Чтение 48–й страницы книги ~Ночи кровавого железа~

Ухмылка Тупа означала, что он не верит в действительное существование
старых дам, о которых я говорил. Однако они существовали. Они стояли
кучкой на ступенях Канцелярии, на несколько маршей выше Брешущего Пса,
на их место никто не претендовал. Они меня не беспокоили. В разумном
обществе их идеи не найдут отклика.

Пока я работал в Канцелярии, я часто виделся с Амато. Брешущий Пес
изменился. Прежний пыл исчез. Я поймал его в перерыве между двумя
представлениями и сказал ему об этом.

- Что происходит? Что-нибудь стряслось?

- Я боюсь.

Он не стал ходить вокруг да около.

- Боишься? Ты? Брешущий Пес Амато?

- Да. Я. Никто еще не заметил, но заметит. Ты же заметил. Что тогда
со мной будет?

- А в чем дело? Что случилось? Может быть, кто-то начал преследовать
его по-настоящему.

- Это из-за дочки. Я вдруг стал уязвимым. Когда я ничего о ней не
знал, мне было на всех наплевать.

- Тебе ничего не грозит. Вряд ли кто-нибудь знает о ее существовании.
Мы неболтливы.

Я принюхался. Что такое? Ага! Амато стал не таким пахучим, как
прежде.

- Да. Я тоже так думаю. Я говорю себе: те, кто знает, порядочные
люди. Тогда я начинаю бояться ее.

Я поднял бровь.

- Я обошел Веселый уголок. Я понял, что она иногда бывает в заведении
этого Гулляра, а то как бы он тебя нанял. Так? - Наверняка все принимали
Брешущего Пса за сыщика. - Я там торчал и торчал, и наконец мне показали
девушку, которую называют Сас.

- Ну и что?

- Она выглядит неплохо.

- Я тебе так и говорил. О ней заботятся.

- Теперь я о ней знаю, но как я с ней встречусь? Я боюсь этой встречи
до смерти. Что бы ты сказал своей малышке, если бы ты не видел ее с тех
пор, как она пешком под стол ходила?

Сас тоже придет в ужас. В свое время. Она не знает, что ему известно
о ее существовании. Я не мог решить, говорить или не говорить Гулляру.
Он страшно разозлится, но я чувствовал, что лучше сказать.

- Я тебя понимаю. Но нельзя поддаваться унынию. Возможно, впереди
тебя ждет важная миссия.

- Какая?

- Ты должен пойти в народ. Ходить по барам и открытым кафе.

Городские низы не помышляют о революции. Бедняки слишком заняты
работой, думают только, как свести концы с концами.

Амато покачал головой:

- У меня не получится. Это не для меня.

- Как раз для тебя. Достань какую-нибудь новую одежду. Потрать
немного времени и изучи сегодняшние настроения масс.

- Зачем?

Он произнес это с легким подозрением. Он все еще не вполне мне
доверял.

- Зарождаются новые веяния. Пока они не очень заметны, но, возможно,
за ними будущее. Тебе надо об этом знать.

Я подумал, что если он будет говорить о невыдуманных тревогах и
безобразиях, то сможет стать настоящим уличным агитатором. Он знает
множество людей. Он народный герой. Когда он перестал говорить о самом
себе, к нему начали прислушиваться.

Сейчас он все больше рассказывает о воображаемом прошлом, но почему
бы ему с такой же страстью не начать говорить о пока что невообразимом
будущем?

Глава 53

Мы трепались с Брешущим Псом, и тут меня поймал капитан Туп. Он
меньше всего походил на офицера Стражи, хотя и был хорошо одет. Его
приспешники тоже сменили полицейскую форму на штатское платье. Одежда
стала показателем намерений. Тот, кто сбрасывал красно-синий мундир,
собирался работать не за страх, а за совесть. Остальные будут уволены,
если только принц Руперт получит власть над городской полицией.

- Как дела? - спросил Туп.

Он даже не взглянул на Амато. Брешущий Пес притворился, что Туп
невидимка. Это было хорошо придумано.

- Кое-что я вычитал. Немного. Не все так ясно, как хотелось бы. И от
всего этого мало проку. В документах написано: "Мы сделали то-то и
то-то, но эту женщину убили, другую тоже, мы схватили злодея, повесили
его и похоронили его на месте казни" - и еще что-нибудь в таком духе. Ни
намека на то, как остановить проклятие. В те времена проклятие не
переходило от одного негодяя к другому, как сейчас. Проклятию не давали
такой возможности. Наверно, заинтересованные люди лучше понимали, о чем
идет речь. И само оно не было таким изощренным. И местных волшебников
можно было застать в городе. На Стражу не сваливали всю работу. Когда
убийства пошли по второму кругу, все поняли, что имеют дело с проклятым
человеком, который вскрыл могилу первого убийцы.

И мы оказались такими же сообразительными, как наши предки. Ура!

- И с проклятием ничего не сделали?

- То-то и оно. Преступника повесили и похоронили так, чтобы могилу
никто не нашел. Но, увы! Я плохо разбираюсь в колдовстве, но могу
поспорить, что это проклятие обладает силой притягивать людей, пока один
из них не откликнется на его зов и не примет его на себя. При этом с
каждым разом оно становится хитроумнее и сквернее.

Туп задумчиво проговорил:

- А сейчас мы ничего не сможем сделать, даже если захотим. Проклятие
просто некому обезвредить из-за воины.

Да, все наши настоящие, могущественные волшебники в Кантарде.

- А у вас какие новости? - спросил я. Кто знает? Может, он или его
ребята выследили Уинчелла.

- Никаких следов. Мы устроим ему засаду. Уже договорились. Сегодня
вечером девушка возвращается на работу. Завтра у нее выходной, следующие
два вечера она работает. Дополнительный вечер на случай, если Уинчелл
отложит похищение. Ваш партнер говорит, что убийца не может опоздать на
два дня.

Я подумал, что Уинчелл не такой дурак, чтобы вообще идти туда, где
его ждут.

Туп продолжал:

- В заведении, кроме группы прикрытия, будут лишь Гулляр, гном и три
девушки, которым Гулляр доверяет, как самому себе. Уинчелл никак не
сможет схватить приманку. А если он попытается это сделать, то попадется
на нашу удочку.

Это если ему нужна или Конфетка, или Белинда. Но я вовсе не уверен,
что Уинчелл не сможет найти других жертв. Разве только ему не везет с
девушками так же, как мне.

Я не стал возражать. Этот план разработал Покойник. По всем правилам
военного искусства. Мы затаимся и будем ждать, когда проклятие проявит
себя. Я уже указал на очевидные недостатки такого подхода.

- А если он удерет и схватит другую девушку?

- Как только обнаружат труп, мы возьмем след преступника. Шип нанял
лучших охотников из крысиного народца во всем городе. Они ждут вызова.
Сейчас они бродят повсюду в надежде случайно напасть на след.

Когда все, что ни делаешь, не помогает, начинаешь делать все, что
можешь. Надо отдать Тупу должное. Теперь он выкладывался на все сто.

Он спросил:

- Вы установили чародея, который создал заклинание?

- Только приблизительно. Это было давно. Раньше, чем мы думали. Чтобы
сказать точно, мне надо еще кое-что перевести.

- Черт побери, скажите не точно!

- Да успокойтесь! В показаниях свидетелей, относящихся к тем далеким
временам, когда впервые произошли убийства, упоминается некий Дракир
Неветц. Я справился у историка. Он никогда не слышал ни о каком Дракире
Неветце, но знает, что существовал некий Лопата Дракир Неветцкий,
настоящий древний чернокнижник, который всегда соперничал с другим
чародеем, по имени Лубок Простодушный. Коньком Дракира являлось
составление столь сложных проклятии, что никто не мог их избежать.

Туп заворчал, с минуту подумал и поразил меня знанием имен. Он был
лучше образован, чем я считал.

- Почему именно такое проклятие? Есть какие-нибудь намеки?

- Очень смутные. У Простодушного была дочь.

- Арахна.

- Да. Самая могучая ведьма. Если только переводчик меня не
разыгрывает, оба - и Дракир, и Простодушный - гонялись за ее милостями,
чтобы основать династию могущественных колдунов. Арахна предпочла
собственного папочку, что привело Дракира в ярость. И, сдается мне,
после этого он ее проклял.

- Но это было задолго, очень задолго до первых убийств. - Да. Я
думаю, что самые первые убийства просто не нашли отражения в документах.

- А может быть, Арахна отвела от себя проклятие, приостановила его
действие и никому не сказала.

- Возможно и так. - Ведь может человек думать, когда захочет. -
Неплохо бы выяснить, остались ли какие-нибудь портреты Дракира и
Простодушного. И особенно Арахны.

Туп опять заворчал, уставясь в пространство отсутствующим взглядом.