Может быть, сама пустыня! Может быть...
значения обычным трудностям, которых с лихвой хватает в любой экспедиции.
отношения с Фрисснером, а может быть, просто потому, что ветер неожиданно
стих. Мир погрузился в полумрак, воздух стал вязким, казалось, что его можно
резать ножом, как масло, можно мять руками, как глину, но дышать им
невозможно.
особенно внушительно.
встревоженные шумом итальянцы. Немецких солдат беспрепятственно пустили
внутрь. Было видно, что итальянцы тоже напуганы и сейчас, перед лицом
грозного противника, люди превратились в обычных животных, сбивающихся в
стаю.
воздухе раздался тихий смех. А может быть, шепот. Сотен, тысяч, десятков
тысяч людей, по нарастающей... Как будто каждая капелька, перед тем как
разбиться о булыжную мостовую, смочив собой пыль, хотела что-то сказать и
говорила, говорила! Не разобрать что. Несколько итальянцев, что в недоумении
остались стоять на улице, почувствовав дождь, кинулись с воплями в дом, а
оказавшись внутри, они заговорили тише, еще тише и, наконец, замолчали,
ощутив ту тягостную атмосферу, которая нависла над всеми.
сейчас что-то произойдет. Обст вспомнил, как на передовой такое происходило
неоднократно, когда, проснувшись рано-рано, все мучительно прислушиваются к
хрупкой тишине в ожидании утреннего артобстрела. Бывало так, что у некоторых
солдат начиналась истерика. Они стремились забиться в укромные уголки,
спрятаться, заткнуть уши... Истерика проходила с первыми артиллерийскими
залпами.
взмолился Обст. Он не знал, что "это" должно случиться, как оно будет
выглядеть, но ждать было невыносимо.
этим грозно рявкнуло! Все пригнулись... Но напряжение спало... Как будто
стало легче дышать. Солдаты начали озираться. И только Муамар стоял мрачнее
дождевой тучи, в самом дальнем углу, упершись взглядом в пол, Ягеру
казалось, что проводник находится невероятно далеко. Где-то не здесь...
Однако не это тревожило Ягера. Было нечто странное в самом облике Муамара,
что-то цепляло взгляд. Не давало спокойно отвернуться от того угла, в
котором сконцентрировалась тьма... Ягер уже было шагнул в сторону
проводника, не зная зачем, как его отвлек резкий шум на улице и шепот,
пронесшийся по рядам солдат. Усилился дождь.
он закрыл глаза. Под потоками воды улица вскипела. Грязь на булыжниках вдруг
зашевелилась, как живая, поползла, сбиваясь в одно большое, самостоятельное
насекомое. Огромную сороконожку, бегущую на тонких ножках. И через мгновение
улицы городка Тмесса превратились в один сплошной, непроходимый поток. Дождь
был такой плотности, что за его стеной потерялись и грузовики, и легковой
"фиат", и легкомысленно забытая поваром полевая кухня.
не из камня... А так, глиняная мазанка...
тоненький ручеек. Затем больше, еще больше. И вдруг целый пласт потолочных
перекрытий с шумом, словно вздохнул слон, ухнул внутрь вместе с водопадом
грязной воды!
наглотался глинистой воды и отчаянно кашлял, стараясь держать голову выше.
Те, кто уцелел, бросились вытаскивать заваленных.
сознания, уцелевшие держали на весу. Огромная грязевая сороконожка заползла
в помещение через порог.
кого-то из-под завала. - Оставьте! Сейчас вам будет не до него! Ему уже не
поможешь...
матери! Это глина! Она не рассчитана на потоп! Выйти из здания мы не можем,
нас просто унесет. Посмотрите, что делается на улице.
крупные бревна, доски, Фрисснер понял, что это части сорванных дождем крыш.
подумать, в пустыне...
выглядело более прочным. Каменное строение, к тому же два этажа. Мы
поднимемся наверх и будем в безопасности.
грузовиков. На грузовике. А потом добраться до другого дома... И закрепиться
там... - Фрисснер перевел дыхание, он кричал, чтобы перекрыть грохот
падающей воды.
увесистый моток толстой веревки. Почти канат.
ранен, Каунитц... Пожалуй, я возьму с собой Каунитца, если вы не против.
Досчитаете до ста и пойдете следом!
исчез за стеной воды. Веревка резко натянулась, Каунитц и несколько солдат
крепко за нее ухватились.
зацепив.
же миг что-то большое ударило его в грудь, сбило с ног и поволокло, больно
шваркая о камни спиной. Веревка врезалась в живот, вода попала в нос, в
горло. Эмиль сильно ударился обо что-то и остановился. Оттолкнувшись от дна,
он наконец поднял голову над поверхностью воды и с трудом встал на ноги.
Оказалось, что его отнесло к углу дома. Больше он рассмотреть ничего не смог
из-за плотности падающей воды. Грязная река, в которую превратилась улица,
доставала Каунитцу почти до пояса. Идти было невероятно трудно, но веревка
натягивалась все сильнее и сильнее, что позволяло Эмилю хоть как-то
двигаться вперед. Судя по всему, Ягер сумел достичь заранее укрепленных
грузовиков и теперь тянул канат на себя, стараясь вытащить Каунитца.
Эмиль опрокинулся на спину, проигрывая в памяти все пройденные с кровью
метры площади. В последний момент он увидел, как из дождя протянулась рука,
ухватила его за грудки и буквально выдернула из воды.
закрепиться!
делаем дальше... Вытягивай веревку и крепи ее к борту. Только быстрее. Это
второй грузовик. Первый смыло.
остолопы в доме знали, что ты делаешь это специально, а тебя не утянуло
потоком. Понял?
Показалось?
стены. Еще немного... И этот гул...
доски и какая-то черная масса, позже Фрисснер сообразил, что это была грязь,
скопившаяся на дне... И вверх ударил мощнейший фонтан! Струя воды подхватила
кого-то, подбросила вверх бесформенной куклой, ударила об остатки потолка,
который тут же обрушился вниз. Люди закричали. Какой-то итальянец со
сломанной ногой усиленно пытался удержаться на плаву, его товарищи,