вполне земного хамлюгу, который обращался со мной, как с уличной девкой. В
клубе ты был свидетель тому. Почему терпела? Лучшего не нашла. А потом,
надо быть справедливой: он хороший журналист и я многому научилась у него.
Но если откровенно: то боялась, что если от него уйду, по рукам пойду. Вот
уже больше двух лет меня кадрят чуть ли не на каждом шагу. Отчасти сама
виновата, отчасти ты.
подать себя. Вроде бы все при мне, но как-то не смотрелась. Потому что
такой феминисткой была - дальше некуда. И походка, как у солдата, и
одевалась, стриглась как стройотрядовка, сигареты изо рта не выпускала,
бренчала на гитаре, хрипела под Высоцкого. Не представляешь меня такой?
отпустила волосы, стала на шпильки, с полгодика позанималась аэробикой, а
потом пошла танцевать в самодеятельный ансамбль. Научилась волчком
вертеться, коленками плечи доставать, попой как на шарнирах вертеть,
большего не требовалось. Но потом группа в эротику ударилась - дань моде,
и я сдуру выступила несколько раз. Не то, чтобы в чем мама родила, но
близко к этому. Успех был сверх ожидаемого. И пошло-поехало: секс-бомба,
да и только! Опомнилась, бежала без оглядки. Но реклама была уже сделана.
А в таком городе, как наш, это навсегда... Ты меня слушаешь?
успокаивающе поглаживать ее плечо.
достаточно серьезно, сказала Мирослава. - В общем, дошло до того, что
крутые на учет меня взяли, горы золотые сулили за стриптиз для избранной
публики. А когда я послала их подальше, пригрозили шпану наускать. Я не
придала этому значения, но они сдержали слово. Мы с Валом в одном доме
встречались, что за встречи, сам понимаешь. Подонки выследили нас, стали в
двери ломиться. Мы через окно во двор вылезли, благо первый этаж. А они
засекли, догнали, схватили меня, назад поволокли. А этот герой убежал.
Правда, сообразил позвонить из автомата Мельнику. Тот примчался со своими
волкодавами, устроил "Сталинградскую битву". Короче, выручил в последний
момент. Хотя, возможно, они разыграли этот спектакль, уж больно цацкались
со мной подонки, да и Мельник слишком быстро примчался. Но как бы то ни
было, пришлось потом благодарить спасителя... Ты спрашивал почему не
приехала к тебе в Киев. А это как раз тогда произошло. И я решила, что
незачем уже ехать, незачем звонить тебе.
приуменьшила свои достижения в этой области - думай.
одолжения. Ты мне ничего не должен. У меня одна просьба: помоги выбраться
отсюда и где-нибудь определиться с жильем, работой. На многое не
претендую: могу быть секретарем, водителем, кухаркой.
напрашиваюсь.
хихикнула она, но затем обняла, сказала без притворства: - Я и так уже
твоя. Твоя и больше ничья, можешь не сомневаться. Но признайся, это Полина
тебя надоумила?
ее глаз, сказал Олег. - Это она привела меня к тебе. Я упирался,
отбрыкивался, а она тащила за шиворот. И теперь я благодарен ей. Я полюбил
тебя с той минуты, когда услышал твой голос в телефонной трубке, хотя не
сразу осознал это.
и снова кладя голову ему на грудь, сказала она. - Когда-то хотела быть
мотогонщицей, потом эстрадной дивой, тележурналистом. Но теперь хочу быть
только твоей женой, матерью твоих детей. А то, что было до тебя, ты прав -
надо забыть. И я забуду. Уже забыла. Но и ты укроти свою память. Ты ни в
чем не был виноват. А другим ты не судья. Не бери на себя лишнее. Не
терзай свою душу. Теперь она слита с моей. И твоя боль передается мне.
переросло в страсть столь неуемную, что он сдерживал себя, чтобы не
обидеть любимую нетерпением, своей, - не ее жаждой обладания. И только,
когда Мирослава, отвечая на ласки, стала целовать шрамы на его груди,
плече, а затем прильнула к нему, дал волю этому неуемному чувству...
уснула, не размыкая объятий. Олег не решался потревожить ее, безуспешно
пытаясь задремать в непривычной для себя позе - он никогда не засыпал на
спине, только на боку. Но он не сетовал на это, готовый лежать так, пока
она не проснется, не заглянет ему в глаза, не улыбнется только ему
предназначенной улыбкой...
окатил его то ли из глупого озорства, то ли из зависти к его счастью. Олег
мысленно чертыхнулся, не представляя, кому взбрело в голову беспокоить его
среди ночи. Телефон не умолкал, и ругнувшись уже вслух шепотком, он
осторожно разомкнул руки Мирославы, приподнял ее голову, положил на
подушку и только после этого встал и подошел к телефону.
кто-то напряженно дышит в трубку.
звонил, повесил трубку. Это могла быть ошибка - неправильный набор номера,
неверное соединение, но Олега охватило чувство тревоги. Он был уверен, что
звонок неслучаен, кому-то понадобилось убедиться, что он на месте.
но именно потому, что не раз бывал в переделках, у него выработалось
чувство опасности, ни разу не подводившее его. Мысленно выругал себя за
то, что поверил Роману, заверениям Мельника, парням Василя Брыкайло и
позволил себе расслабиться. Хуже того - он взмыл под облака в самое
неподходящее для этого время, напрочь утратив чувство реальности. А
реальность была такова, что в завершающей схватке, которая только по форме
подходила на беседу в непринужденной обстановке, а по существу была самой
что ни на есть настоящей схваткой, он переоценил свои возможности, стал
импровизировать и где-то в чем-то переборщил, позволил себе лишнее.
предпринять. Думал не столько о себе, сколько о Мирославе, которую должен
во что бы то ни стало оградить от неприятностей, скандала. Но как это
сделать в четыре часа ночи, в гостинице, где ей не положено находиться,
Олег еще не знал. Он не был уверен, что она всерьез поссорилась с Леонидом
и бесповоротно ушла от Закалюков. При всей ее искренности, прямодушии она
могла выдумать это, чтобы оправдать свое появление в гостинице, хотя потом
уже не скрывала, почему пришла. Но как бы то ни было, звонить сейчас
Леониду, посвящать его во все обстоятельства и просить приехать, забрать
свою воспитанницу, было бы неразумно и конечно не по-мужски.
наиболее важные документы, принес из ванной одежду Мирославы и уже
собирался будить ее, когда снова зазвонил телефон.
Винницкого. - Надо срочно повидаться? Можно зайти?
дело подтягивал сползающие с бедер пижамные брюки. Заметив дорожную сумку
Мирославы, глазами показал в сторону комнаты.
что из автомата мне позвонил Валера, это один из тех парней, которых вы
видели в холле. Василий Трофимович заверил меня, что они надежные ребята и
имеют поддержку у местных эсбистов. Но минут пятнадцать назад явились
милиционеры в офицерских погонах и выпроводили их из гостиницы, хотя у
ребят имеется документ, подтверждающий право на приватную охрану. А их
места заняли два мордоворота. Уже двое. Чувствуете разницу? Но больше
того, мне не нравится вмешательство милиции. Может есть смысл позвонить
Закалюку? Впрочем, как догадываюсь, именно ему не надо звонить.
бы неплохо, если бы Мирослава Игоревна перешла в ваш номер.
ее, она оденется и перейдет к вам. И еще такая просьба, - Олег замялся,