я не употребил бы ни одно из этих
определений.

- Вы провели с ней всю ночь с воскресенья на понедельник?

Питер подлил себе виски.

- Да.

- И чем же вы занимались?

- Занимались? - переспросил он. - Тем, о чем я предпочел бы не
рассказывать под присягой.

- С женой родного брата?

Питер подмигнул миссис Рэнделл.

- Ты действительно жена моего брата?

- Ходят такие слухи, - ответила она. - Но я им не верю.

- Как вы уже догадались, я посвящаю вас в сугубо личные, семейные дела, -
сказал Питер.

- Да, уж куда семейнее.

- Вы нас осуждаете?

- Наоборот, я просто очарован.

- Джошуа - дурак, - продолжал Питер. - Вы и сами это знаете. И Уилсон
тоже знает, иначе вчера он не был бы так самоуверен. Но, к несчастью, Джошуа
женился на Эвелин.

- Увы, - вставила миссис Рэнделл.

- И теперь мы вконец запутались, - Питер снова уселся в кресло. - Она не
может развестись с моим братцем и выйти за меня. Это совершенно немыслимо.