Рофф. Ее шофер сидел в кресле в углу, уткнувшись в газету.
мчался вниз, поэтажно отмечая стремительное падение кабины лифта.
систему, которая должна была немедленно привести в действие автоматический
тормоз. Красный огонек продолжал стремительно падать вниз. К табло
подбежал шофер. Увидел побледневшее лицо охранника.
от бешеной скорости сорвавшейся с тросов кабины в шахте лифта, и только
охранник подумал: "Господи, _х_о_т_ь _б_ы _т_а_м _н_е _б_ы_л_о _е_е_!",
как кабина пронеслась мимо вестибюля, и он услышал внутри нее
душераздирающий крик.
словно от землетрясения.
столом у себя в кабинете, закрыв глаза и глубоко выдыхая воздух по системе
йоги, пытаясь успокоиться и унять кипение переполнявшей его ярости.
настолько очевидны, что ни у кого и мысли не возникало особо их
оговаривать в специальных справочниках. Они считались сами собой
разумеющимися, как еда, или сон, или дыхание. Например, если в результате
несчастного случая наступала смерть, первое, что должен сделать инспектор,
ответственный за расследование этого случая, - _с_а_м_о_е_ первое, самое
простое, такое очевидное, известное даже самому тупому из начинающих
полицейских, - это поехать на место происшествия. Казалось бы, чего проще.
Но вот на столе перед старшим инспектором Отто Шмитом лежит отчет
инспектора Макса Хорнунга, в котором нарушены все самые элементарные и
незыблемые правила полицейского протокола. "А что, собственно, я злюсь", -
горько думал старший инспектор, внушая себе, что ничто его уже теперь не
должно удивлять.
его bete noire, его - инспектор обожал читать Мелвилла - Моби Диком.
Инспектор еще раз глубоко набрал в грудь воздух и медленно его выпустил.
Затем, немного поостывший от гнева, придвинул к себе отчет инспектора
Хорнунга и начала читать сначала.
главного управления концерна "Рофф и сыновья".
в "Роффе и сыновьях".
административного здания "Роффа и сыновей" и через него узнал имя главного
архитектора здания".
"Ла Пюс". У него выяснил название фирмы, устанавливавшей лифты в здании
"Рудольф Шатц А.Г."."
представить мне планы расположения лифтов, а также оригиналы финансовых
ведомостей, предварительные и окончательные сметы и реальные расходы на
установку лифтов. Далее попросил полный перечень установленного
механического и электронного оборудования".
привычно задергалась правая щека. Он сделал еще несколько глубоких вдохов
и выдохов и продолжил чтение.
управление женой г-на Шатца. Сравнив предварительные сметы с реальными
расходами на установку лифтов, пришел к следующим выводам:
причина аварии не может быть также отнесена к некачественно проводимым
внутренним работам по установке лифтов;
и рано утром, возможны жалобы некоторых из опрошенных мною людей, которых
мне пришлось побеспокоить".
жалобы!", "Побеспокоить!". В течение всего утра инспектор находился под
непрерывным обстрелом телефонных звонков более чем половины всех высших
государственных мужей Швейцарии. У вас там что - гестапо? Как вы смеете
среди ночи поднимать с постели президента всеми уважаемой строительной
фирмы и требовать у него отчетные документы? Как вы смеете посягать на
честное имя столь почтенной фирмы, как "Рудольф Шатц"? И так далее и тому
подобное.
инспектор Макс Хорнунг приехал на место происшествия спустя четырнадцать
часов после того, как получил первое известие об аварии! К тому времени,
как он приехал, жертву уже вынули из кабины, опознали и произвели
вскрытие. С полдюжины других инспекторов обследовали место катастрофы,
опросили свидетелей и представили свои отчеты.
инспектор Шмит наконец решился вызвать его к себе в кабинет.
лысой как бильярдный шар головой и с лицом, скроенным на скорую руку
шутником-ротозеем. У него была огромная голова, крохотные ушки и на
рыхлом, как пудинг, лице, словно впопыхах приклеенный ротик-изюминка. Макс
Хорнунг был на шесть дюймов короче и на пятнадцать фунтов легче
стандартного роста и веса, установленных для сотрудников цюрихской
"Криминалполицай", к тому же безнадежно близоруким. Но описание его
внешности не шло ни в какое сравнение с его характером: более спесивого
человека трудно было представить себе. В полиции к инспектору Хорнунгу все
как один относились одинаково: его ненавидели.
как-то жена старшего инспектора, и тот еле сдержался, чтобы ее не ударить.
инспектора цюрихской криминальной полиции, была в том, что его личный
вклад в национальный доход Швейцарии во много раз превышал прибыли всех
шоколадных и часовых фабрик страны, вместе взятых. Макс Хорнунг был
бухгалтером от бога, математическим гением, одаренным поистине
энциклопедическими знаниями в области финансов, обладавшим поразительным
нюхом во всяком крючкотворстве и казуистике и наделенным терпением,
которое заставило бы библейского Иова просто лопнуть от зависти. Макс был
сотрудником Бетраг Абтелюнг, отдела, призванного расследовать финансовые
махинации, различного рода нарушения на рынке ценных бумаг и в деловых
операциях банков и контролировать приток и отток иностранной валюты в
банках Швейцарии. Именно Макс Хорнунг положил предел контрабандным
поступлениям нелегальных денег в Швейцарию, именно он раскопал и сделал
достоянием гласности искусно проворачиваемые незаконные финансовые
операции на суммы в миллиарды долларов, именно он засадил за решетку с
полдюжины известных и уважаемых в мире бизнеса воротил. Как бы хитро ни
прятались финансовые концы в воду, как бы тщательно ни отмывались
где-нибудь на Сейшельских островах, закладывались и перезакладывались
через различные подставные корпорации, Макс Хорнунг все равно находил
способ докопаться до истины. Короче, одно только упоминание его имени
наводило ужас на финансовую элиту Швейцарии.
ставили превыше всего на свете, было их право на неприкосновенность
частной жизни. Когда Макс Хорнунг выходил на оперативный простор, о
неприкосновенности этой приходилось только мечтать.
Акунин Борис
Буджолд Лоис
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Белов Вольф
Шилова Юлия