уголке...
Говори сейчас же, где прячется твой жалкий соучастник, и, быть может, мы
одарим тебя легкой смертью!
надо осмотреться, покажите-ка, где тут у вас что и как.
нубийцев и воющее здание "женского общежития".
Багдадского вора. Даю руку на отсечение - он и сейчас находится в вашем
гареме!
хором проорали:
известия притихли даже заинтересовавшиеся жены.
второго этажа.
на обалдевшего владыку.
поняли, что это значит...
ятаган!
кинжал и лук со стрелами. О вас же забочусь, о великий и блистающий в
гневе... Мой друг силен, как снежный барс, просто так вам ни за что его не
одолеть.
аль-Рашид, но Ходжа дружески отсоветовал:
еще заглядывая под каждую кровать в каждой комнате?! Клянусь аллахом, это
лишнее...
написал:
но я все равно посажу тебя на кол, а с твоего друга сдеру кожу. Ну, чего же
вы ждете, лентяи?! Слышали, что он сказал? Принесите мой парадный доспех, и
живо!
подтвержденный волей самого властелина Багдада. Но пока они бегают
туда-сюда, у нас есть пять минут свободного времени, и мы вполне успеем
посмотреть, где в настоящий момент скрывается думающий виновник всего
переполоха. Думающий - это потому, что рыженькая Ирида ушла на поиски
Левиной одежды, а сам Оболенский ходил взад-вперед по комнатке и стучал себя
кулаком в лоб.
изо всех сил пытался найти достойное разрешение сложившейся трагикомедии.
Причем ритуальное харакири его никак не устраивало...
аккуратно сложила промасленный халат и шаровары у ног углубленного в себя
Багдадского вора. - Только мне надо руки чем-нибудь вытереть...
сочится...
Прошу прощения! Вы весь такой блестящий...
поскальзываешься, и вообще... Кстати, чем у нас прочие обитательницы
занимаются?
светлейшего эмира.
почесала за ушком, - но точно не знаю, я ведь здесь новенькая.
Вы сейчас - как между молотом и наковальней...
согласился Лев, и нездоровый блеск в его глазах показался девушке чуточку
опасным. - Значит, если их попросят, то они меня отсюда турнут? Да еще и
всем коллективом, конечно... Постороннему мужчине в гареме не место! Это
хорошо, это даже правильно, это просто прелесть какая-то...
Ирида, глядя, как Оболенский хватает с пола испорченную одежду, потрясая ею
в воздухе.
этого... вашего... Гызра!
капли подсолнечного масла...
x x x
отказывался верить Оболенскому. На мой взгляд, способ, каким они выбрались
из, казалось бы, совершенно безвыходного положения, оказался настолько
прост, что первоначально даже не укладывался в голове. Может быть, я
чересчур подозрителен, может быть, просто переутомился или перечитал
фантастики, но всему же есть разумные границы! Если верить Льву, то эмир
Багдада был человеком весьма недалекого ума, отличавшимся редкостной
скрупулезностью и требовательностью в соблюдении буквы закона. Да что там
буквы... он мог прийти в бешенство от неправильного толкования какой-нибудь
запятой! А ведь именно это и дало возможность нахальному Багдадскому вору
смыться. Или вот нукеры, стражники и слуги - неужели они так уж слепо и
безоглядно выполняли любое указание начальства? Ведь стоило им проявить хоть
чуточку неповиновения и личной инициативы - моего друга сграбастали бы как
миленького! А жены? Вряд ли гарем является местом строгого содержания
пятидесяти дур одновременно! Нет, я отнюдь не отличаюсь махровым мужским
шовинизмом и как раз уверен, что женщины точно знают, чего хотят. А хотели
они немногого - глотка свежего воздуха свободы и скромненького домашнего
бунта. Нет, не кровавой революции, упаси аллах! Просто так, немножечко,
чуть-чуть, маленький мятежик на чисто бытовом уровне... Лев долго уверял
меня, что на Востоке свои законы: например, за невыполнение приказа,
приведшее ослушника к победе, - ему сначала отрежут уши, а потом наградят
новым седлом. Стоит ли игра свеч?! Вот и я о том же... Так что в этой
истории все действовали в строгом соответствии с законами Шариата, а потому
виноватых просто не было. Не верите, убедитесь сами...
иди и скажи им, что я - здесь!
мы и делаем основную ставку.
будет ждать Ходжа.
воробышка. Лев, с трудом уняв рвущийся с языка эмоциональный стресс,
злорадно подумал, что домулло будет очень весело с такой хохотушкой. Он еще
раз выкрутил обеими руками свой настрадавшийся халат, выжимая на гладкий
мраморный пол последние капли масла. Коридор первого этажа, от лестницы до
входных дверей, имел свободного пространства метров восемь - десять. Из них
последние пять были обильно политы подсолнечным маслом. Сам Лев бочком
прогуливался по узенькой сухой кромке впритык к двери. А с той стороны
доносились звуки не менее содержательного диалога...
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Юрьев Сергей
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс
Майер Стефани