прав гражданина в приютившем его обществе и, одновременно,
всегда остается евреем. Иными словами, он - единственный тип
во всем мире, который требует особых привилегий.
на деле. Он развился как протест против намерения евреев
господствовать над всем миром; национал-социализм разоблачал
их повсюду и в каждой области деятельности; он вышвырнул их
из мест, которые они узурпировали; он преследовал их в любом
направлении, полный решимости очистить немецкий мир от
еврейского яда. Для нас это был важнейший процесс
дезинфекции, который мы осуществили в полном объеме и без
которого мы бы сами задохнулись и погибли.
что имелось в их распоряжении ради борьбы с нами. Национал-
социализм должен был быть подавлен любой ценой, даже если бы
при этом был уничтожен весь мир. Никогда до этого не было
войны такой исключительно еврейской.
наша нынешняя борьба закончится провалом, это будет лишь
временная неудача, ибо я открыл всему миру глаза на
еврейскую опасность. Мы выявили агрессивность еврейства.
Фактически, они менее опасны в этом состоянии, чем когда
лицемерят и хитрят. Еврей, открыто признающий собственную
расу, в сто раз предпочтительнее тех своих сородичей,
которые заявляют, что отличаются от вас только религией.
мировому могуществу и нанесу им такой удар, от которого они
не оправятся. Но ежели я проиграю войну, это не будет
означать, что их успех обеспечен, ибо в итоге они потеряют
благоразумие. Они станут столь надменными, что неизбежно
вызовут резкую реакцию против себя. Они станут требовать
различных прав и привилегий в разных странах, оставаясь в то
же время верными своей "избранной расе".
явится напыщенный и хвастливый жид; и от второго будет
столько же зловония, сколько от первого, а, может, и еще
больше.
сами евреи делают все возможное, чтобы он не исчезал, а
разгорался с новой силой. В данном отношении можно полностью
положиться на них: пока евреи существуют, антисемитизм
никогда не исчезнет.
от жуткого недосыпа, он выехал в Вюнсдорф, в аэропорт
Шперенберг, куда должен был приземлиться самолет
командующего, на сей раз перевозивший на борту не высокого
военного начальника, а каких-то двух особистов с важными
бумагами и - контрабандный груз сигарет, лично Аверину
предназначенный.
получил обескураживающую информацию: в самолете находился
также представитель криминальной берлинской полиции, о
"контрабасе", впрочем, ничего не ведающий, но чье
присутствие на воздушном судне создавало некоторые
сложности.
таможни, не существовало. Сходи по трапу, выезжай за ворота,
и вот тебе - Германия с ее сосисками и пивом. Наладив связи
с необходимыми людьми в Москве, Аверин таким образом
серьезно увеличил популяцию иностранцев из Юго-Восточной
Азии, каждый из которых платил приличные деньги за
возможность своего проникновения на территорию Западной
Европы. Однако присутствие на борту офицера немецкой
полиции, во-первых, не дало возможность переправить в Берлин
очередную группу вьетнамцев, а, во-вторых, сильно осложняло
перегрузку сигарет в зачехленные брезентом кузова военных
машин, должных перебросить контрабанду из аэропорта в
Карлсхорст, где те же вьетнамцы, занимающиеся нелегальным
распространением курева, уже выплатили Аверину аванс в счет
"русского транзита".
машины со своими боевиками, обязанными отразить возможное
покушение на товар местной банды чеченцев, контролировавшей
Шперенберг.
бывший гэбэшник Курт. Опыт по части разгона чеченов у него
уже имелся.
в аэропорт, подкатывали машины другие, за стеклами которых
угадывались силуэты крепких парней, каждому из которых Миша
платил по пятьдесят марок за участие в спектакле; из
головного автомобиля выходил Курт в рубашке салатового цвета
с погонами и, представившись на идеальном немецком, начинал
проверку документов.
мгновенно исчезали в пространстве...
счастливые сознанием того, что избежали неминуемого ареста и
депортации, кавказские нелегалы-рэкитеры покидали место
засады, и Курту оставалось лишь сопроводить транспорт с
контрабандой до Берлина, где коробки с сигаретами грузились
в огромный подвал особняка в Карлсхорсте, откуда шустрые
вьетнамцы партиями растаскивали его в багажниках своих
легковушек по всему городу.
летном поле, покуда не уберется с глаз долой германский
полицейский, ибо коробки, обычно зачехленные, на сей раз
отправлялись внаглую, красуясь надписями, выдававшими их
содержимое. В дело могла вмешаться армейская контрразведка,
чьи представители зачастую крутились в аэропорту, а
выяснение отношений с данными представителями означало
дополнительные финансовые затраты.
должен был принять на борт для обратного рейса несколько
ящиков с газовым оружием и арбалетами.
раз стоила ему "куска оторванного здоровья", однако прошла
на удивление гладко, и вскоре он, запыхавшийся не столько от
долгого пути из пригорода, сколько от пережитой нервной
нагрузки, уже открывал металлическую решетку, зачиная новый
торговый день в своем "военторговском" магазинчике.
покровом тьмы, поздним вечером, ибо в дневное время боялись
бдительных немецких патрульных, особо внимательных к
находящимся за рулем иностранцам азиатского происхождения.
кассы в ожидании армейского покупателя, размышляя, что на
носу уже Новый год, а, значит, подошла пора заготовить уйму
пиротехники, сулящей ему немалую прибыль, ибо фейерверк в
Берлине в течение новогодней ночи - неизменная традиция; как
вдруг вошел в магазин странный человек в дорогом длинном
пальто, и чем-то глубоко чужим и далеким от этого человека
повеяло; и ощущалась в нем сила внутренняя и физическая:
взглд уверенный и бесстрастный, лицо - здоровое и жесткое;
крепкая шея, широкие плечи, и даже бицепсы основательные
угадывались за просторными рукавами... Нет, не славянского
происхождения был человек этот, как бесповоротно Михаил
уяснил, но, в то же время, удивительным показалось Аверину,
что различает он и какую-то нехорошую печать на лике
вошедшего; печать, служителям закона соответствующую...
из популярного шлягера.
спросил по-русски:
полез куда-то глубоко за пазуху, извлекая свой замечательный
синий паспорт постоянно проживающего...
документ изучая. - Ключи от особняка, надеюсь, у вас?